Страница 32 из 38
Тем не менее советскому командованию подвижными резервами удалось взять ситуацию под контроль: окончательно остановить продвижение ГА «Юг», оперативно закрыть образовавшуюся брешь на стыке 40 и 69-й А, что явилось одним из важнейших составляющих успеха. В результате 27 марта 1943 г. фронт стабилизировался по реке Северский Донец, тем самым завершилось формирование южного выступа Курской дуги.
К сожалению, хотя танковые корпуса Баданова и Вовченко полностью справились с возложенной на них задачей, сковали боем ударные группы неприятеля и не допустили прорыва немцев через Северский Донец, враг был остановлен очень большой ценой. Так, из 201 танка, находившегося 9 марта 1943 г. в строю во 2-й гв. Ттк, к моменту вывода его в резерв (вечером 24 марта) осталось лишь 12 боеспособных и 10 – с разбитой ходовой частью, которые использовались в качестве неподвижных огневых точек[228]. Безвозвратные потери корпуса за этот период составили 128 боевых машин[229]. Ещё в более тяжёлом положении оказался 3-й гв. Ктк. Ситуация в соединении подробно изложена в отчёте его командования (док. № 1).
Наряду с объективными причинами (качественным превосходством бронетехники противника, отсутствием резервов у командования Воронежским фронтом, начавшаяся распутица и т. д.) на высокие потери влияли и субъективные факторы. В начале марта после тяжелейшего наступления в составе Юго-Западного и Южного фронтов оба корпуса находились на формировании. И к моменту переброски под Белгород оно не было завершено. В документах № 1 и № 3 без преувеличения изложено тяжёлое состояние соединений перед его прибытием под Белгород. Корпуса не были обеспечены самым необходимым для выполнения поставленных перед ними задач: бригады имели большой некомплект личного состава, бронетехники, экипажи не подготовлены к боям, не хватало средств эвакуации, части усиления не успели прибыть в корпуса.
Кроме того, сосредоточив на узком участке фронта крупную танковую группировку, советская сторона не смогла обеспечить её надёжным прикрытием с воздуха, наладить должное управление войсками и взаимодействие со стрелковыми дивизиями 69-й и 40-й армий. В результате, несмотря на то, что гвардейцы в этих боях проявили беспримерное мужество и героизм в борьбе с превосходящим врагом, оба прославившихся под Сталинградом корпуса за считаные дни были разгромлены и перестали существовать как крупные танковые соединения.
На эффективность боевой работы танкистов и высокую убыль бронетехники существенно влияли необдуманные, поспешные решения, а часто и неспособность ключевых фигур в руководстве фронта, 40-й и 69-й армий, которым были приданы корпуса, организовать боевые действия столь крупных войсковых формирований. Об этом ярко свидетельствует отзыв старшего офицера Генштаба полковника В. Чернова (док. № 2). Уже 15 марта Ф.И. Голиков требует от командующего 69-й А генерал-майора М.И. Казакова «более бережно относиться к использованию танков, не расходовать их на решение частных задач»[230]. Однако это не возымело должного эффекта. Боевые машины часто действовали разрозненно, не единой ударной группой, а в качестве танков НПП. Бригадам ставились несоразмерные их возможностям задачи, а когда они их не выполняли, танкистов обвиняли в нераспорядительности, бездействии и даже трусости. Так, утром 19 марта, после того как 69-я А основными силами отошла за р. Северский Донец, а боевые группы двух дивизий СС овладели Белгородом, командующий 40-й А генерал-майор К.С. Москаленко посчитал виновным в сдаче города командира 3-го гв. Ктк генерал-майора А.И. Вовченко, бригады которого действовали в другом направлении, под Борисовкой, заявив: «Действия Вашего корпуса 18.3.43 г. неудовлетворительные, нерешительные и трусливые…Если и сегодня Вы будете так действовать, то будет поставлен вопрос об отрешении Вас от должности»[231].
В конце марта-начале апреля 1943 г. был проведён глубокий анализ боевых действий Воронежского фронта в ходе двух Харьковских операций, результатом которого стали существенные изменения в руководстве ряда соединений и объединений, однако командиры 3-го гв. Ктк и 2-го гв. Ттк сохранили свои посты. А генерал-майор В.М. Баданов в июне 1943 г. был назначен командующим 4-й гв. ТА. Этим решением Ставка ясно дала понять, какую важную роль сыграли эти соединения в тот критический момент. Следует отметить, что и в дальнейшем танкисты Тацинского и Котельниковского корпусов не раз демонстрировали высокое профессиональное мастерство и стойкость в боях с гитлеровскими захватчиками.
