Страница 9 из 17
Вечером ко мне подошла женщина-сторож и спросила, почему я здесь сижу. Я рассказала ей, что, пока добиралась, опоздала на комиссию, теперь жду завтрашнего дня. Идти мне некуда, а на гостиницу денег нет. Она меня пожалела и сказала: «Давай я тебя пущу в класс, где учатся, там парты, ты поспи на столах, все-таки не на улице». Я обрадовалась, пошла в класс, сдвинула парты, положила сумочку под голову и уснула. Меня разбудил стук в дверь; сторож привела в класс абитуриентку, приехавшую еще позже меня. Мы познакомились. Ее звали Людмила. Она была из Ново-Маячка и тоже приехала поступать на повара-кондитера. Под утро мы замерзли, но настроение наше от этого не ухудшилось, мы были довольны и счастливы, от того, что нас приютили, и, признаюсь, на парте гораздо лучше спать, чем на улице.
Утром сторож вывела нас из класса, чтобы никто не узнал, что мы там ночевали. Мы от души поблагодарили ее и сели на ступеньках у входа в училище ждать прихода сотрудников приемной комиссии. Они пришли, приняли наши документы и велели ждать вызова. Будет отборочная комиссия, и после нее нам или пришлют отказ или зачислят в студенты. Мы с Людмилой помчались на вокзал, там пожелали друг другу удачи и уехали каждая к себе домой.
Дождавшись вызова из училища, я опять уехала в Херсон, уже на учебу. Я приехала раньше, за день до начала учебы – надо было найти себе жилье. Познакомилась в училище со своими сокурсницами, и мы решили снять комнату на четверых. Комнату нашли недалеко от училища, в ней были железная кровать и старый диван с зеркалом. Тамара и Галина положили свои вещи на кровать, а нам с Людмилой достался диван. Мы устали от поисков жилья, быстро приготовили себе ужин, поели и улеглись спать. Утром надо было рано вставать и бежать на лекции.
Я закрыла глаза и почувствовала, что меня кусают. Клопы! Я лежала, боясь пошевелиться, чтобы Людмила не подумала, будто я чесоточная. Лежала и терпела. Кусали меня недолго, и я уснула. Утром я встала, а Людмилу не узнать: у нее глаз заплыл, лицо отекло, вся покусана, в волдырях, и постель вся в крови. Видно, когда ворочалась, клопов, напившихся крови, раздавила. Она не пошла в училище, а отправилась с хозяйкой в аптеку – покупать дезинфецирующее средство от клопов. На следующую ночь мы спали на полу, вытравить всех клопов мы не смогли, и они продолжали нас кусать. Людмилу больше всех; а моя кровь им не подошла, меня почти не кусали.
На третий день мы не выдержали соседства с клопами и стали подыскивать другое жилье. Когда нас спрашивали, почему мы уходим с прежней квартиры, мы честно отвечали, что из-за клопов. Услышав про клопов, домохозяева тут же отказывали нам в сдаче. Так продолжалось, пока кто-то нам не посоветовал не говорить про насекомых, а придумать другую причину.
Мы послушались совета и быстро нашли себе комнату. В этой квартире другую комнату снимали два летчика гражданской авиации. Помню одного из них, Александра Лютикова, он подарил мне книгу – справочник по математике для поступления в высшие учебные заведения и разъяснял мне непонятный материал. Он мог подарить эту книгу не мне, а кому-нибудь из моих подруг, мы ведь все общались друг с другом и жили у одной хозяйки. Теперь я знаю, что у Бога не бывает случайностей.
Господь меня благословил таким образом, чтобы я училась по этой книге и поступила в техникум, а потом в институт. И меня подталкивал к ней, чтобы брала ее в руки и учила. Я всю жизнь думала, что сама училась решать примеры и задачи по алгебре, геометрии и физике, а это Он мне помощников посылал, когда я была в затруднении. При переезде в Санкт-Петербург на таможне у меня пропал ряд книг, в их числе и справочник по математике, и Библия. Со временем Господь открыл мне, что попустил этому случиться потому, что тому, к кому эти книги попали, они принесли пользу, а у меня лежали бы мертвым грузом. Библию же Господь послал мне новую, чтобы я могла подарить ее другим, нуждающимся в ней, кого Он благословлял ею через меня.
