Страница 27 из 38
…И.Д. Черняховскому не хватало опыта для руководства войсками такого крупного объединения, как армия, и на первых порах он подрастерялся. Пришлось побывать с ним, практически помочь ему; он успокоился, обрёл уверенность, в его действиях появились чёткость и твёрдость»[195].
Несколько опережая события, отмечу, что именно из-за растерянности в первые дни наступления за Воронежско-Касторненскую операцию Иван Данилович был удостоен 4 февраля 1943 г. ордена Красного Знамени, в то время как его соседи-командармы – более высоких полководческих наград[196]. Хотя уже 8 февраля 1943 г. его армия стремительным ударом выбьет противника из Курска, и в тот же день он будет награждён орденом Суворова 1-й степени, а 14 февраля станет генерал-лейтенантом.
Вечером 26 января расстояние между передовыми частями Рейтера и Голикова было ещё довольно внушительным, примерно 60 км, и противник пока имел возможность отвести из намечавшегося «котла» на запад существенную часть сил. Но полностью спасти 2-ю А уже было невозможно – решение об отводе её из «воронежского выступа» было принято с очевидным запозданием. В этот момент 7-й ак оказался скованным боями в районе Воронежа, и переброска его в зимних условиях под натиском наступающих советских войск было делом крайне затруднительным. Хотя командование ГА «Б» прилагало для этого все усилия: был задействован и железнодорожный, и автомобильный транспорт. Кроме того, как отметила советская разведка, к утру 27 января для удержания в районе Касторного из-под Воронежа были переброшены до трёх пехотных полков, лыжный батальон и несколько спецподразделений.
Ставка ВГК в общем верно оценивала обстановку на стыке двух фронтов, считая положение противника критическим. Вместе с тем в этот момент в её действиях начала проявляться торопливость. Уже к исходу 26 января она считала разгром группировки в районе г. Касторное делом решённым. «Вечером 26 декабря в очередном телефонном разговоре с Верховным Гпавнокомандующим в связи с успешным развитием операции было принято решение о ходе наступления после взятия Касторного, – вспоминал А.М. Василевский, – по которому левое крыло Брянского фронта ударом на Колпны, Малоархангельск и далее на Фатеж должно было не позволить противнику закрепиться на реке Тим и тем самым обеспечить с севера успешное выполнение задач Воронежским фронтом. Правое крыло Воронежского фронта после взятия Касторного должно развивать наступление на Курск»[197]. Прогнозирование развития оперативной обстановки и опережающее планирование – это прямая обязанность военачальников и важнейшая задача в ходе операции. Однако, стремясь более полно использовать инициативу, перехваченную после Сталинграда, и на плечах отходящего неприятеля как можно дальше отбросить его, советская сторона постепенно начала терять чувство реальности. Первым серьёзным проявлением этого стала именно Воронежско-Касторненская операция. В момент, когда её главная задача была ещё не решена, а наступление развивалось с большим трудом, вместо усиления направления главного удара для скорейшего прорыва обороны на всю глубину, создания плотного кольца вокруг многочисленной группировки и условий по недопущению её деблокировании, Москва занялась планами дальнейшего наступления на запад. При этом не имея серьёзных резервов, всё теми же соединениями, не выходившими из боёв уже месяц и из последних сил сражавшимся у Горшечного, Нижней Ведуги и Волового. Это, помноженное на плохую работу разведки, сначала не позволило полностью уничтожить «котёл» под Касторным, а затем привело к разгрому наших войск (в том числе и Воронежского фронта) на Украине в марте 1943 г.
Но вернёмся к ходу операции. Стремясь усилить натиск своих сил на оборону противника, Ставка ВГК настоятельно требовала от командования фронтов большей организованности, чёткости в управлении войсками и решительности. Поэтому М.А. Рейтер этим же вечером, 26 января, отдал приказ 13-й А продолжить наступление и ночью, чтобы не допустить закрепления неприятеля на заранее подготовленном рубеже Воловчик, Волово, Липовчик. А Ф.И. Голиков бросил все силы на доставку горючего 4-м тк. И эти усилия уже на следующий день дали определенный эффект.
