Музыка сердца (ЛП)

Сделав нерешительный глоток воды, Эбби промокнула щеки влажным полотенцем. Когда она подняла глаза, то обнаружила, что мы все пялимся на нее.

— Так, э-э, я полагаю, вам интересно, как я оказалась здесь, да?

Брайден жестом указал на разрешающий пропуск, покоящийся на ее глубокой ложбинке между грудей.

— Я выскажу дикую догадку, но ты села не на тот автобус.

Эбби кивнула. Потом она начала рассказывать, почему вообще оказалась на «Рок-нации». А когда объяснила про роуди и «Лестницу Иакова», я глубоко вздохнул.

— Он думал, что ты искала меня.

— А? — переспросила она.

— Я Джейк Слэйтер. Он же, наверно, был не слишком внимателен, да?

Она кивнула.

— Я хочу сказать, что Джейк Слэйтер и «Лестница Иакова»[3] звучат немного похоже, а если он козел, то, наверно, даже не слышал ничего после буквы «Джей». Он просто предположил, что ты пришла ко мне.

Брови Эбби взлетели вверх.

— А к вам часто в автобус приходят случайные девушки с багажом и кейсом для гитары? — возразила она.

От моей усмешки, которой я наградил ее, на щеках Эбби вспыхнули розовые пятна.

— Неважно, — пробормотала она, отворачиваясь от меня.

Нас прервал звук ее вибрирующего телефона, лежащего на столе. Она схватила его и яростно прижала к уху.

— Гейб, Боже мой, я так рада тебя слышать!

Голос на другом конце провода что-то отчаянно говорил. Она покачала головой.

— Нет, нет, я не струсила отправиться в турне. Просто... я, э-э, я села не на тот автобус.

Его ответ омрачил ее лицо яростью.

— Да неужели? Ну, может, одному придурку из вас все-таки следовало встретить меня! — На следующие его слова она выпалила с негодованием: — Не ты ли критикуешь меня за ругательства? Я взрослая женщина и говорю то, что хочу! Не могу поверить, что ты поставил меня на громкую связь. Эли, если ты не прекратишь смеяться, я вышибу из тебя весь дух, как только увижу! А если ты думаешь, что я не смогу, то просто вспомни Коста-Рику!

Наблюдая за ее вспыльчивостью, я не мог сдержать смех. Остальных ребят тоже поразил извергающийся перед нами вулкан.

— Как это произошло? Там стояло более сотни автобусов, Гейб. Когда я спросила про «Лестницу Иакова», то они подумали, что я имею в виду Джейка Слэйтера.

На другом конце провода голос Гейба завизжал так громко, что мы все смогли его услышать:

— Ты в автобусе «Сбежавшего поезда»?!

— Да, — ответила она и на его следующее заявление фыркнула. — Ну, я пока успела ублажить только барабанщика и басиста, но думаю, что смогу заполучить и остальных. Может, мы еще устроим групповушку с роуди, когда остановимся на обед!

Рис сдержал поднимающийся в горле шум, когда Эй-Джей пробормотал себе под нос: «Твою мать». От ее столь образного предложения даже я не смог унять некое шевеление под своим ремнем.

Она закатила глаза.

— Гейб, разве ты не можешь хоть немного мне поверить? Я держусь за свою девственность уже так долго. Думаю, продержусь еще какое-то время.

Мы все обменялись обезумевшими взглядами. Рис с такой силой потянул свою сережку, что она выскочила из уха и упала на пол. Эй-Джей нащупал рядом с собой бутылку пива и осушил ее одним большим глотком — его грудь тяжело вздымалась, когда он смотрел на Эбби. Даже Брайден занервничал из-за ее заявления. Мы все подумали об одном и том же. Как такое возможно, чтобы сидящая перед нами горячая штучка оказалась... девственницей?

Эбби развернулась и увидела наши выражения лиц. Ее щеки залил румянец, и она опустила голову. Вжалась в кресло и уткнулась лицом в колени.

— Не могу поверить, что только что в этом призналась в комнате, полной парней, — прошептала она. Когда Гейб что-то сказал, ее голос дрогнул от волнения. — Послушай, я просто хочу знать, как мы все это уладим. — После всхлипываний в течение нескольких секунд она подняла голову и осмотрела наши лица. — Да, одну секунду. — Она протянула телефон Брайдену. — Он хочет узнать график вашего турне, чтобы я могла сойти с автобуса и сесть на самолет как можно скорее.