Постельное белье мы получили у кастелянши в общежитии. Общежитие находилось в центре, а училище – на краю города. С деньгами у нас было туговато, мы везде ходили пешком, экономили на проезде, тогда и пятак нам был большим подспорьем. Слава Богу, что Херсон относительно небольшой город. Нам выдали матрас по подушке, одеялу и по две простыни. Я и сейчас помню, как мы тогда с Людмилой узел этот тащили на плечах через весь город. От усталости мы падали на свой узел, прохожие смеялись, на нас глядя, мы тоже смеялись – от безысходности. Только к вечеру добрались мы до училища. Сил нести этот тюк у нас больше не было, мы оставили его у охранника и отправились за подмогой. Когда мы пришли на квартиру, наших однокурсниц там не оказалось, но, к счастью, там были парни. Мы рассказали им о нашей беде с узлами, и они вызывались помочь – им это было не в тягость. Так началось наша самостоятельная жизнь.
За пять лет жизни в интернате я привыкла, что всем необходимым меня обеспечат и мне ни о чем не нужно беспокоиться: оденут, накормят, экскурсии, праздники, кружки и т.д.. Жила я, как при коммунизме, все общее и обо всех одинаково заботились, а, если что не так, бежали к воспитателю, учителю, врачу или директору, знали, что помогут.
Теперь же я должна была сама думать о себе и своем существовании. Мама и папа далеко, да и за пять лет я от них отвыкла, чувствовала себя чужой и дома мне было не очень уютно, приезжала только помочь маме. Денег у родителей я не просила, старалась жить на стипендию, умудряясь себе покупать не только всякую мелочь, но и крупные вещи – приобрела плащ-болонью болотного цвета. Радоваться обнове пришлось недолго: на рынке мужик нес стекло и случайно задел меня. Два пореза на рукаве. Я плакала, но что толку. Порезы я заклеила с обратной стороны красной изоляционной лентой, он не промокал, вода скатывалась с ткани. Плащ был очень легкий и прослужил мне лет пятнадцать.
В училище начались занятия. Во время учебы приходилось перебиваться на двадцать шесть рублей стипендии, что даже при советских ценах было не просто. Во время учебы ели, в основном, тюльку или хамсу или селедку с картошкой в мундире, сало, яйца. Мы две недели учились, а две недели работали на практике, это меня здорово выручало. На практике нас кормили, поэтому я могла сократить расходы на еду. На практике мы отъедались и были, как сдобные булочки, а когда после работы мы ехали в автобусе, и волосы наши были пропитаны запахом жареных беляшей или ванили, все другие пассажиры поворачивали носы в нашу сторону.
Наступили осенние холодные дождливые дни, надо было одеваться теплее, но осенних и зимних вещей я не имела. Денег, чтобы помочь мне, у родителей не было, и мама отдала мне вещи сестры Валентины, которые той уже были не нужны.. Вкус у нее был хороший, и мне нравились ее платья. Я носила ее одежду и радовалась, что хожу в тех же вещах, что и моя красивая и умная сестра. Другая моя сестра, Нина, была упитанная, и ее одежда висела на мне, как на вешалке, а Валины платья были, как будто, на меня сшиты. Господь побудил мою сестру Нину поехать в гости к родителям, когда они продали бычка и кабана, и у них появились деньги, которые были необходимы мне для покупки осеннего и зимнего пальто. Родители дали Нине 190 рублей – это были большие деньги и попросили, чтобы она пошла со мной на рынок и помогла купить пальто. Мы с Ниной отправились на «толкучку». Я еще такого не видела, людей много, не протолкнуться, все куда-то спешат, толкаются. Я одета легко, не по сезону, мне холодно – дрожу, как заяц, от страха и холода. Торговцы зазывают. Я – в растерянности – не знаю, что выбрать. Оказалось, все красивое дорого стоит, а у нас денег мало. Я думала, что мы все товары скупим за такие деньги на рынке, а оказалось, что этого мало даже на пальто. Сестра была опытнее меня, она говорит: «Пошли к “паленым” вещам?» Я ей кричу: «Не хочу паленого!», встала и стою. Она рассмеялась, поняла, что я не знаю, что значит «паленый» и объяснила мне, что это самопошив, и он намного дешевле и, может быть, даже лучше, чем «фирменные» вещи, и мы пошли к ее знакомой торговке. Та подобрала нам пальто бутылочного цвета с большими пуговицами в два ряда с перламутром зеленого цвета. Пальто мне понравилось, но оно было на два размера больше, чем надо. Я говорю сестре: «Нина, давай еще поищем, размером поменьше», а она мне отвечает: «Ты учишься на повара, а повара все толстые, это тебе не на один год будет».