Ржавые цепи

- Маленькая дрянь!

Ребёнок рычит; женщина подходит ближе, девочка скалится на неё, и та отвешивает ей пощёчину. Полукровка всхлипывает от боли, и та, что звалась матерью, хватает её за голову, открывает насильно рот и лезет инструментом внутрь. Она вырывает её клыки и складывает их в кровавую миску: их много, и иного дампира охватывает ужас. Рейн наблюдает, как ей маленькой выдирает клыки, читая при этом молитву, пытаются изгнать беса, но ведь она – настоящая!

Комок обиды удушающе встаёт в горле.

Снова вспышка: она видит себя уже старше, но распятой на кресте; женщина, кто называет себя мамой, и другие люди читают молитвы, брызгают на неё святой водой, но ребёнок истошно плачет, ревёт, пытается выбраться, но они не отпускают: считают ведьмой маленького полувампира.

Ведьмы должны умереть.

– Прочь из неё, демон, - говорит священник и прикладывает к её руке вытянутый на щипцах раскалённый серебряный крест.

Малышка сопротивляется; клеймо попадает в запястье.

Вот откуда этот шрам.

Маленькая дампир орёт нечеловеческим голосом; оглушённая болью, в ней просыпается сила. Она вырывается из заточения и начинает убивать их всех: убивать, убивать, убивать… Так, что с ней не могут справиться взрослые. Так, что каждого из мучителей она раздирает зверем, мстит за то, что с ней творили все эти годы. Последней жертвой падает её мать; ей ребёнок вырывает сердце, пьёт кровь и шипит на труп. Монстр, чудовище… Перемазанная в чужой крови, она бежит прочь из дома, гонимая одним желанием – выпить больше крови.

«Сдохни, маленькая Чупакабра».

Позже её находят Светлана и Джошуа. И дарят ей новый дом и новую жизнь.

Воспоминания перематываются зажёванной кассетой: Рейн видит себя в особняке Спокхауса, когда к ним проникают фрицы. Но она не обращает внимания на свою копию; её взгляд цепляется за Минс, отдающей команды своим людям. Она идёт за ней и с ужасом наблюдает за тем, как наставница, называвшая себя другом, убивает ею семью: Элспет Холлидей, Хирам Моттра, Сэмми Кайо… Она смеётся, забирая их жизни.

Но ранит больше всего другая смерть - Габриелы Августини.

Она пыталась защитить Рейн, спасти остальных, но сама попала в ловушку; женщина смеётся ей в лицо, когда прокалывает её тело клинками-саи, говорит о том, что ждёт её драгоценную дочь в будущем, и как та убьёт её, когда она станет бесполезной. Дампир падает на колени, кричит в пустоту, смотря, как её мать – настоящая мать – умирает.

И как её тело потом сжигают в печи.

Рейн даже не замечает, как возвращается в реальность; действия наркотика-крови уходит, а её уничтожает боль: те, кому она верила, те, кто обещал ей… Всё это ложь, спектакль. Она – пешка в чужой игре.

Дампир не может справиться с нахлынувшими эмоциями; слёзы обжигают щёки, её мелко трясёт. Боль потери, утраты… Как же она была глупа.

Хедрокс присаживается к ней рядом на колени, поднося миску с чем-то белым.

- Выпей. Станет легче.

Она принимает подарок и пьёт; молоко – полукровка забыла этот вкус.

Дампир всхлипывает, поднимается на ноги, но её шатает; вождь дампиров обнимает её, утешает; некоторые желания лучше никогда не загадывать.

- Теперь ты знаешь.

Она не знает, как ей со всем этим поступить.

========== Настоящее. ==========

- Ты вернулась, Fräulein!

Зигмунд вскакивает с места, хочет идти к ней, но остаётся стоять статуей, заметив перемену в лице дампира: она ускоряет шаги, за несколько секунд доходит до него и, резко схватив за горло, давит к стене, хочет удушить; немец задыхается выброшенной на берег рыбой.

- Ты знал, да? – злится Рейн, надавливая сильнее. Чёртов предатель. Он использовал её точно так же, как и остальные. – Отвечай! Знал?!

Полукровка разжимает пальцы, и немец падает, откашливаясь; вампиры хотят вмешаться, но слышат чужой голос в голове: Хедрокс предупреждает: не стоит. И они остаются свидетелями разборок двух молодых людей, сливаясь в тени; ариец и дампир слишком сильно сосредоточены друг на друге.