Представленные ниже документы интересны не только богатой и разнообразной информацией по истории одного из крупных сражений Великой Отечественной войны, об опыте использования крупных подвижных соединений в боевых действиях с превосходящим противником, но и как наглядный пример мужества и стойкости советских воинов.
Документ № 1
«Краткий отчет о боевых действиях
3-го гвардейского Котельниковского танкового корпуса с 11 по 21 марта 1943 г.» [232]
Корпус в течение декабря месяца 1942 года, января и февраля 1943 года участвовал в беспрерывных боях в составе Сталинградского, а затем Южного фронтов, совершал рейд на Ростов и Батайск, в первых числах марта 1943 г. был выведен на формирование в район Глубокое.
2 и 3 марта 1943 г. части корпуса основными своими подразделениями сосредоточились в районе Глубокое. 3 марта корпус начал переходить на новые штаты, в это же время на базе корпуса стала развертываться 5-я гвардейская танковая армия, в состав которой перешли целый ряд ответственных командиров корпуса, в т. ч. – начальник штаба корпуса, начальник оперативного отдела, офицера связи, а также был передан весь транспорт Управления корпуса.
4 и 5 марта прибыла материальная часть – танки «Т-34» и «Т-70». 5 марта был получен приказ грузиться и следовать в новый район сосредоточения для формирования, укомплектования и сколачивания. 6 марта со ст. Глубокое отошли первые эшелоны танков, в это же время в адрес корпуса в различных пунктах отгружались пополнение, вооружение, боеприпасы, материальная часть и отдельными эшелонами следовали к месту сосредоточения.
В пути следования по железной дороге было изменено первоначальное решение о сосредоточении корпуса в районе Старобельск, и эшелоны были направлены на ст. Волчанск[233], куда 10.03.1943 г. прибыли первые эшелоны танков. Корпусу совершенно не было дано времени на формирование, укрепление, сколачивание частей и соединений, даже была исключена возможность получить пополнение, вооружение, транспорт и распределить его частям.
Разгрузка эшелонов корпуса в районе Волчанск началась 10 марта и продолжается по настоящее время[234]. До сего времени не прибыли эшелон с пополнением в 2500 человек, эшелон с вооружением /20 вагонов/. К началу 11 марта на ст. Волчанок было разгружено 3 эшелона танков, остальные на подходе по ж.д.
В это же время [10–11 марта. – З.В.] на железнодорожных станциях от Валуек до Волчанска были разгружены: 1436-й артполк самоходной артиллерии, 266-й миномётный полк, 388-й батальон связи, 153-й сапёрный батальон и 73-й мотоциклетный батальон. Но до сего времени в состав корпуса не прибыли: артиллерийский полк, батальон связи, саперный батальон, а мотоциклетный батальон прибыл только 23 марта.
Таким образом, на 10 марта с/г корпус только начал сосредотачиваться в новом районе. 11 марта с/г мною был получен приказ – сосредоточить корпус в районе Микояновка, к исходу дня 13.03.1943 г. ожидать подхода остальных частей.
228
ЦАМО РФ. Ф. 3400. Оп. 1. Д. 34. Л. 36 обр.
229
ЦАМО РФ.Ф. 3400. Оп. 1. Д. 22. Л. 76.
230
ЦАМО РФ.Ф. 203. Оп. 2843. Д. 301. Л. 131
231
ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 319. Л. 196
232
ЦАМО РФ. Ф. 3401. Оп.1. Д. 16. Л. 3–9 (машинопись).
233
Город и ж. д. станция Волчанск расположен в Харьковской области (Украина), на восточном берегу р. Северский Донец.
234
В документе не указано время его составления, вероятно, в первых числах апреля 1943 г. На это указывают две пометки на первом листе: «Вход. № 526с. 11.4 1943 г. Секретариат 1-го заместителя Народного комиссара обороны» и «Вход. № 751с. 13 апреля 1943 г. Отдел по изучению опыта войны Генштаба Красной армии».