Искушение любовью

Им удалось убежать. Жили они бедно и тяжело, но зато больше не испытывали страха перед вечно пьяным мужчиной с импульсивным характером и их больше не волновало равнодушное отношение к их положению родственников. Они сами стали себе защитниками. Так же, как и теперь.

Лишь один раз она оглянулась назад, на повороте дороги, за которым дома уже не будет видно. Его темная масса выделялась на фоне звездного неба, из нескольких труб поднимались дымки. Фиона подумала о людях, которые сейчас там спали, и с грустью вспомнила об их доброте. Подумала об Алексе, представив, как он раскинулся сейчас на своей огромной постели, обнаженный и беззащитный. Волосы, наверное, спутались, губы приоткрылись, гибкое тело расслабилось. О как оно прекрасно в серебряном свете луны! Воспоминания перенесли ее во вчерашнюю ночь, когда это наконец произошло. Она подумала, что та ночь как бы разделила ее жизнь на две части: была одна Фиона до нее и уже другая – после. С того момента ее душа уже не была сама по себе, а стала частью его, так же как и часть его души жила теперь в ней. Образовалось нечто новое и прекрасное.

Но то, что произошло, больше не повторится. Она опять одинока, и так будет всю жизнь. Ведь Алекс еще не знает о ней всей правды, а когда узнает, не сможет остаться с ней. Что ж, по крайней мере она узнала, что такое мужчина, любимый мужчина, мужчина, опытный в любви, а также узнала, что такое мужественность, мужская нежность и благородство, и теперь верила, что все это не сказки, потому что сама все это испытала. Пусть и всего лишь раз…

Однако отныне ей суждено рассчитывать только на саму себя.

Она справится. Если бы еще не было так больно…

Проклятие! Черт бы ее побрал!

Алекс стоял у входа в ее спальню, не в силах сделать шаг вперед и даже отпустить ручку двери. В ушах еще звучало невнятное бормотание охранников, пытавшихся что-то объяснить. Тревогу подняла леди Би. Она вбежала в малую столовую запыхавшись и, запинаясь, пыталась что-то объяснить. Алекс немедленно бросился к ней, но ни он, ни присоединившийся к нему Чаффи не смогли успокоить даму и выяснить, что ее встревожило. Помогла случайность – Алекс почему-то вспомнил о ее волшебном голосе и предложил:

– Спойте о том, что хотите сказать.

– О как ты мог позволить ей?.. – начала леди Би исполнять своим чистым сладостным голосом «Однажды рано утром», известную народную песню о любви, потерях и предательстве. – Ушла, ушла, ушла, оставив нас одних.

Задавать уточняющие вопросы Алексу не было нужды – он побежал в гостевое крыло, последовал за ним и Чаффи.

– Ловко она нас надула – продавец подержанных вещей и то позавидовал бы,  – заметил Чаффи, заглядывая через плечо в пустую, чисто убранную комнату.

Алекс подумал, что Чаффи произнес это не обычным для него безразлично-ироничным тоном: в нем явно говорил сбитый с толку рассерженный мужчина, потерявший нечто весьма ценное.

– Зачем ты сделал это? – разливался по дому голос леди Би. – Почему они ушли?

– Наверное, она все слышала,  – предположил Алекс, в волнении запуская пальцы в волосы. – И узнала.

– Что узнала? – повернулся к Алексу Чаффи.

Молодые люди, совершенно обескураженные, вернулись в музыкальную гостиную, и леди Би, прекратив пение, попыталась тоже что-то спросить.

Алекс взял ее руку в свою, очень хорошо понимая состояние пожилой дамы: усиливающаяся тревога мешала говорить и ему.

– Мы их найдем. Обещаю. И когда вернемся, я постараюсь все объяснить.

Леди Би поднесла руку к его лицу. Говорить ей по-прежнему было трудно.

– Не… не… провалитесь.

К горлу Алекса подкатился комок. Поцеловав руку вмиг как-то состарившейся леди Би, он отвернулся и позвал:

– Уилтон!

– О чем она узнала? – вновь спросил Чаффи, коснувшись плеча друга.

Алекс посмотрел на него с ощущением, что хуже, чем сейчас, не чувствовал себя никогда.

– Я объясню, как только начнем поиски.

