Страница 2 из 55
— Ничего, не рассыплется наша недотрога! — проворчал Трун Савельич. — Для неё и Терех сгодится, а то просидит в девках до тридцати лет в ожидании боярича или княжича. Я растолкую Офке, что имовитые женихи на неё и не взглянут, ибо купеческие дочери — им не ровня. Сей же час и потолкую с Офкой. Дома ли она?
— Нету её дома, — ответила Евдокия Дедиловна, стряхивая с рукавов и подола волоски овечьей шерсти. — Ушла Офка к своей подружке Гордене, что в Суконном переулке живёт, нарядилась и укатила сразу после полудня.
— Почто ты отпускаешь Офку к этой вертихвостке Гордене? — зашипел на супругу Трун Савельич. — У этой Гордёны мозги набекрень, она пред всяким знатным молодцем готова хвостом крутить. Эта бестия и сбивает Офку с толку, теша её мечтами о знатных женихах!
Между тем Офка со смехом рассказывала своей новой подруге Гордене о том, какие отроки оказывали ей знаки внимания, когда она жила в городке Кснятине, расположенном на Волге-реке. Никто из этих юных ухажёров Офке не нравился, поэтому она с большой охотой высмеивала их, имея от природы острый и язвительный язык. Внезапно Офка поперхнулась и закашлялась.
— Не иначе кто-то помянул тебя не шибко ласковым словом, — заметила Офке Гордёна. — Может, это родители твои заждались тебя к ужину? Гляди-ка, за окном уже стемнело.
— Пусть без меня ужинают, — сказала Офка, небрежно махнув рукой. — Устала я от их опеки и нравоучений, сил нет! Отец за каждым шагом моим следит, за каждым словом: то я не так села, не так встала, не то сказала, не так посмотрела... Матушка с пузом ходит, так ей последнее время не до меня, а то ведь она тоже постоянно над душой у меня стояла! — Офка взглянула на Гордёну. — Ты-то ладишь ли с отцом-матерью?
— Какое там! — Гордёна усмехнулась. — Отец называет меня «отрезанный ломоть», хочет поскорее меня замуж выдать. Он и мать души не чают в моём брате Вышене. Оба носятся с ним как с писаной торбой! Матушка хотела было из меня златошвейку сделать, но я воспротивилась, вот она на меня рукой и махнула.
— Мой отец тоже ждёт не дождётся, когда матушка моя сына ему родит, — промолвила Офка. — Наследник ему нужен позарез, а мы с сестрой — для него лишь обуза. Как заходит речь о приданом для нас, так отец аж зеленеет, до того ему жаль с нажитым добром расставаться. Я с превеликой охотой пошла бы замуж, кабы жених подвернулся знатный да красивый. — Офка горделиво приподняла свой точёный подбородок. — Я хоть и не боярских кровей, но цену себе знаю, с кем попало под венец не пойду!
Такого же мнения о себе придерживалась и Гордёна. С младых лет она была неприступной задавакой и гордячкой, за что и получила такое имя. Отцом Гордёны был местный купец-суконщик Нелид Кузьмич. У него были торговые дела с Труном Савельичем, поэтому они частенько захаживали в гости друг к другу.
Гордёна и Офка с первой же встречи нашли общий язык, поскольку их взгляды на жизнь во многом совпадали. Обе страдали от того, что не родились боярышнями, что их родители не настолько богаты, чтобы иметь доступ в окружение какого-нибудь из суздальских князей. Гордёна была старше Офки на шесть месяцев, поэтому она пользовалась неким моральным превосходством над своей новой подругой. Впрочем, Гордёна нисколько не задавалась перед Офкой, относилась к ней как к равной, не утаивая от неё свои секреты. О многих запретных вещах Гордёна рассуждала исходя из собственного опыта или опираясь на мнение тех людей, которым она доверяла. По сравнению с Офкой, Гордёна пользовалась гораздо большей свободой, поскольку её родители давно смирились с её упрямством и капризами. Будучи людьми мягкими и добрыми от природы, отец и мать Гордёны не смели держать свою дочь в ежовых рукавицах, постепенно утрачивая всякую власть над ней.
