Страница 13 из 92
- Я думал, в вашей зоне спекуляция запрещена, - сказал я, стараясь понять причину столь вопиющего бюрократического лицемерия.
- Она и действительно запрещена, - сказал Порошин без тени смущения. Но есть официально разрешенный черный рынок. Он позволяет нам получать доходы в иностранной валюте. Неплохая идея, как вы думаете? Вы, естественно, получите несколько блоков сигарет, чтобы все выглядело правдоподобно.
- Кажется, вы все продумали. А как насчет денег?
- Их доставят вам на дом вместе с документами. Послезавтра.
- Из какого источника я получу деньги? От доктора Либля или из ваших сигаретных концессий?
- Либль пришлет мне деньги позже, а пока все расходы берет на себя Советское военное представительство.
Мне такой расклад не очень понравился, но альтернативы не было. Придется взять деньги от русских и ехать в Вену. Не надеяться же, что деньги заплатят в мое отсутствие!
- Хорошо, - ответил я. - Еще один вопрос. Что вы знаете о капитане Линденс? Вы говорили, Беккер встречался с ним в Берлине. Американец здесь служил?
- Да, я совсем забыл рассказать вам о нем. - Порошин встал и подошел к шкафу с картотекой, на котором татарин оставил пустой стакан, открыл один из ящиков и долго перебирал карточки, пока не нашел нужную.
- Капитан Эдвард Линден, - начал читать он, возвращаясь к столу. Родился в Бруклине, Нью-Йорк, 22 февраля 1907 года. Закончил Корнуэлльский университет в 1930 году, получив ученую степень по немецкому языку, служил офицером по денацификации в 97-й службе контрразведки, формально числился в 26-м пехотном полку, расположенном в лагере Королевского следственного центра в Оберузеле. Недавно был назначен в берлинский Архивный центр в качестве офицера связи КРОВКАССа - Центрального бюро расследований военных преступлений и подрывной деятельности. Боюсь, сведений не густо.
Он положил карточку напротив меня. Странные, похожие на греческие буквы занимали не более половины листа.
- Я не силен в кириллице, - признался я. Порошину мои слова, судя по всему, показались неубедительными. - А что представляет собой американский Архивный центр?
- Берлинский Архивный центр - кстати, его здание в американском секторе на окраине Грюневальда - это хранилище министерских и партийных документов нацистов, захваченных американцами и англичанами в конце войны. Материалы центра довольно обширны. Есть, скажем, подробные характеристики на всех членов Национал-социалистической партии Германии, поэтому не составляет труда быстро установить, когда люди лгут в своих денацификационных анкетах. Готов поклясться, там есть и ваше имя.
- Как я уже сказал, никогда не был членом партии.
- Нет, - осклабился он, - конечно же нет. - Порошин задвинул картотечный ящик на место. - Вы только подчинялись приказам.
Он явно не верил мне, как не поверил, что я не способен разобраться в византийском алфавите Святого Кирилла, но в этом он в конце концов сам смог убедиться.
- Теперь, если больше нет вопросов, я вас покину: через полчаса мне нужно быть в Государственной опере в Адмиральском дворце. - Он снял черкеску, выкрикнул имена Ерошки и Егорова, открыв дверь, и быстро надел китель.
- Вы когда-нибудь были в Вене? - спросил он, поправляя ремень портупеи под погоном.
- Нет, никогда.
- Люди там похожи на архитектуру, - сказал он, придирчиво изучая свое отражение в оконном стекле. - Они кажутся такими открытыми, искренними, что создается впечатление, будто все, интересующее вас, лежит на поверхности. Но на самом деле они совсем другие. Вот с кем с удовольствием бы работал! Все жители Вены рождены быть шпионами.
Глава 7
- Ты опять поздно пришла вчера вечером, Кирстен, - сказал я.
- Разве я тебя разбудила? - Раздетая, она выскользнула из постели и подошла к зеркалу в полный рост, стоявшему в углу нашей спальни. - По-моему, ты сам вчера поздно вернулся, - парировала она, рассматривая свое тело. Как хорошо снова пожить в теплой квартире. Откуда у нас уголь?
- Клиент заплатил за услуги.
Наблюдая, как она расчесывает свои пушистые волосы, поглаживает ладонью живот, приподнимает и без того высокую грудь, внимательно рассматривает свое лицо - плотно сжатый тонко очерченный рот и выдающиеся скулы - и, наконец, как она поворачивается, изгибаясь, чтобы оценить плавную линию бедер, глядя на ее тонкую руку с болтающимися на пальцах кольцами, ставшими немного великоватыми, я читал, точно по книге, мысли, витающие у нее в голове: она привлекательная зрелая женщина и намерена полностью наверстать упущенное ею время.
Подавив в себе обиду и раздражение, я, сгорбившись, выбрался из постели и обнаружил, что все еще прихрамываю.
- Ты выглядишь прекрасно, - вяло сказал я и захромал в кухню.
- Звучит довольно скромно для любовного сонета, - ответила она с вызовом.
На кухонном столе опять лежали продукты из бара: пара банок супа, кусок настоящего мыла, несколько талонов на покупку сахарина и пакет презервативов.
По-прежнему раздетая, Кирстен вошла на кухню вслед за мной и смотрела, как я изучаю ее улов. Интересно, была ли она с тем же американцем или их у нее несколько?
- Я смотрю, у тебя опять вчера хватало работы, - сказал я, приподняв пакет с парижскими презервативами. - И сколько же в них калорий?
Кирстен засмеялась, стыдливо прикрыв рот рукой:
- У хозяина их уйма под стойкой. - Она села на стул. - Я подумала, что было бы неплохо... Ты же знаешь, мы уже давно не занимались любовью. - Она немного раздвинула ноги, как бы позволяя мне увидеть чуть больше ее роскошного тела. - Сейчас как раз подходящее время, если желаешь.
Мы быстро покончили со всем этим, причем она отнеслась к происходящему почти с профессиональным безразличием, будто ей поставили клизму. Едва я закончил, она направилась в ванную с легким румянцем на щеках, неся использованный парижский презерватив, точно дохлую мышь, обнаруженную под кроватью.
Спустя полчаса, одетая и готовая отправиться на работу, она задержалась в гостиной, где я разгребал золу в печке, собираясь добавить еще немного угля, какое-то время смотрела, как я разжигаю огонь, и наконец сказала:
- Ты хорош в этом деле.