Страница 14 из 43
— Если нас опять раскидает, давай условимся, что будем встречаться здесь. Или скажи, где тебя разыскивать в случае чего.
— Хорошо, посмотрим, — поискав глазами Перу, увидела его шагах в двадцати от нас, обрывающего верхушки незрелого репейника. — Перу!
— А?
— Пожелай нам удачи.
— Она всегда с вами, — ответил страж.
И железный забор, как вагоны сошедшего поезда, с гулом и скрежетом налетел на нас всей своей мощностью, вновь пропустив каждого сквозь близкие прутья и не задев даже кончика носа.
Нырнули в полдень. Солнце было в самом зените и после сумерек глаза заслезились. Пришлось зажмуриться ненадолго, и Гарольд рядом тут же вспомнил, как он не любит такую разницу часовых поясов.
— Неужели я дома? Только у нас сейчас может так палить, когда у вас вечер.
— Это я дома. А ты в гостях. Открыв глаза, увидела все ту же аллею, с которой нас так ловко выдворили. Злобный сюртук на ножках больше на пути не попался, хотя на этот раз я была на стороже и руки с эфеса не снимала, готовая при малейшей угрозе прогнать негостеприимных соотечественников с глаз долой.
— Куда тебя вчера занесло?
— В гостиницу. Прямо к порогу номера, так что пришлось спускаться к метрдотелю за ключом и удивлять его, что я прошмыгнул незамеченный.
Перу бы злился, узнав, что я опять с вопросами, но я не могла утерпеть, чтобы не поговорить хоть о чем-нибудь, и, помимо прочего, стала ломать голову про узника в темнице виноватых. Некто непрощенный и непокаянный, кто посадил его на иглу в свое время? И отпускать его нельзя, потому что для этой вины нет амнистий?
— Куда сегодня, направо или налево?
Мы остановились у развилки. Я на этом перепутье стояла много лет назад, и свой выбор сделала очень давно, поэтому Гарольд должен был спрашивать об этом себя. Я лишь сказала:
— Справа умирают живые, если они заснут, слева оживают мертвые, если их разбудят. К кому хочешь?
— Чувствую, весело будет и там и там. Ты к кому ходила?
— Я выбрала нужную дорогу, но кто знает, - ты не здешний, может, для тебя выбор не будет иметь никакого значения.
— Так налево или направо?
— Куда прикажет его величество.
Гарольд задумчиво прищурился, потом зажмурился, сомкнув в две единые линии свои длинные и черные ресницы.
— Умереть, засыпая, - в свое время я боялся этого больше, чем всего остального. Предпочитал быть трупом, но разбуженным во что бы то ни стало. Идем налево.
— На кладбище, — тихо произнесла я, придавленная жуткими доводами.
Долина была чудесной, - вся в цветах, бабочках, настоящая идиллия из рекламы шоколада или молока, только не хватало витающих фей и радуги над всем небосклоном. Дорожка петляла вкривь и вкось, вдалеке были видны надгробия и одинокие деревья, а ветер нежно проводил своей невидимой ладонью по верхушкам травы, будто бы поглаживал по шерсти домашнего любимца.
— Кто такие оруженосцы?
Мой беззаботный монарх шел чуть впереди прогулочным шагом, засунув руки в карманы, а зубами, вместо прежней сигареты, зажав сорванную травинку. Ничего с ним, проклятым, не было, а мне кожаная перевязь от жары стала натирать плечо даже через футболку.
— Это Перу уже тебе про оруженосца рассказал?
— Нет, а должен был?
Предвестники бури, - если Гарольду стала интересна эта тема, появление Оливии уже на горизонте.
— Оруженосцы, это спутники рыцарей. Их очень и очень мало, и к этому нужно иметь призвание или как минимум способности. Самая нелегкая служба.
— Я не совсем понимаю.
— Они в решающие моменты жизни, в началах, так скажем, поединков, подают необходимое оружие. Помощники.
— Например?
