Двойной эффект

На три-четыре секунды комната погрузилась в полную тьму, последовала короткая белая вспышка, а потом снова загорелся свет и оказалось, что я точно в такой же комнате, с одним лишь отличием – на стене передо мной была надпись «ВЕСТИБЮЛЬ».

– Добро пожаловать в ТЦ «Вашингтон-сквер», – сказала со стены новый кондуктор – женщина. Может, она была новенькая или еще что-нибудь, только ее румяное лицо и искренняя улыбка были гораздо приятнее, чем безжизненный стеклянный взгляд предыдущего кондуктора. А может, просто гораздо приятнее наблюдать за прибытием.

Висящий в воздухе стул вернулся в предбанник. Барьер опустили, и я вышел в ТЦ примерно в двух километрах от того места, где был только что. Перелет обошелся мне почти в дневной заработок, но я оказался в нужном месте, опоздав на встречу с Сильвией всего на семь минут, а не на целых полчаса.

Я вышел из ТЦ на Вашингтон-сквер, прошел через толпу делающих селфи туристов, миновал гигантские вспыхивающие голограммы, свернул в переулок и оказался перед нашим старым логовом времен колледжа – «Мандолиной».

Вышибала проверил мои коммы и махнул рукой: проходи. Бар получил свое название из-за старинной лакированной стойки. Она сделана из склеенных и покрытых лаком брошенных, сломанных струнных музыкальных инструментов. В основном мандолин, хотя иногда встречаются расположенные в художественном беспорядке остатки укулеле и гитар. В остальном обстановка напоминает пивную начала двадцать первого века, с подлинными пивными кранами, смешанными на заказ коктейлями и необычным, написанным мелом от руки меню на настоящей доске.

Я осмотрел почти пустое помещение. Был вторник, и присутствовали только серьезные любители выпить. Я снова осмотрел лица примерно десяти человек: коммы узнают Сильвию, даже если она смотрит в другую сторону. И начал сочинять остроумное оправдание своему опозданию.

К несчастью, я не успел его придумать: на меня напали сзади.

Ситуация

К СЧАСТЬЮ, ЭТО ОКАЗАЛАСЬ МОЯ ЖЕНА, А НЕ УБИЙЦА, которого она напустила на меня за опоздание. Она обняла меня и положила подбородок мне на плечо.

– Угадай кто, – выдохнула она мне в ухо.

– Мария Кюри?

Я обернулся, стараясь определить, насколько серьезные у меня неприятности. Возможно, я пристрастен, но Сильвия отлично выглядит – и я не имею в виду «для физика». У нее бледное лицо сердечком, фигура с очаровательными изгибами и зеленые, как у кошки, глаза. Длинные прямые волосы светло-русые – не грязно-светлые, как она всегда говорит, – и расчесаны на пробор. Двигается она уверенно, и у каждого движения есть определенная цель. В руке Сильвия держала почти пустой коктейльный бокал: возможно, этим объяснялось игривое выражение ее лица. Моя жена всегда в хорошем настроении.

– Сколько ты выпила? – спросил я, когда мы переместились к стойке.

Она сделала вид, что считает по пальцам.

– Где-то в районе логарифма восьмисот сорока четырех. Тебе пора догонять. – Она сделала знак бармену Ричарду и снова повернулась ко мне. – Хочешь ли ты что-нибудь сказать мне, муж, по случаю нашей годовщины?

Уголки губ у Сильвии от природы чуть приподняты, и это создает впечатление, будто она постоянно думает о чем-то забавном. Но сейчас мне смеяться не хотелось. Да, я опоздал, но мне не хотелось, чтобы мне об этом напоминали. Да, знаю, я ничтожество.

– Ты меня знаешь, – легко сказал я. – Я не верю в извинения, я верю в действия.

Это была наша старая шутка. На самом деле так часто говорил наш преподаватель физики в колледже, когда опаздывал на занятия.

– Тогда ладно. Ричард, – обратилась она к бармену, – можешь дать моему прогульщику-мужу что-нибудь для смазки его заржавевшего чувства приличия? Пожалуйста.

– «Гибсон?»

Ричард посмотрел на меня, вопросительно приподняв бровь; этот взгляд подтверждал мое подозрение, что я полная бестолочь. Я пожал плечами. Он повернулся к Сильвии.

