Фараон

— А у меня есть какой-то выбор?

— Безусловно. Но любой твой выбор, каким бы он ни был, влечёт за собой последствия.

— Вот как, — протянул Хуссейни, кивнув головой, и подумал: «Если я дам тебе определённый ответ, то завтра мой окоченевший труп найдут валяющимся на снегу, запятнанном кровью...»

— Послушай, — промолвил Абу Ахмид, — ты нам нужен. Я могу дать гарантию, что ты не будешь вовлечён в операции, связанные с кровопролитием. Нам нужен человек вне всяких подозрений, а только я знаю твоё истинное лицо. Нам требуется человек, который был бы координирующим лицом здесь, внутри этой системы, для боевой группы, готовой в настоящее время проникнуть в эту страну.

— А разве это не то же самое?

— Нет. Мы не хотим проливать кровь зря. Мы хотим только иметь возможность бить нашего врага его же оружием. Поэтому мы должны стреножить Америку, пока эта дуэль не будет завершена. Закончится она нашей победой или нашим поражением, но это будет последняя битва.

— И что же я должен делать?

— Три группы наших лучших борцов полностью вне всяких подозрений должны работать на территории Соединённых Штатов в течение необходимого времени. Они не знакомы друг с другом, никогда не видели друг друга, но должны работать слаженно, идеально скоординированно, но хронометру. Эти борцы станут смертельным оружием, нацеленным на висок колосса, а человеком, который будет держать руку на спусковом крючке, станешь ты.

— Почему я? — удивился Хуссейни с недоверием. — Почему это не будешь ты, Абу Ахмид?

— Потому, что моё присутствие требуется в другом месте, и потому, что здесь никому не ведомо, кто такой Абу Гадж.

Омар-аль-Хуссейни с отчаянием осознал, что всё уже решено и распланировано и путей отступления не предвидится. Достаточно было того, что Абу Ахмид предоставит американским властям доказательства, кто такой в действительности профессор Хуссейни: Абу Гадж, террорист, разыскиваемый в течение нескольких лет всеми полициями Запада, а затем канувший в небытие. Тогда ему придётся кончить свою жизнь на электрическом стуле.

— Когда должна начаться эта операция?

— Через пять недель, третьего февраля.

Хуссейни склонил голову в знак того, что он сдался.

Абу Ахмид передал ему аппарат, имевший вид небольшой чёрной коробочки:

— Все инструкции придут закодированными на твой компьютер, который передаст их по указанным направлениям, но этот содержит резервную систему. Ты не должен потерять его и обязан всегда носить с собой. Пароль для доступа такой же, как и название операции, которую мы собираемся предпринять: «Навуходоносор».

Омар-аль-Хуссейни положил коробочку в карман пиджака, дошёл до своего автомобиля, запустил двигатель и растворился в снежном вихре.

Глава 3

Уильям Блейк припарковал машину под домом в час ночи и направился к входной двери своей съёмной квартирки. Эта ночь могла бы стать самой тоскливой Рождественской ночью в его жизни, однако время, проведённое в доме коллеги, немного согрело его сердце, не говоря уже об окоченевших членах, и если бы не остатки самолюбия, то он принял бы приглашение Хуссейни переночевать на диване. По крайней мере было бы с кем обменяться парой слов завтра утром за чашкой кофе.

В то время как Блейк вставлял ключ в замочную скважину, ему послышался сухой щелчок, но его издал отнюдь не дверной замок: он исходил от дверцы автомобиля, захлопнувшейся за его спиной. Уильям приготовился прошмыгнуть в квартиру, опасаясь малоприятных столкновений, нежелательных в столь поздний ночной час в этом квартале, но неслышные шаги уже опередили его, и чья-то рука легла поперёк дверного проёма, не давая зайти внутрь.

Он отступил, рассчитывая спастись бегством к автомобилю, но натолкнулся на второго человека, стоящего за его спиной.

— Не бойтесь, доктор Блейк, — сказал мужчина, который помешал ему войти в дом. — И извините за вторжение в столь неурочный час, но мы были вынуждены до сих пор ожидать вас здесь, потому что нам требуется срочно переговорить с вами.

— Я не знаком с вами, — возразил Блейк, с беспокойством осматриваясь вокруг. — Если у вас благие намерения, то можете вернуться через пару дней. Обычно люди проводят Рождество в семейном кругу.

