Чертог Пустоты

Она открыла глаза, впившись в друга лихорадочно пылающим взглядом:

— Но как? Почему?!

Гарри медлил, глядя в глаза подруги. Ему не хотелось ничего объяснять или рассказывать. Но он понимал, что должен это сделать. Обязан сделать.

Комната вокруг них начала меняться, пока они не оказались в сумрачном помещении наподобие подвала, где кроме кресла, в котором по-прежнему продолжала сидеть Гермиона, не осталось ни единого предмета мебели. По голым каменным стенам и низкому сводчатому потолку ползли неровные тени, отбрасываемые горящими свечами, а в центе был нарисован круг и бессмысленные символы, походящие на руны. На границе по диаметру были разложены пять предметов, которые ранее Гермиона видела на полках: кольцо с чёрным камнем, диадема, золотой кубок, тетрадь в кожаной обложке и почерневший медальон.

— Я смутно помню ту ночь, — Поттер медленно прошел вдоль рисунка на полу, — и мне сложно восстановить в памяти детали, — он придирчиво осмотрелся. — Пожалуй, я помню только подвал, эти рисунки и крестражи… ты знаешь, что такое крестражи? — он бросил на Гермиону вопросительный взгляд, и та в ответ зачарованно покачала головой. — Я думал, что спасаю его, — пробормотал Гарри, опуская голову. — Я не знал, что Волдеморт с самого начала искал Тома, потому что хотел использовать его для своего возрождения.

— Гарри, я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь, — в голосе Грейнджер причудливо смешались страх, тревога и раздражение.

Поттер вышел в центр круга, в мрачной задумчивости рассматривая девушку перед ним. Несколько мгновений он молчал, принимая решение и наконец заговорил. Он рассказал о фамильном древе Слизерина, о родстве Тома и Волдеморта. О том, что такое крестражи. О ритуале варны и об участии Гарри в возрождении Тёмного Лорда. Он рассказал и о той ночи, когда в последний раз видел Тома в Хогсмиде. О том, как напала Беллатрикс, и как Том ушел с ней. Он умолчал лишь о том, что почти согласился уйти с Томом. Что почти поверил ему.

Гермиона слушала, не перебивая, лишь становилась всё бледнее с каждым словом. Когда Гарри замолчал, её лицо было сероватого оттенка. Казалось, её вот-вот стошнит.

— Весь этот год… — она коснулась своих губ и в каком-то бессознательном жесте провела по ним рукой, словно пыталась стереть грязь. — Весь это год, он был…

— Забавно, правда? — Поттер безрадостно усмехнулся. — Мы гадали, где же Волдеморт и чем он занят, а он всё это время находился здесь, в замке… сидел с нами за одной партой.

— Но… почему? Зачем ему это было нужно? — её глаза мерцали, как от непролитых слёз, но в голосе слышалось больше злости, чем печали или обиды.

— Он шпионил, я думаю… — Гарри теперь сидел в центре импровизированного рунического круга, разглядывая свои руки. — Водил нас за нос… обманывал, путал.

— И нападение на Сириуса…

— Да.

— И Хогсмид…

— Да.

— Из-за него тебя разыскивают магглы!

— Возможно.

— Возможно?

Он поднял на неё взгляд. Огонь свечей отражался в карих глазах, делая её похожей на какое-то разъяренное божество.

— Я не до конца понимаю, его мотивы, — Гарри пожал плечами. — Это имело бы смысл лишь в случае, если он не знал, где я. Какой смысл было вытаскивать меня оттуда столь странным путём? Он прекрасно знал мой адрес, и ему не составило бы труда выманить меня.

— Хотел добиться доверия, разыграв то чудесное спасение? — с отвращением предположила Гермиона.

— Зачем, Мерлина ради? — Гарри с виноватой улыбкой развел руками. — Я и так ему доверял. Я же не знал…

— Почему ты ничего не рассказывал? — вдруг резко перебила Грейнджер. — О том, что Арчер внук Волдеморта. О крестражах… обо всем.

Поттер тоскливо покосился на неё. Ну конечно, теперь она хочет знать… справедливо. И почему он вообще надеялся, что она не спросит?

— Я не думал, что это важно… — пробормотал он, не желая вдаваться в подробности, которые в основном заключались в том, что он недостаточно верил ей.

Он вообще никому не верил. Кроме Тома. Как иронично. Гарри мысленно выругался, не желая смотреть в глаза Гермионы.