– Подойдет что-нибудь из разряда «зелен виноград». Мне еще одну «Каплю лимона», но на этот раз со льдом, Ричард, – сказала она. – Не хочу, чтобы у меня двоилось в глазах.

Ричард кивнул – вероятно, думая «поздно!» – и занялся своим делом. Сильвия улыбнулась мне и забарабанила пальцами по моей ноге.

– У меня хорошие новости. Похоже, мой проект будет одобрен раньше, чем мы думали. И я решила, что мы можем начать собственный маленький проект. Повторить «Байрам-точка-следующий».

Она искоса посмотрела на меня, и уголки ее губ приподнялись.

– Серьезно? – спросил я. Ричард поставил перед нами выпивку. – Знаешь, у родителей получается гораздо лучше, когда они находятся в одном и том же физическом пространстве. Они могут экспериментировать.

Я отпил глоток «Гибсона», и джин, обжигая, прокатился по горлу.

– Я же только что сказала: так будет не всегда. Через полгода ты увидишь изменившуюся женщину. Гораздо лучше настроенную на тебя, себя и остальных.

Она отхлебнула желтого напитка из своего бокала, хитро поглядывая на меня.

– Не знаю. Я понимаю, что это хорошо для биологического вида, но, когда думаю о своих маленьких копиях, бегающих вокруг, мне кажется, что это…

– Прелестно? Восхитительно? Отвратительно? – спросила она, продвигая ладонь дальше по моей ноге.

– Я хотел сказать, «жутковато».

Я не против детей. Год назад я подпрыгнул бы от радости. Но с тех пор как Сильвия получила повышение, мы как-то отдалились друг от друга, погрузившись в работу и в другие занятия. А потом я стал задумываться, по-прежнему ли в нас есть те папа и мама, которыми мы могли бы стать.

– Просто мне кажется, что сейчас не самое подходящее время для того, чтобы ввести в уравнение нового человека.

– Ты уверен? – шепотом спросила Сильвия, наклоняясь и дыша мне в ухо водкой с лимоном. – Потому что я могла прямо сейчас выложить кое-какие доказательства.

– Сейчас? – спросил я. – Сейчас я не в настроении доказывать теоремы.

– У меня много данных. Телепортируемся домой, и я тебе их покажу.

Она осторожно куснула меня за ухо, и ее горячее дыхание коснулось моей ушной раковины.

– Я не против, – уступил я. – Но я считаю, что, прежде чем два человека заведут детей, они должны быть честными друг с другом.

Она вздохнула и отстранилась.

– Ты действительно хочешь начать все сначала? Я едва сумела улизнуть с работы: весь прошлый месяц Билл подгонял меня, чтобы наш проект был закончен вовремя. Поэтому, пожалуйста, давай просто наслаждаться тем малым временем, какое у нас есть. Мы оба знали, на что я подписалась, соглашаясь на новую работу.

– Правда? И напомни мне, пожалуйста, что это ты почти закончила? Ах да, конечно! Мне это знать не положено. Так что прошу меня простить за то, что я не верю МТ на слово.

Весь прошлый год мы спорили об этом. С тех пор как она перешла в новый отдел, правила безопасности стали такими строгими, что с работы Сильвия не могла говорить со мной даже через коммы. Если нам нужно было пообщаться, ей приходилось идти в кофейню на другой стороне улицы.

– Малыш, ты ведь знаешь, что работа у меня секретная… – Она разгладила складку на юбке, потом снова посмотрела на меня. – Но то, чего мы можем достигнуть с ее помощью, дается раз в жизни. Может, раз в несколько жизней. Когда наши «Соты» пойдут в производство, обещаю сосредоточиться на нас.

– Отлично, – ответил я с сарказмом. – Уверен, тогда твои откровения докажут, что оно того стоило.

Сильвия отпила большой глоток и захрустела кубиками льда.

– Ты же знаешь, меня убивает, что я не могу говорить с тобой о работе. Это меня бесит. Столько нужно понять за очень короткое время… У меня мозг отказывает.

– Ну, если у тебя мозг отказывает, то мой просто перегорит.

Я снова сделал глоток.

Она дохнула спиртным:

– Сомневаюсь. На самом деле трудно дается не наука.

– Как это? Разве ты не этим занимаешься? Не наукой?

– Типа того. Трудно объяснить. – Она закрыла глаза и потерла виски. – Хорошо, думай об этом вот как. Помнишь транспортеры в «Стартрек»?