Страница 4 из 5
Михайлова попыталась заранее оценить, что ей предстоит. В соборе пол плиточный, а на уборщицах – спецодежда – противные зелёные халаты. На двери объявление: «Хорошо вытирайте ноги, чтобы в нашем храме всегда было чисто!»
Канцелярия за десять лет преобразилась, – предбанник обложен плиткой. Вот подобострастная бабушка из «администрации» с двумя вёдрами, – только коромысла не хватает. И Михайловой стало тошно.
Наталье Сергеевне было лет пятьдесят, но она выглядела очень молодо, стрижена коротко и крашена в «блонд».
– Где вы раньше работали? – всё также приветливо спросила она.
Похвастаться Михайловой было нечем, но она показала свой стакан наполовину полным, а не пустым:
– Делопроизводителем, на выборах, в лаборатории…
– И вы, такой активный человек, хотите таскать вёдра?! – поразилась секретарь собора.
– А что делать?
– Оставьте ваши данные, может быть, мы вас возьмём. А если нет, то не обессудьте.
Михайловой понравилось, как Наталья Сергеевна выражалась, – как в русской классике. Она дала ей листок бумаги, где были написаны данные претенденток.
Собеседование постоянно прерывали звонки на мобильный и городской. Наталья Сергеевна извинялась и говорила в трубку: «Да, я знаю, что мы должны вам сорок тысяч рублей за свечи».
– А ещё я хочу подарить вам книжечку о таинстве причастия «Недостоин тот, кто считает себя достойным».
– Спасибо. До свидания.
– Спаси Господи!
Михайлова могла бы и солгать, будто причащается, – в большом храме это невозможно проверить. Но она не стала врать в Божьем доме, это же тебе не секта какая-нибудь!
Когда она подошла к «Эльдорадо», позвонила Раиса Михайловна:
– Катенька, ты не могла бы мне помочь? Я сейчас дома.
«Как же хорошо, что я не занята! – обрадовалась Михайлова.– Иначе не смогла бы прийти!
Раиса Михайловна была очень умной, образованной женщиной, но попала в переплёт. Её отец был муллой, и в молодости она смеялась над исламом. Но какая-то её родственница оказалась дитём Божьим5, что посеяло в Раисе Михайловне зловредное семя.
Как зловеще иной раз складывается наша судьба! Два года тому назад, ещё будучи формальной мусульманкой, женщина искала комнату. И нарвалась на Нину Андреевну из церкви детей Божьих. Та смущённо пригласила квартирантку в свою церковь, и Раиса Михайловна сказала:
– Если детей Божьих, то я приду.
Пришла и осталась в церкви, покаявшись через две недели.
А ведь они с мужем в то же самое время усиленно искали жильцов! Если бы они встретились, то не стала бы Раиса Михайловна культисткой!
В таких churches6 считается, что все свои дела ты должен решать через сестёр и братьев, иначе удаляешься от церкви. Если в собрании есть свои парикмахеры, маникюрши, мастера по ремонту компьютеров и машин, то стричься и чинить технику ты обязан только у них.
Но Раиса Михайловна стриглась и делала маникюр у людей мира, а не у Валечки Дуду и Амиры Бабкиной, так как боялась заразиться СПИДом и гепатитом С через молдавские инструменты.
Но вот со съёмом жилья она влипла конкретно. Две комнаты подряд снимала у сестёр по вере, и те её гнобили. Раиса Михайловна стала у арендодателей переходящим вымпелом: вся церковь гадала, к кому эта «бомжиха» в очередной раз пойдёт жить?
Михайлова бы с удовольствием взяла её к себе, Раиса Михайловна была ей близким человеком. Но вся проблема заключалась в её муже Максиме: он безобразно пил. А Раиса Михайловна хоть и не встречала его лично, но очень уважала, он же – мужчина! Хоть она с детства и бунтовала против горских законов, кровь-то не вытравишь!
После припадочной сестры Юлии Ломоносовой, по нескольку раз на дню прибегавшей с другого конца города проверять чистоту, которую сама никогда не соблюдала, Раисе Михайловне пособила Светлана Михайловна Явлинская, мать Валеры, элиты церкви, администратора сайта их дома молитвы. У неё было трое детей, младшие – успешные: у Валеры – фирма по ремонту компьютеров, у Вали, налоговички, машина и коттедж в процессе постройки. И только самый старший, Саша, никчёмный пьяница.
