Страница 25 из 38
Это утро выдалось погожим, и командование Воронежским фронтом смогло начать артподготовку по плану. Одновременно в небо были подняты части 2-й и 15-й ВА. После огневого налёта ударные группировки 40-й А двинулись вперёд. 81-й гв. сп майора П.К. Казакевича 25-й гв. сд и приданная дивизии 96-я отбр генерал-майора В.Г. Лебедева, сломив сопротивление немцев, в первой половине дня овладели сёлами Болото и Нижние Борки и открыли путь на Горшечное, чем не замедлил воспользоваться А.Г. Кравченко. Решительным рывком его танкисты в сопровождении батальонов Казакевича смяли вражеские заслоны и, ворвавшись на станцию, полностью очистили её от оккупантов.
Однако этот успех не смог кардинально повлиять на оперативную обстановку по всей полосе 40-й А. Хотя несмотря на тяжелейшие условия стрелковые дивизии за день продвинулись на 10–18 км через главную полосу обороны врага, немцы и их союзники продолжали упорно сражаться за каждое село и дом. Враг использовал любую возможность, чтобы остановить наше наступление. Так, например, 183-я сд продолжала тяжёлые бои в районе Синих Липяг, поэтому не смогла прикрыть левый фланг быстро продвигавшейся 25-й гв. сд. В результате на рассвете 25 января её 78-й гв. сп, захвативший сёла Берёзов и Петровка, был контратакован неприятелем во фланг и вновь оставил их.
Не удалось развить успех и 4-му тк. Он исчерпал все запасы горючего, а высланные цистерны застряли в снегу. Расчисткой дорог были заняты не только войска, но и местное население. А с наступлением сумерек для переброски горючего была привлечена авиация. Экипажи лёгких бомбардировщиков По-2 по несколько раз за ночь, приземлялись на расчищенные дороги, доставляя бочки с ГСМ[184]. Однако, чтобы удовлетворить минимальные потребности корпуса, требовалось удвоить поставляемый объём горючего, но такой возможности не было. Из-за этого удобный момент для рывка к Касторному был упущен, и танкисты на несколько суток застряли в Горшечном.
Тяжело развивалось и начавшееся в этот день наступление 60-й А из р-на Яблочное в направлении Нижняя Ведуга. В ходе артподготовки полностью подавить огневые точки не удалось, поэтому противник встретил атакующих плотным пулемётным и артогнём. В течение дня боевые действия в основном велись за опорные пункты на переднем крае вражеской обороны. Немцы оборонялись ожесточенно. Во второй половине дня часть сёл (Перерывный, Парнишный, Кочатовка) была освобождена, а за Хмелевой Лес и Семидесятное завязались тяжёлые бои. К вечеру на всем фронте армия продвинулась вперёд лишь на 2–3 км.
Утром 25 января, пытаясь использовать благоприятную ситуацию – отход немцев из Воронежа, М.А. Рейтер отдал приказ 38-й А на сутки раньше начать продвижение передовых отрядов навстречу соседям – армии Черняховского, чтобы соединиться с ней в Нижней Ведуге. Однако ожидаемых результатов это не принесло. Перейдя в атаку только в 16.30, т. е. перед сумерками, войска Чибисова не смогли даже вклиниться в оборону немцев.
Таким образом к исходу вторых суток, несмотря на то, что фактически в действие были введены три ударные группы обоих фронтов, наступление шло трудно. Определённого успеха добилась только 40-я А. Причин этого несколько, в том числе и слабое прогнозирование штабом Воронежского фронта действий противника. По данным нашей разведки и показаниям пленных, противник в течение дня отводил значительные силы из Воронежа на Касторное. Командование 2-й А вывело на правый берег Дона по одному пехотному полку от двух дивизий и направило их по дороге Воронеж-Нижнедевицк, чтобы бросить против атакующих частей Москаленко. В это время основные силы противника, оборонявшие восточный участок «воронежского выступа», готовились к отходу на рубеж Семилуки, Голосновка (40 км западнее Воронежа). Учитывая это, Ф.И. Голиков должен был более активно использовать успех 40-й А и для развития наступления ввести в её полосу, во-первых, её второй эшелон, во-вторых, попытаться перегруппировать часть сил 60-й А. Но этого не было сделано.