– Да,  – неожиданно твердо, без малейшего акцента и каши во рту, сказал Чаффи. – Ты должен объяснить.

Как раз в этот момент в дверях гостиной появился Уилтон со своими людьми.

– Просим прощения, милорд. Мы… э-э, мы слегка проспали. Проснулись от криков посыльного у задних ворот.

Алекс посмотрел ему в лицо.

– Совсем отупели? Эль высушил мозги?

Уилтон резко выпрямился.

– Это не из-за выпивки, сэр. Ни один из нас не выпил больше кружки эля.

Интересно, что она сделала? В том, что это дело рук Фионы, Алекс не сомневался. Эти люди хорошо подготовлены и знают свое дело.

– И никто не слышал ничего необычного?

– Ничего, сэр. До тех пор пока Дауэрз не объявился. Прошу прощения, милорд.

Алекс насторожился.

– Дауэрз?

– Да. Сказал, что он от лорда Дрейка. Я как раз шел сообщить вам.

Алекс почувствовал, как от переносицы расползается головная боль.

– Что ж, Уилтон, раз так, проводи его в библиотеку. Затем найди Бена, человека Финни, и приведи его сюда непременно. А вам, леди Би, я был бы очень благодарен, если бы вы согласились составить компанию моему отцу. Он не должен знать, что появились какие-то проблемы. Хорошо?

Уилтон направился к лестнице.

– Где будешь ты искать? – пропела в ответ дама. – Куда они могли уйти?

– Думаю, к этим Харбиджам. Они живут неподалеку,  – предположил Чаффи.

– Харбиджам,  – поправил Алекс и отрицательно покачал головой. – Она знает, что мы там их и будем искать в первую очередь.

– Милорд! – неожиданно прервала его миссис Уилтон, как всегда в белоснежном фартуке. – Не знаю, конечно, имеет ли это какое-то значение, но Линни тоже исчез.

– Настоящий исход,  – проворчал Чаффи.

Алекс заинтересованно посмотрел в сторону миссис Уилтон – отдельные куски мозаики начинали складываться в единую картину.

– Они убежали на «землю».

– На землю? – повторил Чаффи. – Что ты имеешь в виду?

– В трущобы, Чаф. Они рассчитывают затеряться в лондонских трущобах, и Линни нужен им в качестве проводника. В конце концов, жили же они в эдинбургских трущобах. Вряд ли здешние намного хуже.

– Но все-таки другие – лондонские.

– Трущобы трущоб, уж простите за такие слова, сэр,  – вставила свое слово миссис Уилтон. – Как только вы становитесь их частью, они вам начинают помогать. И Линни поможет им стать своими.

«Стать своими». При этих словах Алекс припомнил, как Фиона со смехом критиковала наряд, в котором он ходил в «Голубой гусь». Она сказала тогда, что его наверняка узнали бы, как ни оденься. Сама она, он не сомневался, научилась быть незаметной как тень и легко станет частью трущоб. А вот им с Чаффи явно требуется помощь.

– Где Франшем? – повернулся он к Уилтону. – Нужно его разыскать.

– Займусь этим сразу после разговора с посланником Дрейка.

– Все идет к тому, что нынче утром нам скучать без дела не придется,  – сказал Алекс, протирая глаза.

Он не мог избавиться от ощущения надвигающейся опасности. Дрейк вряд ли стал бы связываться с ним сейчас без особой на то причины, хотя Алекс и подозревал, что ему удалось что-то узнать.

Впрочем, как подумалось, если бы речь шла о чем-то действительно серьезном, Дрейк приехал бы сам.

Уже через несколько минут он понял, что недооценил степень здравомыслия Дрейка.

– Измена? – переспросил пораженный Чаффи. – Ты замешан в государственной измене, старик?

Алекс усилием воли подавил страх, который испытал после только что услышанного.

– Хватит об этом. Я уже понял, Дауэрз. Что еще сказал Чиверз?

Дауэрз, сухопарый жокей, служивший у Дрейка грумом, мял в руках свое кепи.

– Он сказал, что вам следует предупредить также сэра Джозефа. И еще, если что-нибудь узнаете, сообщать об этом через меня письмами его превосходительству. Он также будет информировать вас. Лорд Дрейк действует по своим каналам, но говорит, что пока вам лучше не знать о том, что ему удалось выяснить. Так будет спокойней.