Главную роль 27 января на обоих фронтах сыграли танковые соединения, которые их командование массировало на направлении главного удара. Н.П. Пухов перед рассветом ввёл в прорыв для развития успеха оперативную подвижную группу под командованием своего заместителя генерал-майора М.И. Глухова[198]: 129-я отбр полковника Н.В. Петрушина (48 танков), артиллерийский противотанковый полк, два аэросанных батальона и два дивизиона «катюш». Пройдя через боевые порядки 307-й сд, она устремилась к Воловому, которое обороняла всё та же 82-я пд. Однако начавшаяся пурга не позволила подойти к селу на рассвете. М.И. Глухов разделил свои силы на две части и нанес одновременно два фланговых удара по селу. В разгар боя начали подходить и части 307-й сд. Кроме того, командарм передал на усиление группе 4-й армейский лыжный отряд майора А.П. Завьялова. В результате к полудню этот последний крупный опорный пункт немцев на пути к г. Касторное был взят.
Однако ситуация в полосе 13-й А по-прежнему оставалась сложной. 148-я сд продолжала безуспешно штурмовать Ломигоры, а разрыв между её левофланговыми дивизиями и наступавшими соединениями первого эшелона увеличился до 15 км. В это время разведка обнаружила подтягивание немцами свежих сил из района реки Тим. Возникала угроза правому крылу ударной группировки. Поэтому Н.П. Пухов решил приостановить движение на юг второго эшелона армии (280, 211,74 и 81-я сд) и, развернув его на запад, выйти на рубеж Советский – Мармыжи, тем самым создать внешний фронт окружения. А задачу взять Касторное он возложил на подвижную группу Глухова. Для её усиления он дополнительно передал 118-ю тбр, а для закрепления успеха планировалось использовать 307-ю сд. «Быстрейшая ликвидация узла сопротивления в районе Ломигоры-Мишино была крайне важна для успеха всей операции, – отмечали офицеры Генерального штаба, анализировавшие в 1944 г. ход боевых действий в полосе 13-й А. – Эту задачу можно было решить только обходом Ломигоры с востока. Но командир 148-й сд по-прежнему продолжал лобовые атаки и только после нажима сверху решил обойти Ломигоры с востока двумя батальонами. Фланговая атака увенчалась успехом – к 24.00 27 января Ломигоры были взяты. В результате ненужного упрямства и непонимания обстановки 148-я сд в лобовых атаках в течение 26 и 27 января потеряла убитыми и ранеными свыше 1800 человек»[199].
К исходу дня соединения первого эшелона 13-й А заняли хорошо укрепленный рубеж: Воловчик, Волово, Липовчик, прикрывавший направление на Касторное, а 129 и 118 отбр овладели Большим и развили успешное наступление на Куликовку, располагавшуюся в 15 км от Касторного. Таким образом, за двое суток пройдя около 25 км, преодалев основной и тыловой рубеж 13-го ак, войска
Брянского фронта к исходу 27 января были уже на подходе к главной цели операции. Они располагались: 148-я сд заняла Ломигоры, группа Глухова, овладев Волово, наступала на Касторное, 132-я сд освободила Липовчик, Новопавловку, имея передовой отряд в Васильевке (с этого рубежа она вошла в состав группы Глухова), 8-я сд выбила противника из Большовки, 15-я сд главными силами заняла Борки, 211 и 81-я сд находились на марше, а 74-я сд очищала от врага восточный берег р. Кшень[200].
Используя успех 13-й А, под напором которой немцы начали отходить в юго-западном направлении, более активно перешла к преследованию неприятеля 38-я А Воронежского фронта. Как уже отмечалось, первоначально войска Чибисова должны были ударом на Нижнюю Ведугу рассечь окружаемую группировки, но замысел реализовать не удалось. Поэтому Ф.И. Голиков приказал перенацелить её основные силы на Касторное для усиления нажима на оборонявшегося здесь противника. Это дало хороший толчок для развития наступления, за 27 января её войска продвинулись на глубину до 15 км.
195
Василевский А.М. Дело всей жизни. Кн. 1. М.: Политиздат, 1988. С. 307.
196
К.С. Москаленко, Н.П. Пухов и Н.Е. Чибисов были награждены орденами Суворова 1-й степени.
197
Василевский А.М. Указ. соч. С. 307.
198
В документах это формирование называется и оперативная группа, и подвижная группа.
199
Сборник материалов по изучению опыта войны № 10 (январь-февраль 1944 г.). М.: Воениздат, 1944. С. 58.
200
Сборник материалов по изучению опыта войны № 10 (январь-февраль 1944 г.). М.: Воениздат, 1944. С. 59.