Страница 10 из 57
Ингвар махнул рукой, призывая к себе младшего мужа. Тот молчаливо присел напротив на подушки низкого дивана, расцепил руки, с любопытством склонился и глянул в почти опорожнённый старшим мужем кубок.
— Налей и мне, — изящным движением подставил свой под горлышко сосуда, чуть пригубил, перекатывая медовый вкус на языке. — Давно пьёшь в одиночестве?
— Да, — откровенно признался Ингвар.
— Хочешь поговорить об Эдвине?
— Нет. Лучше о тебе. Что сказал лекарь?
— Посоветовал отказаться от завтрашней охоты, — уголки губ Альваро тронула легкая улыбка. — Сказал, что если и этой ночью, хвала богам, вы продолжите входить в их чертоги, то это будет лишь во благо. Но на весь завтрашний день мне следует дать отдых телу.
— Хм, — усмехнулся Ингвар, и плеснул в себя остатки вина, — у тебя еще не пропало желание выполнять свой сакральный долг перед Байонной?
Альваро передёрнул плечами, думая о чём-то своём:
— Твои руки намного теплее и нежнее, чем у жрецов! — он бросил на старшего мужа пытливый взгляд из-под ресниц. — Мне нравится делать это с тобой. Ты прости, иногда я начинаю тебя намеренно злить. Но так лучше… ты перестаёшь себя сдерживать и сравнивать меня с женщинами.
Ингвар опять хмыкнул, не зная, что и ответить на правдивые слова младшего мужа.
— Король решил проверить, кому из нас троих подчиняется армия? — неожиданно спросил Альваро, грубо прервав их вялый обмен любезностями. — Ты сможешь утешить его, по возвращении?
========== Глава 7. Условия мира ==========
Ингвар вновь наполнил свой кубок. Медленно, размеренно и неторопливо. И лишь в сердце опять поднималась буря неприятного негодования: младший муж, будто намеренно бередил открытую рану и никак не мог успокоиться. Взгляд Ингвара потяжелел:
— Ты всё не можешь забыть то, что Эдвин назвал тебя «женоподобным»?
Альваро намеренно подобрал ноги под себя и соблазнительно развалился на подушках лицом вверх, с согнутыми и широко расставленными коленями, будто женщина, готовая к соитию. Полежав так недвижимо несколько мгновений, он плавно перетёк обратно в сидячее положение и с прищуром взглянул на Ингвара:
— Тебе не кажется, мой старший муж, что во всём мире только тебя и твоего Эдвина волнует вопрос о моей схожести с женщиной? Вы оба относитесь ко мне как к жене, а не как к равному себе.
— Ты бы на себя колечек поменьше цеплял, может и сошел бы…
— То есть дело во внешности, а не в моём статусе? Считаете себя во всём победителями, но дальше длины своего члена ничего не видите?
Ингвар устало подмял подушку себе под бок. Он не понимал, зачем Альваро вообще затеял этот разговор. Чего постоянно хочет доказать? Когда-то серебряные листья будто качнулись от порыва ветра на плечах его младшего мужа, и клятва королю была произнесена и тем самым граф де Энсина признал своё подчинённое положение, как и в клятве перед старшим мужем. В их уже тройственных отношениях, Альваро имел последний голос, несмотря на все свои усилия.
— Муж мой, — Ингвар еще раз попытался воззвать к смирению, — длину моего члена ты уже познал, лёжа подо мной. А Эдвин — мой король и твой сюзерен. Если он решит, что мы с тобой или один из нас недостоин его высочайшего доверия, то нужно будет смириться. Он не жаждет войны, но ему нужна покорность. А ты постоянно дёргаешь льва за усы. Вот сейчас, что ты удумал? Расстроить Эдвина тем, что солдаты ему не принадлежат?
— Ты сам сказал, что армия подчиняется тебе! — нервно ответил Альваро и нахмурился, прикусив губу.
— Ага, — спокойно согласился Ингвар, — значит, и меня теперь король вычеркнет из списка своих доверенных лиц. Спасибо! Теперь нас можно обоих укокошить без сомнений… И вот тогда — солдаты точно признают Эдвина своим повелителем, пока твои жрецы в Энсине будут перебирать потенциальных кандидатов на роль новых мужей. Ты вообще знаешь, сколько их?
Альваро быстро хлебнул вина, сосредоточенно обдумывая своё положение:
— Нет, не считал.
