Страница 25 из 30
– Запись проходила на позитиве, – Вит улыбался. – Сергей вообще очень общительный чувак. Целый стендап нам устроил. Все время шутил, травил байки, мы ржали до боли в животе. Рассказывал, как они прикалывались с бытовым райдером. Включали туда пластиковое ведро, чтобы какать, и пункт «погладить котика». И им реально приносили в гримерку котика и ведро.
– Он приехал с текстом на листочке, видно, что готовился, – рассказывала Луся. – Я распечатала дома текст покрупнее, даю ему, а он такой говорит: «Я, конечно, старый и глухой, но еще не слепой».
– Спел все быстро и профессионально, – продолжал Вит. – Правда, он сперва пытался петь брутальнее, грубее, чем обычно, но потом у него как-то проскочила его фирменная мяукающая интонация. Он сразу поднапрягся, хотел переписать. Но мы наоборот за нее ухватились: «Все отлично, Сергей, не переживай!» На самом деле мы этого и ждали.
Несмотря на то, что с Михалком все прошло быстро и легко, в коллективе «Луны» разыгралась нехилая драма по поводу этой песни. Вит написал текст о человеческих правах и даже вставил туда декларацию прав человека ООН, которую зачитывал Сергей Михалок. Но Рубен, как историк и политолог, имел свой взгляд на этот вопрос.
– Право всегда основывается на понятии обязанностей, – Рубен еще раз разлил по рюмкам, мы чокнулись и залудили. – То есть ты имеешь право только в том случае, если берешь на себя обязанности. Это фундаментальное понятие, на котором основано римское право, принципы гражданства и так далее. А в тексте об этом ни слова не было. Мы же людей воспитываем своими песнями, и им порой надо вкладывать туда такие простые понятия. Мы в то время стали действительно много народу собирать на концертах, люди нас слушали и все это впитывали. И у меня возникло понимание, что нельзя им давать изначально неправильные вещи. Вернее, вещь-то правильная, но она лишена этого ключевого момента. И в то время, когда начались протесты, об этом особенно важно было говорить. Еще в песне есть такие слова: «Каждый вправе выражать все, что хочет, где угодно». Я с этим тезисом категорически не согласен.
– Вот тут я с тобой не согласен, – возразил Сергей. – Понимаешь, песня – это не констатация фактов, а образное описание каких-то вещей. В ней по-любому есть какие-то логические минусы. Это же искусство, средство самовыражения. В нем могут быть неточности.
– Серега, это не неточности, – Рубен сидел за другим столом, и им приходилось почти кричать, чтобы донести друг до друга свои мысли. – В песне «Бойцовский клуб» тоже есть призыв «бей сильней», но ты понимаешь его в контексте. А здесь его нет, но этот контекст очень важен.
– Слушай, ну это для тебя он важен, – Понкратьев не сдавался. – Просто ты понимаешь многие вещи более детально. Но к песне это нельзя применять. В этом и прикол. Ты сам уже должен додумать, что там и как.
– Да что тут спорить. Искусство – это не лекция и не научная работа, где все должно быть логично и разложено по полочкам, – сказал Вит. – Кроме того, это и невозможно сделать в пределах той формы, которая поставлена вокальной рыбой. Слово «обязанности» нельзя пропеть никак. Я даже предложил как компромисс сделать потом песню, где будет слово «обязанности». Хотя это тоже сомнительно, про обязанности только рэпом можно спеть. Невпихуемое какое-то слово. Ясное дело, что этот текст утрированный. Да вообще все наше творчество с точки зрения, например, композиторов классической музыки – это полный бред, который забивает головы молодежи какой-то ерундой. Но в искусстве можно все. Вообще Рубен и раньше высказывал несогласие с текстами, и тогда я прислушивался, переделывал что-то. А тут я уже решил не двигаться. Просто всегда, когда я слышал критику, никаких конкретных предложений за ней не следовало.
– Рубен начал воду мутить еще раньше, – сказала Лу. – Еще с песни «Сожженная заживо». Говорил, что он востоковед, что не надо трогать Восток. У них свои правила, и если они хотят забивать женщин камнями, то пусть забивают. Мы пытались объяснить, что смотрим на этот вопрос со стороны общечеловеческой морали, а Восток это или нет, какие у них законы, в современном мире давно уже никого не интересует. Но он постоянно бурчал, создавал какую-то гнетущую атмосферу и вот докопался до этого трека. И я постоянно вспоминала слова Кэша, который говорил, что Рубен сложный и выносит мозг. В одной из переписок даже написала ему, что понимаю, чем он занимается, но эту группу я ему развалить не позволю. Потому что он ее не создавал.