Зигмунд, отдышавшись, медленно поднимается на ноги; скрывать больше нет смысла. Он выпрямляется, смотрит в её перекошенное злобой лицо и отвечает:

- Да.

Рейн пятится назад, как от удара.

Зигмунд продолжает:

- Всегда знал.

Дампир кусает губу; её сердце разбивается множествами осколков. Она замахивается рукой, хочет ударить, но останавливается; она готова его убить, растоптать, уничтожить, но просто отступает; и, стараясь держать себя, идёт прочь, специально задевая его плечом.

Его удар оказывается тяжелее всех.

Ей нужно во многом разобраться.

Особенно в себе.

Зигмунд смотрит ей в след; его сердце разбито не меньше. Но он отпускает её, потому что знает, что она права.

Потому что ему нужно обдумать всё дальше и принять, наконец, настоящее.

========== Будущее. ==========

Зигмунд наблюдает за готической архитектурой; в окнах сверкают разноцветными каплями витражи с изображением ныне почившего хозяина замка, а стены украшает барельеф: мужчина и женщина держат друг друга за руки. Немец вздыхает; хочет вернуться, поговорить с ней, объясниться, но не может пересилить себя – слишком слаб, слишком больно он сделал ей – той, которая заставляет его сердце чаще биться; она не заслужила к себе всего этого дерьма. Он смотрит на скульптуру несколько долгих минут подряд и не замечает никого вокруг: ни вампиров, слонявшихся без дела, ни их вождя, что подошёл слишком близко. Хедрокс опирается на посох, равняется с Кригером и смотрит на изваяние обнажённых фигур. Вампир улыбается; немец поворачивает голову в его сторону.

Вампир видит в барельефе лица тех, кто сыграет в будущем свою определённую роль.

- Граф Войку всегда искал себе ту самую невесту, желая прожить с ней всю оставшуюся жизнь, - внемлет Бесконечный. – Это было его самым большим желанием. А твоё?

- Сдохнуть, наверно, - на выдохе произносит Зигмунд, - я натворил слишком много ужасного.

- Никогда не поздно всё исправить, - говорит Хедрокс, и Кригеру кажется, что он своеобразно мурлычет, - прошлое, настоящее… оно совершенно неважно. Главное – то, что будет впереди.

Зигмунд опускает голову; древний вампир прав, но… станет ли Рейн его слушать? Что будет дальше, знай она всю его историю до самого конца? Как станет говорить, рассказав он ей о том, что всё, что было раньше – ложь? Ему хочется стереть все эти грани, разрушить клетку непонимания, выросшей между ними толстенными прутьями; хочется, чтобы всё было как раньше: Кригер смотрит на барельеф – чтобы вот так идти с ней, рука об руку.

И забыть всё это как чёртов страшный сон.

Хедрокс стучит посохом о каменный пол, привлекая внимание.

- Не упускай шанс всё исправить.

- Разве она простит меня?

- Пока попробуешь – не узнаешь.

Зигмунд кивает; он хотя бы должен попытаться. Пусть даже после этой миссии их пути навсегда разойдутся, но она обязана знать правду. Даже если это навсегда поставит крест на их отношениях. Кригер сжимает кулак и, разворачиваясь, уходит прочь под взглядом янтарных глаз вождя древних вампиров.

Хедрокс Бесконечный хмурится.

Он – бесконечен; он видит будущее и знает все события наперёд. В их судьбах большую роль играют прибывшие: камень Ятги давно нашептал вампиру своего носителя.

И это не она.

========== Квиты. ==========

Сидит на ступеньках, поджав ноги к груди, головой прислонившись о холодную стену; наблюдает, как за окном метеоритным дождём проносятся снежные комья – буран продолжает творить непогоду. Дампир устала, желает поскорее вернуться домой и сбежать отсюда и забыть: это место, вампиров и… особенно людей. Всё это стереть из памяти, оставить позади. Уйти и никогда не возвращаться, жить самой по себе; полукровка губы кусает, вспоминая отрывки из прошлого, вызванные чёрной кровью демона. Было больно – теперь уже всё равно.

Она слышит шаги; знает, кто это, от того голову не поворачивает, не улыбается привычно тепло, а просто сидит, наблюдая, как мороз рисует на стекле причудливые узоры. Немец мостится рядом; дампир чувствует на себе его взгляд и даже не отворачивается; ощущает себя не сильным чем человек, а просто безвольной куклой, у которой всю душу выпили, всю жизнь вытащили.