Страница 23 из 28
народа. Мстить за Евгения и Геню, погибших во имя солнечной, радостной
жизни нашей страны.
Так решает отряд имени братьев Игнатовых.
И партизаны мстят...
Первыми выходят на операцию наши «гвардейцы», друзья Евгения и Гени: Ветлугин, Янукевич, Литвинов, Сафронов, Слащев и Мура Янукевич. Они идут
51
сто километров по тылам врага, по кручам, болотам, колючему терну. Они
взбираются на скалы, переходят вброд реки, бесшумно ползут мимо немецких
дзотов, спят на мокрой земле, каким-то особым, обостренным чутьем по
стрекоту сойки, по обломанной ветке, по еле слышному шороху в кустах во-
время обнаруживают вражескую засаду и подходят наконец к важной
железнодорожной магистрали.
Они ложатся в кусты и видят: немцы оголили стыки рельсов, чтобы нельзя
было замаскировать мины. Время от времени фашисты пускают по дороге
бронедрезину: она проверяет посты и железнодорожный путь. Все подходы к
дороге густо заминированы, ограждены колючей проволокой, и немецкие
часовые без предварительного оклика стреляют в каждого, кто приближается к
проволоке.
Взвиваются дымовые ракеты, и на шоссе показываются автомашины. Они
привозят автоматчиков. Сплошной цепью, по два на каждые тридцать метров, они останавливаются по обе стороны железнодорожного пути.
И только тогда трогается поезд. Он идет медленно, делая не больше трех-
пяти километров в час. Вид поезда необычен: впереди три платформы, доверху
груженные камнем, за ними два пульмана, бронированные и вооруженные
тяжелыми пулеметами и пушкой, и лишь после них паровоз и обычные вагоны.
По обеим сторонам паровоза по бровке полотна едут мотоциклисты с
пулеметами, а на подножках вагонов висят автоматчики.
Как при такой охране минировать путь? Как взорвать этот поезд нашими
автоматическими минами мгновенного действия, когда вес первых платформ с
камнем явно равен весу паровоза, на который рассчитаны наши мины? Наконец, при малой скорости, с которой идет поезд, паровоз при взрыве даже не сойдет с
рельсов, а вагоны наверняка останутся целы.
Но наши «гвардейцы» поклялись отомстить, и Геронтий Ветлугин садится
за расчеты.
Идет дождь, холодно, мокнет бумага, коченеют руки, но к вечеру расчет
закончен.
И когда через два дня на рассвете снова показывается такой же поезд
впереди платформы с камнем, бронированные пульманы, паровоз и добрых
четыре десятка вагонов, на бровках мотоциклисты, на ступеньках вагонов
автоматчики, он весь, целиком, поднимается на воздух. Это работа наших
новых мин замедленного действия. Это месть за Евгения.
СЕКРЕТНЫЙ ПАКЕТ
За смерть Гени наши ребята мстят иначе.
Железнодорожный мост. Три раза его пытались взорвать партизаны из
соседнего отряда и не могли. Немцы берегут этот мост, как зеницу ока: ни
подползти к нему, ни прорваться с боем.
Спускаются сумерки. Группа наших минеров выходит на полотно и
спокойно идет к мосту. Вид их несколько необычен.
Впереди с немецким автоматом вышагивает Ветлугин. Он одет как-то
странно: то ли немецкий шпион, то ли гатенький кубанский казак. Вид
независимый и наглый. За ним со связанными назад руками бредут два наших
52
минера. Их стеганки грязны и порваны: они явно сопротивлялись при аресте.
Процессию замыкает Янукевич; у него тоже автомат и одет он примерно так же, как Ветлугин, но выглядит поскромнее.
Их останавливает часовой:
— Ha1t! Parol?5
— Berg! 6 уверенно отвечает Ветлугин и молча протягивает ему
запечатанный сургучом конверт. На нем четко выведено: «Geheimreichssache.
Dem Chef der Polizei Leitenant Kurt Biller»7.
Часовой вызывает начальника караула. Является фельдфебель и при свете
карманного фонарика долго, подозрительно долго читает надпись на конверте.
— Tausend Teufel! Sie sind blind?8 властно бросает Ветлугин.
От резкого окрика фельдфебель вздрагивает. Кто знает, что это за человек, принесший секретный пакет лейтенанту Курту Биллеру. Надо, думать, он
важный агент гестапо, что так кричит на фельдфебеля. А эти оборванцы со
скрученными руками, вероятно, пойманные партизаны. Надо провести их в
караулку и оттуда позвонить господину лейтенанту в полицию.
Начальник караула жестом приглашает следовать за ним.
Сгустились сумерки. Накрапывает дождь. Сырой туман ползет над мостом.
Наши подходят к часовому. По сигналу Ветлугина, они бросаются на него и
привычным ударом подложечку валят на землю. Рядом падает начальник
караула.
Все проделано так стремительно, что никто из немцев даже не успевает
вскрикнуть...
Начинается минирование. Работа привычная, и через пятнадцать минут все
закончено: четыре мины заложены и замаскированы по всем правилам искусства.
А пятая мина будто второпях уложена с противоположного конца моста и рядом
с ней трупы убитых.
Наши быстро отходят в горы. Но не успевают они пройти и двух
километров, как на мосту поднимается тревога, слышна беспорядочная пальба: немцы обнаружили мину и трупы часового и фельдфебеля.
По тревоге, из Северской несутся немецкие автомашины, и, обгоняя их, мчится поезд с автоматчиками.
Взрыв. Поезд вместе с мостом взлетает на воздух.
— Я должен честно признаться, говорит мне Ветлугин: в этой операции
я ученик Гени. Я применил тот же метод, что и в его блестящей операции с
горючим. Помните забинтованного немецкого обер-фельдфебеля? Я перехитрил
немцев. И этот взорванный мост и поезд месть за Геню...
АНДРЕЙКА
За смерть моих сыновей мстят друзья Гени из соседних отрядов те
«малыши», с которыми он так любил ходить в разведку...
5 Стой! Пароль?
6 Гора!
7 Секретно, Начальнику полиции лейтенанту Курту Биллеру.
8 Моросит дождь. Тишина.
53
Из партизанского лагеря на закате солнца выходят три подростка, три
безусых комсомольца.
С высокого холма видны в туманной дымке полоски тополей; двумя рядами
они вытянулись вдоль железнодорожной линии.
У полотна дороги, чуть ближе к горам, среди фруктовых садов стоит
станица Северская.
Комсомольцы идут туда, чтобы взорвать поезд.
Ребята идут налегке: в карманах только револьверы и гранаты. Но они