Страница 61 из 169
Да, я недооценивала друга и вела себя как истеричка, у которой сдали нервы. Но я хотела, чтобы Егором занялся штатный хирург больницы, желательно трезвый и с правильно вставленными руками. «От Бога» – безупречный вариант. Однако Имп оказался здесь по причинам для меня непостижимым. Я ничего не знала о «тёмных делах» с полицией, а если честно и не хотела. Ведь это всё в прошлом, да?
Но главную новость я всё-таки услышала: операция завершена успешно, отчего я сразу почувствовала себя виноватой.
- Извини, Дань. Переволновалась, вот и срываюсь, - я подступила и коснулась плеча парня. – Ты настоящий друг. Сильно там его?
- Тот ещё везунчик, - Потрошитель почесал лоб. – Порез глубокий, но толстовка его спасла. Нож самым кончиком попал в зубья замка, острый край прошёл по диагонали, а не воткнулся прямо. Иначе Егор с выпущенными кишками вызванивал бы труповозку, а не Макса, - усмехнулся Даня.
Ох уж этот врачебный юмор. Чёрный, как безлунная ночь. Но волна облегчения обдала меня с головой, смывая страх, негодование и все сомнения.
- Он рассказал что-нибудь? – спросил Макс, появляясь в дверях ординаторской. А может, уже давно там стоял. – Кто его и за что?
- Так, без подробностей, - Даня махнул рукой и покосился на меня. – Типа мудло знакомое, и сам разберётся. Короче Импа надо в зал для родственников перетащить, там диван есть, спокойно продрыхнет до утра. Можно бы и в ординаторскую, но скоро партию свежих трупаков привезут, кипешно будет. Пошёл я за ключами, - он уже собирался уйти, как я вцепилась ему в руку:
- А можно мне к Егору? Если он в сознании, конечно.
- Пару минут назад был, - кивнул Потрошитель и задумчиво оглядел меня. – Иди, только недолго, он там не особо в состоянии болтать. Я вколол обезболивающее, но оно что-то херово сработало, - он развёл руками, будто извинялся, а я словно спиной к морозильнику прижалась – Имп всё чувствовал на операции и терпел? Кошмар!
Парни зашли в комнату, оставив меня одну в коридоре. Какой он сразу стал холодный и пустой. Можно было больше не бояться за Егора, но сердце всё равно не унималось. Чувствуя его биение в кончиках пальцев, я подступила к двери и толкнула её.
Операционная советского морга не удивила суперсовременным оборудованием или отличным ремонтом: жёлто-голубой кафель, передвижные тумбы с медицинскими приборами и выключенная лампа над металлическим секционным столом. На котором на боку, подложив под голову согнутый локоть, лежал Егор. Другую руку он прижал к телу. Из-под натянутого на полголовы капюшона на лицо выплеснулись волосы. Скрюченная поза показалась мне до того неудобной, что я почти уловила пульс разъедающей боли. Теперь она отдавалась и в моём теле тоже.
Я замерла, не в силах тронуться с места. А когда сделала шаг, не заметила разбитую плиту на полу и ширканула по ней подошвой. Получилось громко.
Задремавший Имп вздрогнул и пошевелился. Слабой рукой потянулся убрать волосы с лица. Медленно, будто ожившая статуя в склепе.
Тихие и недовольные раскаты грома за окном, лениво перекатывающиеся в желудке голодного небесного зверя, добавляли мрачности моменту. Это и правда, выглядело сюрреалистично и жутко, как в фильме ужасов.
Только жизнь всегда страшнее, реальность проецировала немыслимые по жестокости сюжеты, когда людей грабили и убивали ночью в переулках.
Я рванулась вперёд, уверенная, что если не подойду сейчас, так и застыну на вечность на одном месте, когда окунусь в тёмную бездну пагубных страстей. Так и вышло – Егор взглядом выставил барьер, в который я врезалась. Было неприятно и горько, но боль в его глазах перекрывала все мои чувства.
Мучительная пытка сжигала его тело, но больше – душу, потому что увидев меня, Имп тут же попытался сесть, неловко загребая руками. Я закусила губу сильно, пока в лицо не брызнули колючие искры боли. Я понимала, что он не хотел показаться слабым и не простил бы проявление жалости, но всё равно попыталась его остановить:
- Может, не будешь пока вставать? - спросила я тихо.
Егор приподнялся на локте, и гримаса расколола лицо. Он прикрыл глаза, борясь с головокружением. И проиграл сражение, потому что улёгся обратно и обхватил затылок рукой. Его серое лицо до жути меня пугало, и чтобы избавиться от закатывающего меня в тугой кокон страха, я заговорила по возможности бодрым голосом:
- Ты бледный как призрак. Рановато для Хэллоуина, но я оценила костюм.
Шутка была до невозможности глупой, но Имп прыснул.
- А Салемская ведьма присоединится к моему маскараду?
Сейчас, без привычного сарказма, жажды покрасоваться и подчёркивания своей нестерпимой сексуальности, его голос казался слабым и эмоционально тусклым.
Егор повернул голову и скользнул по мне усталым сонным взглядом. Но показная небрежность не сбивала меня с толку – он видел меня насквозь. Конечно, я заметила дополнительный слой в его вопросе.
Наши разговоры всегда отдавали каким-то сумасшествием, бредом, абсурдом. О чём нормальные люди не подумали бы разговаривать, и никто адекватный не стал бы признавать чувства предсмертными словами рок-музыканта.