Вместе с тем на ход наступления негативно влияла неспособность штабов дивизий Воронежского фронта наладить устойчивую связь и чётко управлять соединениями. Эти проблемы оказались столь серьёзными, что Военный совет фронта был вынужден направить в войска специальную директиву[185]. Обнаружились существенные недочёты и в управлении на тактическом уровне. «Это явилось результатом плохо организованного взаимодействия между пехотой и танками, – отмечает военный историк В.П. Морозов, – слабой артиллерийской подготовки атаки, переоценки сил противника, отсутствия должного манёвра частей и соединений на поле боя для развития наступления в глубину»[186].
К сожалению, грозные директивы, жёсткие приказы и «разносы» ситуацию с управлением и взаимодействием в ходе боёв в корне не меняли. Примером может служить случай, приведённый в книге П.М. Шафаренко: «78-й полк… к вечеру 28 января на подходе к Горшечному попал под удар нашей авиации. В результате 20 человек было ранено, в том числе заместитель командира учебного батальона капитан ИМ. Соломин. В то время мы вели подвижные бои. На ряде участков не было сплошной линии фронта, а обстановка быстро менялась. Ошибка нашей авиации не была случайной. Как выяснилось, ни пехота, ни лётчики не воспользовались сигналами оповещения»[187].
Но вернёмся к ходу операции. Стремясь сохранить ударную группировку и набрать необходимый темп наступления, руководство фронтов направило всем командирам соединений приказ: прекратить лобовые атаки на укреплённые сёла, блокировать опорные пункты немцев и продолжать стремительный прорыв в глубь их обороны. Однако отдать приказ – это не значило перестроить мышление командиров соединений.
26 января Ставка ввела в бой все силы, запланированные для операции, – в наступление перешла 13-я А Брянского фронта. Восемь её стрелковых дивизий были развёрнуты в два эшелона на участке протяжённостью по фронту 47 км. Командарм Н.П. Пухов решил прорывать оборону силами четырёх дивизий – 8, 307, 148 и 132-й первого эшелона в «коридоре» между реками Кшень и Олым, имевшем протяжённость в 18 км. В общей сложности здесь было сосредоточено 69 стрелковых батальонов из 72 имевшихся, и 95 % артиллерии армии[188]. Причём в направлении Касторного предстояло двигаться только первым трём дивизиям, а четвёртая, 132-я сд, должна была прикрывать правый фланг ударной группировки и расширять прорыв на запад, постепенно создавая внешнее кольцо окружения. По расчётам штаба армии к концу дня её войска должны были продвинуться на 30–35 км и выйти на рубеж ст. Долгая, Мармыжи. Это была явно непосильная задача для её войск, с большим трудом они смогли прорваться в этот район лишь на четвертые сутки наступления.
В 8.15 началась артподготовка, и примерно через час все четыре дивизии первого эшелона армии двинулись вперёд. На острие удара были подняты фронтальная, отсечная и ложные дымовые завесы, имевшие общую протяжённость до 6 км. Их поддерживали на разных участках от 15 минут до 2 часов 15 минут. Войска Пухова впервые применили дымы в таких больших масштабах, но этот приём показал свою эффективность[189]. Основные усилия были сосредоточены в центре ударного клина. Хотя в первые часы также было крайне важно овладеть хорошо укреплёнными сёлами на флангах наступающей группировки – Ломигоры и Борки. Контроль над ними являлся важным фактором для его успешного развития. Однако, как и в предыдущие двое суток, огневую систему противника подавить не удалось. Кроме того, генерал-майор А.А. Мищенко, командир правофланговой 148-й сд, действовавшей в направлении Ломигоры – Мишино, проигнорировал указание командования фронтом и продолжал в течение первой половины дня вести атаки с фронта. В ходе лобовых ударов дивизия несла большие, неоправданные потери и топталась на месте. Лишь после повторного категорического приказа уже лично командующего армией комдив доложил, что начал подготовку к обходу Мишино с востока, хотя лобовые удары не прекратил. Эта и ряд других ошибок комдива не только дорого обошлись соединению (уже к концу января она будет серьёзно потрёпана), но и заметно осложнили начало операции армии уже в первые часы, да и в дальнейшем она будет действовать не очень успешно.
184
ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 353678. Д. 1. Л. 14.
185
Директива штаба Воронежского фронта № 0326 от 3 февраля 1943 г. (ЦАМО РФ. Ф. 417. Оп. 6924сс. Д. 14. Л. 6.).
186
Морозов В.П. Западнее Воронежа. М.: Воениздат, 1956. С. 100.
187
Шафаренко П.М. Указ. соч. С. 127.
188
Сборник материалов по изучению опыта войны № 10. Январь-февраль 1944 г. М.: Воениздат. 1944. С. 64.
189
Там же. С. 68.