Гордёна не блистала ослепительной красотой и телесной статью. Она была невысока ростом, имела довольно хрупкое сложение. Благодаря узким бёдрам, тонкой талии и еле заметной груди Гордёна в свои семнадцать лет смотрелась как пятнадцатилетняя отроковица. В тонких чертах лица Гордёны было достаточно очарования, когда она была в настроении и улыбалась. Едва красиво очерченные губы Гордёны складывались в радостную улыбку, в тот же миг задорные огоньки загорались и в её светло-карих глазах, которые были очень любознательны и замечали любую мелочь. Но стоило Гордёне нахмуриться, отчего у неё между бровей залегала тонкая морщинка, как утолки её губ сразу опускались книзу, а глаза суживались и темнели. Этот переход от весёлой приветливости к мрачной задумчивости и наоборот мог происходить в Гордёне по нескольку раз за день.
Свои тёмно-русые длинные волосы Гордёна заплетала в толстую косу, которая была её гордостью. Свой лоб Гордёна неизменно закрывала длинными, чуть растрёпанными локонами, дабы скрыть маленький шрам, оставшийся от рассечения, полученного ею в трёхлетнем возрасте.
Офка ни ростом, ни телосложением нисколько не отличалась от Гордёны, она была такая же тонкая и гибкая, как тростинка. Если для Гордёны главным украшением её лица являлись уста и очи, то Офка вполне могла гордиться своим прямым благородным носом и нежным, чуть заострённым подбородком. Светло-голубые глаза Офки взирали на мир с тем неизменным прищуром, который был присущ ей в любом настроении. Со стороны могло показаться, что в Офке течёт половецкая кровь, ведь у степняков такие же узкие глаза. Однако это впечатление было обманчивым, так как глаза Офки вовсе не были раскосыми, просто природа наделила Офку слишком короткими веками и очень длинными ресницами.
Офка обычно заплетала свои длинные волосы в две косы, оставляя также длинную чёлку до самых бровей. Офке казалось, что её лоб слишком высокий и выпуклый, поэтому она тщательно прикрывала его чёлкой. Ещё Офке не нравились два верхних передних зуба у себя во рту, которые выросли чуть-чуть криво. По этой причине Офка старалась реже смеяться. Вообще, Офке были присущи замкнутость и неразговорчивость. Офка никогда не делилась наболевшим ни с матерью, ни с отцом, она постоянно ссорилась со своей младшей сестрой, чувствуя, что родители лелеют Наталью больше, чем её. Открытой и непосредственной Офка становилась, лишь общаясь с Гордёной. Видя сходство их характеров, многие говорили про Офку и Гордёну, мол, они два сапога — пара.
Домой Офка пришла уже затемно. Её сразу насторожило то, что мать и отец разговаривают с нею слишком ласково, накрывая на стол и суетясь вокруг неё. Офка заподозрила недоброе и прежде, чем приступить к трапезе, напрямик обратилась к родителям, желая узнать, что они замышляют.
— Выкладывайте всё начистоту, — промолвила Офка, сидя за столом и помешивая деревянной ложкой горячие щи с квашеной капустой. — Нечего ходить вокруг да около.
Евдокия Дедиловна тяжело опустилась на стул, взглядом дав понять супругу, что, мол, она сейчас начнёт этот непростой разговор с Офкой, а ему нужно будет поддержать её без ругани и злобного крика. Трун Савельич сел напротив дочери, чинно сложив руки перед собой, с благодушным выражением лица. Он заметно волновался, хотя и пытался выглядеть невозмутимым.
— Дочка, мы с тятей подыскали тебе хорошего жениха, — мягким негромким голосом промолвила Евдокия Дедиловна, погладив Офку по плечу. — Это Терех, ты хорошо его знаешь. Он торговый пайщик твоего тяти, а в прошлом был дружинником у рязанского князя. Терех хоть и молод, но прошёл через многие опасности, в плену у татар побывал, сумел бежать из неволи. Родители Тереха из княжеской чади, сам он нрава незлобливого, на хмельное питьё не падкий и мошну с серебром имеет. Так что, дочка... — Евдокия Дедиловна хотела было погладить Офку по руке, но та сердито отдёрнула руку.
— Не нужен мне такой жених! — раздражённо произнесла Офка, швырнув ложку на стол и опрокинув при этом деревянную солонку в виде пасхального яйца. — У вашего Тереха голова, как репа, нос кочерыжкой, а ресницы белёсые, как у поросёнка. И сам он, как тесто. Не пойду я за него замуж, хоть режьте меня!