— Твой друг — родственник Тёмного Лорда, и ты решил, что это не важно?! — тем временем, негодуя, выпалила та. — Мы доверяли ему! Я доверяла ему!

— И если бы ты узнала, что он внук Риддла, то — что? — с вызовом уточнил Поттер, вскинув на неё взгляд. — Престала бы с ним говорить? До ритуала возрождения Том не желал нам зла. Он был просто обычным мальчишкой! Что бы ты сделала? Сдала бы аврорам?! Чтобы его посадили в Азкабан?! — он вдруг понял, что кричит, и замолчал, вновь опуская взгляд на свои руки. — Вот поэтому я и молчал.

— А теперь из-за этого он знает все наши тайны, — ядовито напомнила Грейнджер, ничуть не задетая этими обвинениями.

— Какие тайны?

— Про Орден Феникса, про их планы… — она покачала головой, разочарованно глядя на друга. — Гарри, ты хоть понимаешь, что натворил?!

— Когда именно? — он мрачно глянул на неё исподлобья. — Когда скрыл, что Том родственник Волдеморта? Или когда согласился помочь в возрождении Тёмного Лорда?

Грейнджер бросила на него испепеляющий взгляд.

— Ты представить себе не можешь, как я сейчас зла на тебя, — заявила она, поднимаясь на ноги.

Поттер пожал плечами, продолжая сидеть в центре круга, скрестив ноги.

— Не ты одна, я думаю, — флегматично заметил он.

Кусая губы, Гермиона принялась расхаживать из стороны в сторону. Гарри удивленно наблюдал за ней. Поначалу он решил, что подруга сейчас уйдет. И он бы понял её. Кто захотел бы остаться, узнав, сколько всего от него скрыли? Кто захотел бы простить его? Что ж… похоже, Гермиону как обычно больше заботила практичная сторона вопроса.

— И что теперь ты собираешься делать? — она вопросительно покосилась на Поттера.

— Я хочу вернуть его.

— Как? — опешив на мгновение, Грейнджер остановилась у самого круга.

— Не знаю, — пожав плечами, признался он и, поймав её колючий взгляд, торопливо продолжил: — Я найду способ. Том ещё там.

Гермиона молчала, глядя на него с неприступной твердостью.

— Откуда такая уверенность?

«И правда».

Гарри вздохнул, решив начать с самого очевидного.

— У него было море шансов убить меня, а он этого не сделал. Он вытащил меня от Дурслей, спас в Хогсмиде и потом… — он запнулся, — потом я ошибся с заклинанием и едва не умер. Он исцелил меня. Почему? — он склонил голову к плечу, вопросительно разглядывая подругу. — Он ведь мог бросить меня умирать. Все твердят, что он хочет моей смерти, но тогда почему всё это время он спасал меня?

— Он врал и манипулировал тобой, — жестко отчеканила Гермиона. — пудрил тебе мозги, внушал ложные идеалы и заставлял видеть мир через призму его безумного искаженного восприятия. Он не планировал убить тебя. Он хотел, что бы ты встал на его сторону. Вот и всё. Не строй иллюзий, Гарри. Этот человек тебе не друг.

Поттер ничего не сказал. Он мрачно разглядывал свои запястья, потом провел большим пальцем по тонкой коже, под которой виднелись голубые линии вен.

— Зачем ему я?

— Затем же, зачем и Дамблдору, — холодно заметила Грейнджер. — Ты знаменит. Если бы ты присоединился к Волдеморту, это бы сильно пошатнуло устоявшееся мировоззрение магов. Подорвало их боевой дух и заставило усомниться в их убеждениях. Он не спасал тебя, Гарри, а использовал.

Тот скривился, но никак не стал комментировать её слова.

— К слову, — протянул он, меняя тему разговора, — Не знаю уж, почему Дамблдор сразу не побежал вопить на каждом углу, что Том — это Волдеморт, но думаю, ученики должны знать. Для их же безопасности.

— Знать — что? Что они целый год жили бок о бок с Волдемортом? — Гермиона фыркнула. — Ты представляешь, что тогда начнется?

— Хорошо, — спокойно согласился он, стараясь не обращать внимания на её враждебный тон. — Тогда они должны знать, что Том присоединился к Волдеморту. И что он его внук.

Грейнджер с минуту молча разглядывала его, после чего отошла к креслу и села.