Аина

Из к/ф "Кавказская пленница."

Прекрасная принцесса в роскошном замке ликовала. Боясь испортить лицо преждевременными морщинками, она почти не улыбалась, однако радость светилась в глазах, выдавая истинные чувства.

Убранство занимаемой её высочеством комнаты отличалось красотой и изяществом: кровать под невесомым балдахином, комод с множеством резных завитушек, но главное достояние – зеркало во весь рост. Оно было вставлено в золотую раму с цветочным рисунком. Именно перед ним происходило любование собственной персоной.

В комнату грубо постучали.

– Войдите, – велела госпожа.

На пороге стоял наёмник, испачканный в чужой крови. Он являлся одним из немногих, кто вот так просто мог заявиться к царской особе.

– Я привёл обидчицу, заслуживающую смерти на костре, – говорил защитник словно под гипнозом. Он смотрел на луноликую с щенячьей преданностью и мольбой о вознаграждении.

Взгляд проигнорировали.

– Что делать? Судить?

Ответом послужило сияние серых глаз и едва заметный кивок.

Суд назначили провести на рассвете следующего дня. Девушку, избитую и раненную, кинули в темницу.

– Это ошибка! Я не знала о подобных законах! Выпустите меня! – кричала задержанная.

– Все так говорят. Незнание закона не освобождает от ответственности. Сиди тихо, – отвечал стражник с щербатой улыбкой.

– Вы издеваетесь? Я лишь сказала пару вежливых слов... – непониманием и отчаянием было пропитано каждое слово.

– Зря ты их сказала. Казнят тебя, – наиграно сочувственно проговорил собеседник.

– Как это?

– А вот так, – махнул он рукой, отходя от камеры.

– Постойте! Прошу! Выпустите!

Крики о помощи и стоны сожаления оставили равнодушными охранников. Узники в соседний камерах зло сверлили её глазами в надежде, что она скоро успокоится.

Через пару часов силы, наконец, покинули новоиспечённую правонарушительницу. Жертва произвола закрыла лицо руками, попыталась отключиться. На слёзы не осталось сил.

«Жизнь кончена», – горько подумала Аина.

Спустя немного времени, несмотря на холод, жёсткий пол, отвратительный запах помоев и отходов продуктов жизнедеятельности, она смогла уснуть. Её лихорадило. В бреду мычала, выкрикивала какие-то слова.

Сокамерники привыкли к подобному зрелищу. Очередная злостная нарушительница закона по мнению её высочества. Сколько таких же молодых преступниц сгинуло в этих сырых подземельях, никто не брался ответить.

Во сне ей привиделись родители, которые никогда не любили собственное дитя, всячески отстранялись от воспитания. Однажды мама очень разозлилась за детские проказы и в порыве ярости стала наносить удары палкой по спине малышки. В тот момент было больно, обидно и унизительно.

В пятнадцать лет нелюбимые родители выгнали из дома под предлогом того, что ей нужно учиться. Но где учиться бедняжке без денег и сильного магического дара? Это был чистой воды пинок на смерть.

Что ждёт Аину за дерзкое нарушение закона?

***

Нет восхитительней девушки на белом свете, чем юная принцесса Анжелика. Ни один мужчина не мог устоять от очарования будущей королевы. Многие сходили с ума от любви. Вот и наёмник, он же защитник по найму в компании ООО «Герой», Рэш влюбился в прекрасную деву.

Однако понимал, что взаимности не добиться. В случае чуда скорее ему предпочтут более удачливого, красивого принца. Им не быть вместе.

Сей факт печалил Рэша, но в силу умственных способностей он мог только страдать в сложившейся ситуации.

Бедная девушка в темнице не вызывала у него никаких чувств. Грязная оборванка. Спутанные, сальные волосы до избиения и макания в грязь имели пепельно-русый цвет. Глаза карие с зелёными прожилками. Лицо превратилось в страшное месиво из синяков и ссадин.

Гадкое и кровавое страшилище. Чудо, что могла что-то сказать принцессе. Слово «аппетит» запретили пять месяцев назад, когда обворожительная красавица села на строжайшую диету, чтобы сохранить тело стройным. Употребивших запретное слово казнили на костре.

– Глупая девчонка, – прошептал Рэш, глядя сквозь прутья решётки.

Страдания и боль девчонки породили ухмылку и брезгливость на его лице.

***

С первыми лучами солнца состоялся суд. Судья, мужчина преклонного возраста в очках с круглой оправой, откровенно скучал, зевал. Дела о похищенных котах и изменах супругов вызывали больший интерес. Здесь все понятно. Казнить, нельзя помиловать. Но нет, приказ нуждался в прочтении.

Собравшаяся публика требовала зрелищ. Припасённые тухлые овощи и яйца ждали своего часа. Публичное унижение вызывало звериную радость в глазах зевак.