Вечно улыбающаяся, как дебилка, Светлана Михайловна жила в апартаментах Валеры, но прописана в комнатушке сына-пьяницы. За комнату никто не платил, и вырос долг в девяносто тысяч. Сашу отправили в санкт-петербургский ребцентр, а комнату сдали Раисе Михайловне как «богатой» ипэшнице с целью уплаты коммунального долга.
Жизнь в коммуналке оказалась не слаще отдельной квартиры. Михайлова, на свой страх и риск, приглашала её к себе, но пастор церкви заявил, что раз сестра Раиса взялась выплачивать чужой долг, то должна исполнить обещание! И она, такая бунтарка, послушалась!
В выходной Раиса Михайловна сломала плечо, а это травма на три месяца. Другая дорогая сестра, Татьяна Борисовна, выдурила соседку, девяностодвухлетнюю бабку, заставив подписать на себя квартиру. В следующие дойные коровы она усмотрела себе Раису Михайловну.
И как подгадало! Сестра по вере ломает плечо, и захватчица чужих квартир берёт её к себе, сначала бесплатно.
Раиса Михайловна, врач-хирург, уже лет двадцать торговала женской одеждой, и у неё на съёмной квартире было много-много тряпок, и надо было помочь ей всё это собрать.
– Катенька, подними, пожалуйста, диван. А вот давай сюда шубы, а то Саша пропьёт, – с издёвкой сказала Раиса Михайловна.
И она с содроганием подумала: и о них она скажет то же самое!
– Что это за зверь?
– Хорёк. А вот, Катенька, возьми, это очень хорошее финское пальто. И это возьми, это очень хорошая турецкая дублёнка.
И Михайлова вынесла во двор два своих тюка, и три хозяйкиных. Они вызвали такси и поехали в church, где как раз проходило женское молитвенное служение.
Ради трудоустройства в храм Божий Михайлова надела под длинное белое пальто дорогое платье, тоже подарок Раисы Михайловны. Сделано в Кыргызстане, прекрасная ткань, синие и красные цветы на чёрном поле, подкладка, но… длина подкачала. На груди модный квадратный вырез, а на юбке рюшка. И тонкое слишком для осени.
…Они приехали в church, когда женщины уже закончили молиться. Татьяна Борисовна коршуном накинулась на свою курицу, несущую золотые яйца. Раиса Михайловна тихо спросила: «Есть на хлеб?» – и сунула пятьдесят рублей.
– Ой, девочки, – вздохнула она, – нам надо здесь кассу взаимопомощи, что ли, организовать. Если кто-то работу потеряет или заболеет. Хоть по сто рублей. А то я теперь три месяца работать не смогу, а как мне снимать? Ждать никто не будет, людям нужны деньги!
Она переживала за хозяев, людей далеко не бедных, что они не получат её денег!
– Надо помолиться за Раечкино исцеление! – заслащавила Ольга Михайловна. – Господи, за что же такое Раечке, она же всегда нас всех кормила, всегда заботилась…
И лишь одна Михайлова знала, почему: Раиса Михайловна планировала под Новый год спалить машину одного брата по вере. Машина – ерунда, старая гнилая «восьмёрка», просто дорогой брат ей очень дорожил. Она слышала разговор.
«А как же камеры?» – спросила сестра Маша.
«Так я оденусь бомжихой! Рот на замок, и всё! Он же за день напашется на свои кредиты, устанет… Лучше бы дом ему спалить, но тогда сразу поймут, что это – ты…»
Самой загадочной личностью в церкви был брат Гена. Он был молод, но после развода жил монахом. Но Раиса Михайловна его монашество опровергла:
«Я тебе сейчас скажу: он Машу иногда потрахивал. А раз она не крещённая, то ему нельзя было на ней жениться! Она крещение вместе со мной принимала, только он всё равно на ней не женился! И Маша перестала ходить в церковь!»
И Раиса Михайловна, как зечка, как кавказская женщина, решила отомстить за «честь сестры» таким образом.
Михайлова не думала, что Бог, даже сектантский бог, был на стороне Гены. Просто Он решил предотвратить преступление. Ведь горе тому, от кого придут соблазны. Такому человеку лучше бы не родиться, а повесить себе жёрнов на шею…
5
Дети Божьи – самоназвание одной распространённой протестантской конфессии.
6
Church – церковь по-английски.