Шип и игла

Радо посетила идея. Он достал из кошелька крупный пазойский дукат.

— Это поможет мне попасть в Миести? — лукаво спросил он.

Возница разжал челюсти:

— Милорд, я много работаю. Я могу изъездить десяток дней и ночей и не заработать столько. Но если вас обнаружат в пределах городских стен без должных документов… — Он предоставил своим слушателям самим вообразить возможные последствия. — Я не хочу поставить вас в положение людей, лишенных свободы. Факт учит нас: «Познайте, что чувствует ваш брат, и посочувствуйте ему».

— Ну ладно, я не твой брат.

— Все люди братья, милорд.

Возница прищелкнул языком. Мул тронул повозку вперед, а Радо закрыл рот. Они ехали по мощеной улице. На их пути встречались торговцы с повозками, женщины, несущие ежедневный провиант, поросята, куры, собаки, немногие калеки и нищие. Моряки судов, стоявших в порту, пробующие грог и высматривающие шлюх, выглядывавших со вторых этажей домов. Местный закон не разрешал торговлю до полудня, и морякам оставалось только смотреть.

Радо тоже смотрел, хотя возница отвлекал его внимание на бурлящее уличное движение. Граф улыбнулся желтоволосому существу в белой льняной сорочке, стоявшему у окна на утреннем солнце…

Краешком глаза Радо заметил, что кто-то следует за повозкой. Он покосился и увидел женщину в вуали, шедшую позади повозки. Шип переговаривался с женщиной так тихо, что Радо не мог расслышать ни слова. Прежде чем он успел сказать что-либо, женщина в вуали растаяла в толпе.

— Таверна Палло, — сказал возница. — Вам подходит, милорд?

Радо оценивающе посмотрел на гостиницу. Фасад был обшит в накрой, как корабль, и обшит некрашеными досками. Грязные тряпки свисали из окон. Он щелкнул пальцами Шипу:

— Разузнай, я подожду.

Шип спрыгнул. Радо посмотрел вслед серой фигурке, скрывшейся в темном проеме двери таверны. Граф достал свою трубку и отколол кусок курительной смолы. Она как раз начала пениться, когда появился Шип, мрачный и расстроенный.

— Милорд, — начал он, — эта таверна представляет собой образец бессмысленного запустения и убожества. Хозяин — великий пьяница, его клиенты — мерзавцы и подонки моря. Здесь подают разбавленные отвратительные напитки. Короче говоря, милорд, это наиболее подходящее место для вас.

Радо закинул голову и расхохотался:

— Шип, ты наглец. Я не знаю, почему я не отдам тебя выпороть.

Он спустился на землю, поблагодарил возницу и дал ему серебряную монету Миести.

— Один момент, сэр, — сказал возница. Он подчеркнуто отсчитал пять медных монет: — Сдача, милорд.

— Сдача? Повесьте меня, если когда-нибудь мне сдавали сдачу!

Возница затянул шнурок кошелька и спрятал его в блузу.

— Факт учит нас: «Обходись со своим братом, как ты хотел бы, чтобы обходились с тобой».

Он не только сдал сдачу, но и помог Шипу разгрузить багаж. Затем он взмахнул шляпой и тронул вожжи.

Граф Хапмарк вошел в темный вестибюль таверны. Несмотря на то что еще не наступил полдень, за столами было много мужчин и женщин, пивших пиво из высоких глиняных кружек. У стойки стояли моряки в веревочных туфлях и пили дурно пахнувший напиток из маленьких стаканчиков. Посетители таверны Палло обратили внимание на прибытие графа Радо. Его богатое одеяние и кольца с драгоценными каменьями свидетельствовали о его значительности. Но его меч у левого бедра отбивал всякую охоту лишать иностранца бремени его богатства. К тому же чужеземец был крепок и мускулист.

— Хозяин! Хозяин! — позвал Радо, бряцая мечом в ножнах.

— Да, да, да, как много шума, — раздалось из-под стойки.

Оттуда вылезло нечто бесформенное и массивное. При синеватом свете спиртовки показалось большая голова уродливой формы:

— Я — Баккер.

— Где Палло? — спросил граф.

— Сорок лет как похоронен. Если вам что-нибудь надо, обращайтесь ко мне. — Один его глаз покраснел, другого вовсе не было.

— Очень хорошо. Мне нужен ваш лучший номер на несколько дней.

