Пробуждение Жрицы

— Твоя самонадеянность просто не знает границ, — хмыкнул Дамиан, после чего поспешил перевести тему: — А вообще здесь довольно необычно.

Он подошёл к окну и принялся оглядывать сад.

— Ну да, как на болоте, — снова фыркнул Этьен. — На весьма угрюмом и хмуром болотце. И, к слову, у нагов ужасные манеры. Вот скажите мне, где милые служаночки? Неужели мы всё должны делать сами? Даже странно, что Рош лично не оседлал этих своих толстоногих змеёнышей.

— Варанов, — поправил его Дамиан. — Вместо коней или грифонов у них вараны.

— Дикость! — откидываясь на кровать, заявил Этьен. — Совершеннейшая дикость!

— Это просто аскетичность, — парировал Дамиан. — Северным народам такое свойственно.

— Но наги не такие уж и северяне, на большей части их земель так же жарко, как и на Ю, — не согласился Этьен.

— Здесь слишком влажно, — заметил Марселу. — Скорее всего, по утрам тут жуткий туман.

— Вот завтра и увидим, — насмешливо произнёс Этьен, закрывая тему. — А сейчас, не пора ли нам прогуляться?

— Э-э-э… кажется, посол говорил что-то об ограничениях, — промямлил Марселу.

— И? — вскакивая с кровати, хмыкнул Этьен. — Нам разве кто-то указал границы? Да и что это за отношение такое, держать гостей в четырёх стенах!

— Таковы традиции, — заметил Дамиан, но Этьен не желал ничего слушать.

— Ну раз вы такие трусы, я пойду один!

Марселу и Дамиан переглянулись, но Этьен уже решительно направился к двери, и остановить этого самовлюбленного упрямца друзья были не в силах.

— Если нас убьют, не забудь написать своей матушке, чтобы она потребовала с Шак-ли возместить убытки, — хмуро произнёс Дамиан, провожая эльфа взглядом.

Марселу с грустью вздохнул. Напоминание о матушке больно резануло его сердце. Он ещё не рассказывал Дамиану о случившемся, но сейчас был не тот момент, чтобы откровенничать.

— А как ты думаешь… — подойдя к Дамиану и тоже уставившись на хмурый хвойный сад, несмело начал Марселу. — Наш сердцеед сумеет завоевать хозяйку дома?

— Наги ненавидят эльфов, но… как говорит моя мать, ненависть самое ненадежное чувство, если дело касается любви.

— А ты когда-нибудь влюблялся? — Марселу ощущал нешуточное волнение. Чувства, внезапно возникшее в нём пугали его и вызывали непонятный стыд.

— Волшебники любят лишь однажды, — В голосе Дамиана послышались суровые нотки. — Всё остальное бессмысленная растрата дара.

— Если бы у Этьена чары тоже зависели бы от количества любовниц… — задумчиво проговорил Марселу.

— То он бы уже не смог зажечь даже спички, — закончил за него Дамиан. — Вон он, наш охотник. Видимо, собрался соблазнять сосны да ели.

Марселу тоже заметил среди деревьев белёсую макушку эльфа. Похоже, Этьену так и не повезло встретить кого-либо в нагском доме.

— Честно говоря, я бы немного вздремнул, — признался Дамиан. — Всё-таки мне пришлось проехать больше трех драконов, да и эта бешеная езда на варанах…

— Оставайся у меня, — предложил Марселу. — Мне так будет спокойней.

Дамиан согласно кивнул, но на кровать ложиться так и не стал. Он предпочёл небольшой диванчик в углу комнаты. Марселу же уселся на широкий подоконник и задумчиво поглядел на затянутое пушистыми облаками небо. Кое-где пробивались солнечные лучи, выхватывающие отдельные макушки здоровых сосен и елей в саду Роша. Здесь было совсем не так, как на родном Ю. Цвет неба казался каким-то полинялым, а хвоя мрачно-зелёной и тяжёлой. Сад навевал некое уныние своей грузностью и однообразием. А ещё было на удивление тихо. Змеиному царству явно не хватало пения птиц, жужжания, стрекотания и шелеста ветра по листьям деревьев. Марселу размышлял об угрюмом нраве нагов, и его мысли вновь вернулись к дочери посла. Ему ужасно хотелось узнать, чем живёт удивительная Рена. Есть ли у неё увлечения и мечты, и может ли она улыбаться. Марселу готов был многое отдать за её улыбку. А ещё он думал об Этьене, искренне беспокоился, как бы эльфу не взбрело в голову лезть к красавице-наге. Но все его надежды разбились на закате.

Уползающее за горизонт оранжевое солнце разметало пушистые облака. Хвоя окрасилась охрой, и сад приобрёл некое очарование. И посреди этого внезапного великолепия, Марселу заметил эльфа и Рену. Они шли по направлению к дому, и хотя Этьен явно отставал от своей спутницы, Марселу был уверен, что тот просто пожирает её взглядом. От этой мысли ему резко стало противно. Колышущаяся походка Рены теперь казалась вульгарной, а сама она легкодоступной и примитивной. Её очарование меркло в его глазах, а вместе с тем росло негодование на Этьена. Он опять всё испортил! Ещё не прошло и дня, как эльф уже склеил себе девицу на ночь. И это дочь посла нагов, тех самых нагов, что ненавидят эльфов! Впрочем, изменённая внешность Этьена лишь отдалённо напоминала эльфийскую, но Марселу был уже настолько разочарован и в некоторой степени обижен, что скинул это со счетов.

От тяжелых неприятных мыслей его отвлёк гул барабанов. Дамиан сразу проснулся, и едва успел привести себя в порядок, как в дверь постучали. Это был сын посла — Рэл.

— Вы здесь вдвоём? — заметив за спиной открывшего ему Марселу Дамиана, поинтересовался он.

Марселу лишь кивнул.

— А где…? — начал было Рэл, но его прервали.

— Гуляет в саду под присмотром вашей любезной сестры, — напряженно произнёс Марселу, чем ни мало удивил и Рэла, и Дамиана.

Рэл явно замялся, переваривая такие новости, но быстро опомнился и, сообщив, что им пора на ужин, повёл гостей в столовую.