Страница 60 из 169
Кто-то поместил за спиной гигантский сабуфер, и мир раскололся громогласной пульсацией басовых нот. Я не сразу сообразила, что это стучало сердце.
- Боже! – воскликнула я. – Серьёзно ранили?
- Непонятно. Но Даня разберётся. Мы отдали Импа ему на штопку.
Видимо, Тёма тоже переживал шок, ибо подавал подробности о состоянии Егора с пугающей фамильярностью. Меня эта информация окатила ледяной волной. Похлеще чем «Ice bucket challenge».
- Ты до смерти меня напугал! – меня трясло, когда я говорила: - А почему к Дане, а не в больницу?
- Чтоб избежать проблем с полицией. Да и наш Потрошитель разве не спец? - бодро отозвался парень, но голос дрогнул.
Да, патанатомия – хирургическая специальность, но в том-то и дело, что Данька – не врач, а только-только получивший корочку медбрат. Не хотелось преуменьшать заслуги друга, он действительно старался, любил свою работу и делал её хорошо. Но, чёрт побери, одно дело зашить труп после вскрытия, и другое – рану живого.
Артём тоже это понимал, его волнение я ощутила остро – ледяное дыхание страха скользнуло вдоль позвоночника, а руки затряслись.
Господи, что за напасть! С Егором что ни случай, то эмоциональный шторм.
Я приняла решение мгновенно. Ещё не зная, каким образом выберусь из-под домашнего ареста в столь позднее время, я сказала твёрдо:
- Артём, я поняла. Скоро приеду.
* * *
Пустыми дорогами такси быстро домчало меня до двухэтажного, облицованного светлой плиткой больничного морга. Неровно припаркованный мерс Егора я заметила издали, и чуть ли не на ходу выскочила из машины.
Парадный вход оказался заперт, пришлось оббежать здание. Здесь мне повезло больше. Отворив тяжёлую металлическую дверь, я полетела по коридорам.
Даня и раньше приглашал к себе на работу, в ночную смену, когда нет начальства, но меня было не затащить. Сейчас же я перемахнула порог без раздумий и колебаний.
Стыдно признаться, у меня сложилось стереотипное представление об этом месте. Но вопреки ожиданиям, кровь и человеческие останки не покрывали пол и стены, и пахло тут не трупами, а дезинфицирующим раствором, как во всех медицинских учреждениях.
Я бежала, читая таблички. Несколько разных лабораторий, кабинеты врачей, запертые комнаты без опознавательных знаков. Остановилась у лестницы, решая куда дальше, как одна из дверей распахнулась, и широкая фигура Артёма появилась на пороге.
- Ирин, сюда.
Я быстро подошла и заглянула в распахнутые двери небольшой и довольно уютной ординаторской. Шкаф с документами, бутылка коньяка на столе, накрытом клетчатой клеёнкой, однокамерный холодильник и диван, на котором залипал в телефон Макс. Заслышав шум, бородач повернулся и поднял руку в приветственном жесте.
Я кивнула, а Артём махнул куда-то в бок:
- Чё-то долго они.
Проследив его взгляд, я прочитала древнюю чёрную табличку на плохо прокрашенной двери. Операционная оказалась совсем рядом.
От волнения я ничего не ответила, даже вдохнуть получилось прерывисто. Я всегда отличалась завидным терпением, но впервые в жизни ждать оказалось невыносимо. И вовсе не потому, что драгоценное время, которое я слезами и уговорами выпросила у мамы на «вопрос жизни и смерти», истекало. А в том, что сердце билось часто от страха за Егора.
Но Вселенная сегодня решила не пытать меня больше обычного. Двери распахнулись, и в коридор вывалился Потрошитель. Мы тут же ринулись к нему. Я старалась не оглядывать его тёмно-синюю робу, страшась увидеть кровь, смотрела только в лицо и на волосы, выбившиеся из-под неровно надетой врачебной шапочки.
- О, Ирка уже здесь, - Смольников совсем не удивился, увидев меня, и расточил несвоевременную весёлость.
От него тянуло удушливым запахом антисептика, и испуг выморозил мои внутренние органы. Язык снова потерялся во рту, и вместо ответа я кивнула. Но буквально через секунду уловила ещё одну составляющую неповторимого аромата Потрошителя, и от раздражения голос прорезался незамедлительно:
- Даня, ты что – не трезв?
- Ну, есть немного, - признался тот, пожав плечами. – А что?
- И ты так проводил операцию? Это безответственно! – воскликнула я, чуть ли не задыхаясь от возмущения. – Для тебя, что, нет разницы живой человек или мёртвый?
- Конечно, есть, - хмыкнул Потрошитель. – Трупы не матерятся и не вскакивают, когда их зашивают. Вообще, чё ты на меня наезжаешь? Когда Макс позвонил, чтобы я готовил операционную, мы с напарником уже по рюмахе опрокинули, - он глянул на меня в высшей степени оскорблённого достоинства. – Нормально я Импа подлатал. В холодильник ему не пора, а шрам в любом случае останется, какую там филигрань не вышивай, - закончил он обиженно.
- Других вариантов всё равно не было, Ирин, - Артём встал на сторону Дани, взглядом упрекая меня в чрезмерной заботливости.