— На сколько дней?

— Я не знаю. До тех пор, когда ваши дураки прелаты впустят меня в сити.

Упоминание прелатов вызвало в зале тишину. Радо огляделся.

— Надеюсь, это не займет больше двух дней.

— Да, вы можете занять шестой номер.

Баккер бросил на прилавок ключ, одновременно раскрыв рядом с ключом ладонь:

— Две серебряные монеты за ночь.

Граф протянул золотой дукат, которым он соблазнял возницу:

— Шестой — ваш лучший номер?

Баккера явно взволновала золотая монета.

— В общем, да, — уклончиво сказал он.

— А как на счет четвертого номера? — раздался голос из зала. Баккер сплюнул.

— А как на счет этого четвертого? — спросил Радо. — Он лучше шестого? — Он вертел дукат в пальцах. Баккер облизнул губы.

— Подождите… недолго.

Из-под стойки он достал морской фиксатор каната, закатал рукава, обнажив татуировку, и направился по лестнице на второй этаж. Ступеньки скрипели под ним. Граф тем временем поудобнее устроился у стойки бара.

Вдруг раздался стук, приглушенные голоса, звук падения чего-то тяжелого, вопль. Посетители не обращали на это никакого внимания, а Радо с удивлением поглядывал на потолок.

Полуодетый мужчина приземлился у подножия лестницы, пролетев ее. Он застонал, но не поднялся. За ним по лестнице проехалась черноволосая женщина, лихорадочно прикрывая груди.

— Свинья! — закричала она. — Прелюбодей несчастный! Кто позволил тебе так обращаться с нами? Мы уплатили…

— Он заплатил больше! — взревел Баккер, тяжело ступая по лестнице. — Вон отсюда! Я всегда был против дешевых шлюх в моих номерах.

— Шлюх? А когда здесь бывали настоящие женщины, грязный скотонасильник! — Женщина оттащила своего партнера с дороги спускавшегося Баккера.

В это время вошел Шип, неся последние вещи графа. Женщина вытолкала своего спутника к выходу и затем на улицу. Шип придержал дверь для них, а женщина пнула его по голени.

— Четвертый номер ваш теперь, — сказал, осклабившись, Баккер.

— Вы слишком любезны, — ответил Радо. Он подбросил золотую монету, а Баккер с неожиданной ловкостью поймал ее мясистыми руками.

Граф направился на второй этаж. Несмотря на слабое освещение, он нашел комнату, отмеченную четырьмя вертикальными белыми полосами. Радо заметил, что замочные скважины всех дверей были различными, так что к каждой подходил только свой ключ. Довольный, он открыл четвертый номер и вошел.

Комната была большая; это, пожалуй, все, что можно было сказать о ней. Стена вправо от двери была занята камином. У стены стояла широкая кровать. Напротив входа было единственное окно, закрытое ставнями. Граф открыл ставни. Он услышал, что Шип тяжело возится с его багажом, шумно поднимаясь по лестнице.

— Очаровательное место, — сказал Шип.

— Тс-с, не будь нахалом. Наш добрый хозяин Баккер не из тех, кто легко воспринимает оскорбления в адрес своего учреждения.

Радо снял меч вместе с поясом и повесил его на спинку кровати. Набитый перьями матрац, издавал такую вонь, как будто его вымачивали в приливной воде по крайней мере год. Он что-то пробурчал по этому поводу.

— Что? — спросил Шип.

— Просто мыслю вслух. Распаковывайся.

— За целый дукат мы вправе ожидать, по крайней мере, чистых простыней, — сказал Шип, раскрывая багаж.

— «Мы», Шип? Почему ты думаешь, что ты будешь спать в этой кровати? — Слуга не отвечал. Он стоял и расправлял складки на вечернем костюме графа. — В любом случае, дукат — цена не столько номера, сколько уединения, которое он дает.

— Вы так думаете?

— Да. Кто еще способен заплатить так много за подобное гнездо для мухи? — Радо опустился на кровать. Он отстегнул подтяжки и почесал живот. — Шип, когда это будет?

— Крайний срок — середина дня. Поискать провизию и напитки? Я бы не стал доверять тому, что предложит Баккер с его кухней.

— Я думал о другой потребности. Возьми сумку с мелочью и пойдем на набережную. Я хочу, чтобы ты нашел определенную леди в определенном доме.