— А мне этары еще в самом начале преподнесли список. Триста пятьдесят один побочный потомок твоего рода де Энсина. Первым, конечно, стоит твой дядя, и на роль младшего мужа ему кого-нибудь подберут, не сомневаюсь, но… Эдвин тоже не будет сидеть сложа руки.
— Ты хочешь сказать то, что мы сейчас живы — добрая воля Эдвина? — лицо Альваро менялось: он будто стал старше и выглядел уставшим, побежденным, плечи его поникли. — Я долго думал… — наконец выдавил из себя он, — я не смогу убить короля. Охота была бы замечательным предлогом, но что дальше? В Лаокоонии хаос, Дорсея объявляет войну, Арнаута торжествует и снаряжает корабли, с юга через горы начинают вторгаться чужаки. А у Байонны ничего нет, что можно противопоставить им всем. Слишком мало времени прошло. У нас тут тоже полно крупных держателей земель, которые будут не прочь начать грабить своих соседей.
— Наконец, ты понял! — облегченно ответил Ингвар. — Про армию я сказал Эдвину только потому, что не хочу твоей гибели. Не хочу, чтобы он всё менял. Но если ты не смиришься и не подчинишься своему сюзерену, который дает тебе устойчивость, не засунешь свои непомерные амбиции в то место, которое у тебя сейчас болит, то выиграв во времени всё равно всё потеряешь.
— И поэтому ты сказал, что не со мной и не с Эдвином? — голос Альваро охрип от внутренней борьбы с самим собой.
— Да. Вы оба мне дороги. Я люблю вас обоих, — Ингвар в подтверждении своих слов приложил руку к сердцу. — Но мне больно смотреть, на вас, двух сильных правителей, что делят власть. А должны помогать друг другу, как мужья в Байонне. И хочу я быть подальше от вас, если вы начнёте меж собою распри. Смирись, попроси у Эдвина прощения, склонись перед ним, и ты получишь всё, что пожелаешь.
— Мне нужно подумать, — выдавил из себя младший муж. — Налей мне ещё вина. Что-то холодно стало, солнце совсем зашло… — он растёр ладонями предплечья и хлопнул в ладоши. К ним подошел один из этаров, да так стремительно, будто стоял неподалёку, прячась в кустах. — Принеси мне камизу и плащ.
— Вернулся гонец, король Эдвин скоро будет во дворце, — бесстрастно произнёс этар.
Альваро вопросительно взглянул на Ингвара, ожидая от того дальнейших распоряжений по поводу приёма их гостя.
— Приготовьте ужин для короля и его свиты. Спросите, когда он желает нас принять. И если скажет, что немедленно, то проводите к нам. И ещё — принесите сюда лампады, становится темно.
Эдвин появился на дорожке сада совсем скоро, но оба мужа успели выпить по кубку вина и обсудить качество стряпни местного повара в приготовлении утиного паштета. Короля сопровождали оба его телохранителя, а сам Эдвин был явно расстроен и раздражён, во всяком случае, об этом явно свидетельствовало выражение его лица, которое он даже не удосужился скрыть под маской вежливости и учтивости.
— Итак, — промолвил король, рассеянно наблюдая, как слуги расставляют по углам двора лампады. На дорожке замер этар, так и не успевший донести до Альваро одежду. — И куда мне теперь сесть? К вам, герцог Байонны, или к вам, граф де Энсина?
Дело в том, что у длинного прямоугольного стола с закруглёнными краями, стояли друг напротив друга только два дивана, и оба мужа сидели посередине каждого из них.
— Я постою рядом, мой король, — Альваро решительно встал со своего места, отставив кубок с вином на край стола.
— Да, что вы, граф, так себя утруждаете! — язвительно произнёс Эдвин, но занял место напротив Ингвара. — Ведь, судя по моим расспросам местного населения, именно вас считают истинным правителем здешних земель. Смешно, но я уже второй раз в жизни сталкиваюсь с тем, что меня просят сохранить вам жизнь все, кого бы я не встретил на своём пути!
— Мой король, — Альваро бросил быстрый взгляд на своего старшего мужа и заметив его краткий кивок, опустился на колени, прямо на плиты двора. — Я приношу свои извинения за дерзость, проявленную мной по отношению к вам. И согласен понести любое наказание, — в знак смирения, он склонил голову.