— С примером труднее… — я перевела дыхание. — Вот случается что-либо с королем, он теряет свой трон и становится человеком сов. Он сталкивается с проблемами и с трудностями, с которыми раньше дела не имел, и не знал даже об их существовании. Он может сразу смириться со своей участью, впасть в депрессию, сломаться и замкнуться. Но может и начать борьбу, тогда он становится в мире сов воином. А проблемы и трудности становятся его противниками, они могут принять вид черных колдунов, наемников, охотников, или обрести материальность в виде все той же темницы виноватых или этих могил. Но воин приходит сюда безоружным. Чаще всего случается так, что он сам находит оружие и учится им владеть, но в счастливом случае воину на помощь приходит другой человек. Оруженосец.
— Большая редкость, — понимающе подчеркнул Гарольд.
— Верно.
— И давно ты лишилась короны?
Я хмыкнула. Запреты на “болтать”, “думать”, “чувствовать” - имели свои исключения. Он задал вопрос. Не я.
Значит, это все-таки кому-нибудь нужно, чтобы второстепенный персонаж сказал правду:
— Я не рождена королевой. И никогда не носила короны.
— А оруженосец?
— Не было. Никто не рассказывал мне, как с этим жить, и как с этим бороться. В мире сов я долгое время была одна, но потом провидение меня пожалело, и я встретила оружейника.
— Кто это?
— Это тоже особенные люди. Правда, лично мы никогда не были знакомы.
— Расскажешь о нем?
— Если хочешь. Но не сегодня.
— Почему?
— Потому что мы пришли.
Он выплюнул травинку, остановился вместе со мной на дорожке, а я кивнула головой в сторону разбросанных по низине овальных камней.
— Хоронил здесь кого-нибудь?
Гарольд пожал плечами:
— Я здесь первый раз в жизни, но давай посмотрим.
Я подумала, что ведет он себя здесь, как у себя дома. Недаром оговорился у забора. Ничего не знает, если смотреть по сути, а удивляться и ужасаться тоже не торопится. И понимает все без переспрашиваний, недоумевать остается только мне.
Мы разошлись по разные стороны от тропинки, осматривая камни. Некоторые так заросли, что мне приходилось расчищать надписи, но его имя не попадалось. Густая трава оказалась в росе, у меня сразу намокли ботинки и брючины.
— Дождь что ли шел недавно?
Потом я наткнулась на следы и вышла к странному месту. Вокруг разрытой ямы было полно земли, разбросанной комьями как попало, утоптанная трава, отпечатки детских и взрослых ног и свернутый на бок камень с надписью “Надежда Георга”. Совсем все свежее, как будто рылись здесь накануне или даже пару часов назад, но успели уйти до нашего появления. Я оглянулась на Гарольда, - он уже не искал, а стоял, как я у одного места и смотрел вниз.
— Нашел… — я быстро, перескакивая через надгробия, добежала до него, пока без меня чего-нибудь не случилось.
Не то чтобы я опасалась угрозы или могла реально помочь, если обрушится напасть на его голову, я боялась пропустить очередное явление мира сов, который так лояльно принимает королевскую особу. Более того, - своего классового врага испокон веков. Гарольд присел на корточки, а я, подойдя и отдышавшись, с любопытством посмотрела через его плечо.
Могила была уже разорена. Вскрыта. На дне ничего, даже самого дна не могла рассмотреть, мешала трава и расстояние.
— Это ты успел?!
— Нет. Только не надо мне ничего объяснять, я знаю, что это значит.
— Как это не ты? А кто?!
Мои мысли раскраивались, как ткань от портновских ножниц, а костюм не сходился. Да что же здесь творилось, если Гарольд так легко отделывался от законов мира? По всем правилам он должен был сделать что-то со своей темницей. Или остаться в ней надзирать за узником, или разрушить и идти дальше. Он не остался, но уйти смог, - так не бывает. И на кладбище, если уж ты выбрал дорогу сюда, ты должен или похоронить кого-либо или эксгумировать… Сам, своими руками! Своими силами, со всей содранной кожей, сломанными ногтями, мозолями и слезами!
— За то я не знаю, что это значит. Такого не бывает!
— Почему? — Гарольд спихнул каменное надгробие в яму, а она, как по мановению волшебной палочки, затянулась атласной зеленью, распустилась цветочками и не оставила после себя ни следа. — Я прекрасно помню тот день, когда моя надежда ко мне вернулась.