Мужчине, который заговорил с ним, наверняка уже стукнуло сорок лет, на нём была куртка из ткани гортекс и берёт из синтетического меха. Второму, одетому в элегантное, сшитое по заказу пальто и отличную фетровую шляпу, на вид было лет пятьдесят.

— Меня зовут Рэй Салливэн, — представился человек, протягивая Уильяму руку, — и я работаю на горнодобывающую компанию «Уоррен майнинг корпорейшн», а это — мистер Уолтер Гордон. Нам необходимо безотлагательно переговорить с вами.

Блейк моментально сообразил, что стоит согласиться принять эту просьбу, поскольку преступные элементы вряд ли проявили бы интерес к личности типа него, вдобавок ещё и проживающей в подобном месте. Во всяком случае, ему нечего было делать ни этой ночью, ни в рождественский день.

— Мы просим вас уделить нам несколько минут, — промолвил человек в пальто. — Вы поймёте, что у нас не было иного выбора.

Блейк кивнул головой.

— Хорошо, — согласился он, — входите же, но квартирка небольшая, неказистая, и мне нечего предложить вам.

— Достаточно только обменяться несколькими словами, доктор Блейк, — заявил мужчина в куртке.

Блейк включил свет, затем впустил пришельцев и закрыл дверь.

— Садитесь, — предложил он, несколько успокоенный в общем-то приличным видом нежданных гостей и их уважительным отношением.

— Ещё раз просим извинить нас за наше вторжение, доктор Блейк. Мы полагали, что вы возвратитесь к ужину: мы хотели избежать позднего визита, приводящего хозяина в замешательство.

— Не имеет значения, — ответил Блейк. — А теперь, я надеюсь, вы окажетесь столь любезны, что объясните мне причину вашего посещения, ибо я чрезвычайно устал и хотел бы лечь спать.

Незваные гости обменялись смущёнными взглядами, затем тот, которого представили как Уолтера Гордона, взял слово:

— Как вам уже сказал мой друг Рэй Салливэн, мы работаем на горнодобывающую компанию «Уоррен майнинг корпорейшн» и в настоящее время ведём кампанию но геологоразведке полезных ископаемых на Среднем Востоке. Мы ищем кадмий.

Блейк покачал головой:

— Бог ты мой, вы здорово сели в калошу: я археолог, а не геолог.

Гордон без какого бы то ни было смущения продолжил:

— Мы прекрасно знаем, какова ваша профессия, доктор Блейк. Итак, я уже упомянул, что у нас полным ходом идёт кампания по геологоразведке, и три дня назад наша геологоразведочная партия, возглавляемая мистером Салливэном, производила колонковое бурение, когда почва внезапно начала оседать, будто поглощаемая провалом.

— Я заглянул в отверстие, образованное бурением, чтобы понять природу этого явления, — вклинился Салливэн. — Сначала я подумал, что речь идёт о естественном поноре[9]: они присутствуют в изобилии в зоне, где мы работаем, вследствие наличия пластов известняка, но мне было достаточно бросить один взгляд с близкого расстояния, чтобы понять, что мы имеем дело с чем-то совершенно другим.

Взгляд Блейка, затуманенный усталостью, моментально обрёл профессиональную остроту.

— Продолжайте, — промолвил он, — я слушаю вас.

— Бур просверлил потолок искусственного подземелья, и лучи солнца, проникавшие туда, заиграли бликами на чём-то металлическом, находящемся во тьме. Под вымышленным предлогом я прекратил работу моей бригады, а когда мы вернулись в лагерь на ужин, доложил обо всём мистеру Гордону, моему непосредственному начальнику. Мы подождали, пока все заснут, и отправились на буровую площадку.

Стояла прекрасная лунная ночь, и меловой цвет пустыни отражал лунное сияние таким образом, что можно было ориентироваться почти как днём.

Прибыв на участок, мы улеглись на краю отверстия и осветили его внутренность электрическим фонарём. От открывшегося нам зрелища у нас захватило дух, и мы на мгновение даже потеряли дар речи. Хотя область обозрения была ограниченна, мы смогли отдать себе отчёт в том, что в подземелье находились предметы из бронзы, меди, золота, слоновой кости и то, что можно было увидеть, говорило о погребальной камере.

9

Естественное отверстие на дне карстовых воронок, поглощающее поверхностные воды и отводящее их в подземные пустоты.