Он кивнул, взял телефон и отошел от нас.

— Привет, Гейб. Это Брайден Ванденбург. Не беспокойся, чувак, я хорошо присмотрю за Эбби, пока мы не сможем вернуть ее вам... — Он дернулся, будто от потрясения. — Я не это имел в виду. Тем более, я женатый человек. Сейчас там, где мы находимся... — его голос оборвался, когда он прошел дальше по коридору.

Рис успокаивающе похлопал Эбби по спине.

— Эй, не волнуйся. Все будет в порядке.

Закрыв голову руками, она пробормотала:

— Спасибо. Я на это надеюсь.

Обойдя Риса сбоку, я опустился на колени рядом с Эбби. Взяв ее подбородок в свои ладони, я приподнял ее голову, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Не переживай, Ангел. Твой брат с Браем все уладят. Обещаю, мы вернем тебя в твой культурный мирок как можно быстрее и раньше, чем тебя слишком травмирует пребывание в нашей компании.

Она отбросила мою руку.

— Что ты имеешь в виду под «культурным»?

Я пожал плечами.

— Я лишь хотел сказать, что ты, очевидно, привыкла к определенному образу жизни.

Ее светлые брови уползли вверх так далеко, что я подумал, будто они достанут до ее белого ободка.

— Ты намекаешь на то, что я маленькая испорченная девчонка, которая привыкла, что перед нею все раскланиваются на каждую ее прихоть?

— Может быть.

Эбби прищурила глаза.

— Мои родители были миссионерами. Ты вообще понимаешь, что это значит?

Мои губы изогнулись в ухмылке.

— Я знаю все о миссионерской позе, Ангел. На самом деле, я пытался познакомить тебя с нею, когда ты ударила меня между ног.

— Ты просто отвратителен! — прокричала она, вскочив с кресла. Она чуть не сбила меня, но я успел встать. Она уткнула мне палец в грудь. — Я заставлю тебя поверить в то, что я не какая-то там примадонна, которая не может обойтись без чьей-либо заботы. Жизнь миссионеров и их семей очень аскетична, так что поверь мне, когда я говорю, что видела множество трудностей. Да, мы жили в крупных города, таких как: Рио в Бразилии и Гвадалахара в Мексике, — но я также пробиралась сквозь джунгли и несколько дней шла без душа, не говоря уже о сотовых телефонах и вай-фае. Так что могу тебя заверить, что ни ты, ни твоя группа веселых негодяев ничем не сможете меня шокировать или напугать!

Я закатил глаза.

— Ой, да ладно. Ты же грохнулась в обморок при виде парней, не говоря уже о том, что выставила на всеобщее обозрение и чуть не скинула свои кружевные трусики, когда я обжимался с тобой.

— Ты пытаешься сказать, что я не смогу продержаться в этом автобусе? — возразила она.

Я склонил к ней голову.

— Да ладно тебе, Ангел. Ты умрешь тысячу раз, если останешься здесь хотя бы на одну ночь: с нами и нашим непредсказуемым либидо, отвратительным языком и плохими манерами за столом.

— Похоже, ты забыл, что у меня три старших брата. Я хорошо знакома с буйными парнями.

Скрестив руки на груди, я ухмыльнулся.

— То есть ты хочешь сказать, что если за ближайшие несколько часов тебе представится возможность сойти с автобуса, ты этого не сделаешь?

Она медленно двинулась вперед, встав лицом к лицу со мной.

— А ты хочешь сказать, что у меня не хватит смелости остаться?

— Именно так.

Эй-Джей поднял руки.

— Эй-эй, какого хрена вы тут творите?

— Назови мне условия, при которых я смогу это доказать, — произнесла Эбби.

Даже не задумываясь, я выпалил:

— Неделя в автобусе.

Ее несгибаемая, как гвозди, решимость чуть пошатнулась.

— Неделя? — пискнула она, ее голос дрогнул.

Рис попытался развести нас в стороны.

— Ну, ладно, это действительно смешно, но вы двое можете остановиться уже на этом, — заявил он. — Позволь мне напомнить тебе, что у Эбби, как и у нас, запланировано турне, на котором она должна присутствовать. Никто никому не должен ничего доказывать, понятно?

Я оторвал взгляд от Эбби и посмотрел на него.

— Тебя это не касается, чувак. Это только между мной и Ангелом.