Встать с колен

Однако, по всей видимости, старик был последним из тех, кто не догадывался о роли других кланов в преследовавшей словно злой Рок страшной неудачи клан Черного топора последние десятилетия.

— Какие братья, старик?! — Тимура не слабо «несло» и он не думал останавливаться. — О каких таких братьях ты вообще говоришь? О гномах? Ха-ха-ха! — запрокинув далеко вверх голову Тимур с чувством рассмеялся. — Они уже нам всем помогли! Сильно помогли и я подозревая, делали это они все время, начиная с битвы за трон подгорных владык…, — старик же слушал все это с недоуменным видом, не в силах воспринять реальность. — Вот! Вот, как они помогли! — Тимур кивнул головой в сторону невысокого могильного холмика, где лежал вынесенный из пещер им самим уже мертвый гном. — Или вот так! — он ткнул рукой в другую сторону, откуда все еще доносился скуление гномов-малюток. — Это же все их рук дело! Эти, «БРАТЬЯ», — он особо выделил голосом слово «братья» «гнобили» наш клан все это время…

В эти мгновения, как это ни странно, Тимур себя чувствовал уже больше гномом, чем человеком в оболочке сказочного коротышки. И все эти окружающие его существа после всех этих страшных событий уже не воспринимались как нечто чуждое. Седой угрюмый Гримор, печальная матушка Шаша, ошарашенный гном-старик, братья-гномы, плачущая мелкотня — все они чувствовались им частью своей новой семьи, несчастья которой он ощущал как свои собственные.

— Вы что не понимаете? Мы же же им мешали! — в свое время у Тимура было некоторое время разобраться во всем хитросплетении этой старой древней и кровавой истории, когда гномьи кланы схлестнулись в борьбе за трон подгорных владык. — Что случайно клан Золотой Кирки переманивал наших мастеров? Одного за другим, словно так и было принято среди подгорного народа? А хранители сегодня заявились тоже как братья?

Конечно, он не был гениальным аналитиком аля книжный Шерлок Холмс или Эркюль Пуаро, но в отличие от жителей этого мира, незнакомых бешеными объемами постоянно кружащей вокруг человека информации, смог сопоставить некоторые услышанные им от сказителя Гордрима факты… Битва трех народов, как позже в сказаниях было названо сражение возле стен древней столицы подгорных королей, что бы там не говорилось позже, глубоко разделила сам подгорный народ. Тогда, более ста лет назад, перед столичным Торболтом, где в старинном каменном храме возвышался массивный черный трон подгорных владык, развернулось жестокое сражение, ставшее закономерным итогом длительного противостояние двух крупных гномьих кланов — Черного топора и Золотой Кирки. Эти кланы, словно воплощая в жизнь суть своих названий, избрали две совершенно разные стратегии в сражении. Первые, воинственные, не признававшие никаких авторитетов, во всем шли напролом. Плотная фаланга тяжелых пехотинцев клана Черного топора была настоящим катком, который просто не замечал своих противников. Вторые же, будучи прежде всего, могущественным торговым кланом с давними и тесными связями по всему континенту, сделали ставку в этой битве на своих союзников — людские баронства, давших большое количество своих лучников и тяжелую конницу.

В ходе почти двух дневного сражения, войска клана Черного топора были полностью уничтожены. Никогда еще одни гному с помощью людей не убивали с такой жестокостью других гномов. Тяжелые, закованные с головы до ног, в превосходную сталь гномы практически ничего не смогли противопоставить быстро передвигающимся отрядам лучников с «тяжелыми» стрелами. Когда же в фаланге появились целые просеки из погибших, туда устремилась тяжелая кавалерия и собственно пехотинцы клана Золотой Кирки.

После той битвы, где в землю лег весь цвет клана (почти все мужское население клана, включая воинов, торговцев, кузнецов и горных гномов), клан Черного топора сразу же лишился своих богатых шахт и большей части территорий. Последние, что неудивительно, отошли к победителю…

— Все! Мы должны забыть об этих «братьях»! — Гримор в конце этой речи вскинул голову, видимо желая что-то сказать. — Мы…

— Колин… Подожди, — кузнец после всех этих справедливых или несправедливых, но сказанных слов в том числе и в свой адрес, говорил с трудом. — Что… теперь делать? — ему, уважаемому в клане мастеру, было тяжело все это слушать, а особенно тяжело осознавать, что этот гном, совсем еще «сопляк», совершенно прав. — Что делать с кланом?