Споры по поводу текста песни переросли в протесты Рубена на концертах. Во время исполнения этого трека он стал разворачиваться спиной к залу, а потом и вовсе выходить в гримерку. Благо, радиосистема позволяла играть, не находясь на сцене. Этим он демонстрировал свое несогласие с текстом, и коли уж каждый вправе, то вот, тогда это тоже его право. Увещевания товарищей по группе ни к чему не приводили. Рубен упорно пользовался своим правом.
– Несмотря на то, что Рубен мой кореш, меня это дико высаживало, – сказал Сергей. – Конечно, не всегда текст песни совпадает с моим ощущением от музыки, и в этой песне текст мне тоже не очень понравился. Но мы же группа, это коллективное творчество, и всем угодить нельзя. Если ты не можешь предложить ничего взамен, то должен принимать то, что есть. Я так считаю. Из-за этого начинал нарастать напряг в группе, и это дико обламывало.
– Мы проехали большой сегмент тура, и я был дико расстроен тем, что Рубен на каждом концерте уходил со сцены, – сказал Вит. – А я же рядом с ним стою на концерте. Мне хотелось или врезать ему, или сгореть со стыда. И это была моя инициатива – удалить трек из концертного сет-листа. Просто невозможно было и дальше испытывать испанский стыд от перформансов взрослого мужика и чувствовать, как бодрая песня играется на полшишки и попросту душится. При том, что трек был в ротации на радио, люди ее любили и ждали. Для меня это было в очередной раз как удар под дых.
Второй «фит» на альбоме сделали с Чачей Ивановым. Леня договорился с ним еще летом на «Кубане». Насел на пьяного вокалиста НАИВ в самолете по пути в Москву и потом еще окучивал в почте, чтобы тот не слился. Барабанщик выслал ему трек «Все как один» с текстом, и тот должен был подготовиться к записи.
– Он говорил, что все отлично, к записи готов, – Леня не бухал, довольствуясь минералкой. – А когда приехал к нам на базу, оказалось, что он был совершенно не готов. Сел на стул, зачем-то натянул носки чуть ли не до колен и попросил принести текст. А там вокальная рыба сложная, надо было петь на слабую долю, и он никак не мог попасть. Я не помню, сколько дублей там было. Пятьсот, наверное.
– Он не попадал ни ритмически, ни интонационно. Двойной провал. В итоге мы попросили его спеть хоть как-нибудь. Без музыки, просто под метроном. Мол, потом поправим, – сказал Рубен. – И он в одном месте выдал какую-то странную ноту, которую мы потом никак не могли выправить. Двигали ее вверх-вниз, а она вообще не менялась тонально. Коричневая нота.
– В итоге на записи там получилась дикая нарезка из его партии, – продолжал Леня. – И когда впоследствии мы пытались его пригласить гостем на концерты, он всегда под разными предлогами сливался. Придумывал что угодно, лишь бы только не петь.
– Даже если бы он год ее слушал, то все равно не смог бы подготовиться. С этой песней вообще все сложно было, – сказала Луся (она тоже не пила). – Мы с Витей долго ругались из-за вокальной рыбы. Он требовал одно, а я слышала там совсем другую пульсацию. В итоге вышла такая песня, которую и Чача спеть не может, и никто особо не слушает. А мне вообще больше всего с того альбома нравится «Ящик Пандоры».
Александр (Чача) Иванов (группа НАИВ)
На протяжении всей своей истории группа НАИВ и я в частности всегда поддерживали молодых и просто талантливых артистов. «Король и шут», «Смех», Noize MC, «Рекорд оркестр», «Голос Омерики» и многих других. А LOUNA – очень талантливая группа. Тем более у них вокалистка, а не вокалист, как это обычно у нас в русском роке. Я вообще феминист по своим убеждениям, поэтому был рад поддержать этот молодой проект. Плюс Леня Кинзбурский очень много ездил по ушам, что нам обязательно надо сделать фит. Сейчас он уже взрослый дядя, а тогда был еще совсем молодым, но очень толковым парнем. Когда они ко мне обратились, текст и мелодическая линия для совместного трека были уже готовы. Мне ничего не надо было придумывать. И мы ооочень долго записывали вокал. Манера, в которой поет Лу, жутко своеобразная, плюс еще тональность не моя. В общем, пришлось поковыряться. Я даже не знаю, как ее можно вживую исполнять, если мы столько на студии времени потратили. Может, надо порепетировать подольше.