Вокруг костра повисла тишина, прерываемая лишь тихим плачем ребенка и завыванием осеннего ветра между отрогами скал. Гномы внимательно смотрели на Тимура. Почти не дышал граф. На его глазах происходило нечто совершенно уникальное для него — юнцу, у которого еще «молоко на губах не обсохло по гномьим меркам», по сути, доверяют решить судьбу целого клана.

— Что делать…, — Тимур даже чуть растерялся от заданного в лоб вопроса, однако попытался взять себя в руки. — Что делать я сразу не скажу, зато я точно знаю чего нам сейчас точно делать не стоит! — резко закончил он со своей нерешительностью. — Мы не должны оставлять клан! Теперь это наша жизнь… Нельзя бросать наш дом, — он бросил взгляд на разгромленный вход в подземный город. — Здесь наши инструменты, руда, уголь. Без всего этого нас просто не станет… Наконец, нельзя больше верить другим кланам! — он все-таки выдал эту когда-то считавшую совершенно немыслимой фразу. — Сейчас для нас, выживших, остался только один клан — клан Черного топора, наследник того клана, который сражался за трон подгорных владык!

Он внезапно замолчал, словно предлагая оценить его слова.

— Прежде всего, нужно понять, что теперь мы в опасности даже в своем доме… Нам надо полностью перекрыть сюда вход, — Тимур заговорил снова. — С нашим новым камнем нам не нужно особо церемониться. Такое, что случилось сегодня, больше произойти не должно!

Он показал на самое узкое место между скалами, которое открывало проход к городу.

— Поставим здесь небольшую крепость и запрем всю эту территорию… Наконец, нам больше не нужно оглядываться на других. Никто нам больше не указ! Чтобы выжить, мы должны не просто закрыться здесь… Нет! Стены не скроют нас от настоящих врагов! Нужно стать сильнее, богаче. И я вижу только один путь! — Тимур с вызовом посмотрел на остальных. — Нужно договориться с людьми…

Сидевшие еще не успели переварить последние фразу, как раздался голос еще одного участника их посиделок, о котором как-то все совершенно забыли.

— Дозвольте, уважаемые гномы, и мне сказать несколько слов, — учтивость графа была совершенно понятна; в эти секунды он мог перетянуть на сторону Ольстера настоящий гномий клан, пусть и едва дышавший, но клан. — Я граф Тусконский, личный представитель короля Ольстера, — оба старика, да Гримор смотрели на него с недоверием; для них люди всегда были созданиями, которым гномы не доверяли. — Королевство предлагает свою помощь. Король Роланд уполномочил меня передать вам, как нашим будущим союзникам, тысячу полновесных золотых соверенов. Мои люди могут уже к завтрашнему утру могут нанять работников для строительства укреплений. Нужен десяток — будет, сотня — будет и сотня! Там же, в Вилькове, можно закупить продукты и вообще все необходимое… Никто из клана не будет ни в чем нуждаться! — Фален говорил настолько убедительно, что можно было заслушаться. — Я могу на время оставить вам часть своих людей, он кивнул в сторону ставших отдельно лагерем гвардейцев. — Это личная гвардия короля, лучшие из лучших!

Гримор не выдержал и недоверчиво бросил.

— А что тогда нужно людям? У нас же ничего больше нет…

Фален подвинулся вперед, чтобы пламя костра освещало его лицо.

— Не буду скрывать… Вы нужны нам также, как и мы вам, — негромко начал он. — На Ольстер напали. Когда я отправлялся в путь, то король собирал войска… Нам нужно оружие! Нет, не мечи и топоры. Нам нужны наконечники стрел из черной стали. Ваши «топорики»… Много «топориков»… А вот если мы все останемся живы, то вернемся к этому вопросу еще раз…

13