Ржавые цепи

- Я хочу поговорить, - молвит шёпотом, но Рейн не реагирует; она смотрит на буран, что царствует вне замка, что царствует у неё внутри. – Ты должна знать. Я… Fräulein, я совершил слишком много ошибок. Я хочу быть откровенен только с тобой.

Дампир слушает, а он рассказывает: о том, что всё изначально было постановкой, что он знал, что её рано или поздно убьют, и он сам станет её палачом; как договорился с братом о том, что будет играть с ней на публику галантным кавалером, а за спиной думать, как втиснуться в доверие. Зигмунд говорит, что знает, что он никогда не был ничьим сиамским близнецом – он и Симон родились нормальными, но ради науки они пожертвовали своими руками; за глаз же ему ответила доктор Менгеле. Он делится, что он знал о покушении на Спокхаус, что Бримстоун никогда не существовал, и что после получения сердца Белиара должен был уничтожить полукровку и доставить артефакт Симону, чтобы тот дал ему возможность уйти – Кригер никогда не хотел участвовать в политической войне.

Но всё изменилось тогда, когда она ушла в лабиринт под Аргентинской базой.

Зигмунд признаётся ей, что он нашёл документы на всех членов Спокхаус и теперь с ужасом вспоминает те изувеченные лица, запечатлённые в архивных фотографиях. Он не думал, что всё зайдёт настолько далеко; ему, как и ей, всё это время врали. А потом немец узнал об истинных мотивах брата… Кригер перешёл на сторону врага, сливал информацию о работе G.G.G., чтобы в один день ударить исподтишка.

Он такая же жертва, как и она.

Кригер вздыхает: Рейн - единственная, кого он мог назвать бы своим другом.

Единственная, кто знает его настоящую историю.

Когда рассказ заканчивается, он отсаживается чуть дальше, чувствуя, как напряжение между ними нарастает. Она не реагирует на его слова; Зигмунд понимает: не приняла, не простила. Что же, он пытался. Немец порывается встать, но дампир внезапно тянется рукой во внутренний карман своего пальто и, сжав кулак, вытаскивает что-то, показывая ему: ладонь раскрывается, и в ней лежит маленькая медная лошадка.

Зигмунд пятится: она сохранила его подарок.

- Помнишь, когда мы впервые встретились, - говорит дампир, но не смотрит на него, - ты спросил: как моё имя?

Немец подвигается чуть ближе.

- Я тогда солгала. Моё настоящее имя – Мэри. Это имя дала мне моя мать.

Полукровка сжимает кулак.

- Я его ненавижу.

Зигмунд аккуратно накрывает ладонью её руку; она не отталкивает, но смотрит на него так, что его пронизывает до самого позвоночника. Немец шепчет:

- Спасибо, Рейн.

- Теперь мы квиты.

Зигмунд осторожно обнимает дампира, утыкаясь носом в её волосы; её слова приносят облегчение.

Наконец, они честны друг перед другом.

========== Желанные гости. ==========

- Ну и погодка, - жалуется Светлана, поднимаясь выше по горному склону; Стренджер следует позади. – Интересно, чем вызвана такая буря?

- Ятги, - отвечает Джошуа, равняясь с ней. – Ты же знаешь, как только вампиры заполучили его, то тут же пытались скрыться от чужих глаз. Видимо, не вышло.

- Всё равно приятно вернуться в Фалькенбург и придаться воспоминаниям, - пытается перекричать ветер Люпеску, и Стренджер, обняв её за талию, подталкивает вперёд.

Они прошли слишком много, и не намерены сдаваться; непогода пытается затормозить их, но бывшие оперативники Спокхаус давно привыкли к таким казусам. Бредут по снегу, закрывает лица рукой от бушующей метели, ищут скрытый в этих горах старый вампирский замок. Продолжают шагать по хрустящему белоснежному покрывалу, но неожиданно для Люпеску Стренджер резко останавливается и, достав парные пистолеты, прицеливается в темноту; Светлана следует его совету и хватается за рукояти клинков.

- В чём дело? – спрашивает она.

- Чужие, - зажимает спусковой крючок.

Он замечает, как в темноте кто-то проносится: на снегу отчётливо видны следы. Джошуа стреляет вслепую; слышится рык – значит, кого-то он достал. Некра загораживает собой напарника, клинки перекрещивает в качестве щита; к ним ближе подбирается некто. А когда выходят на свет, они оба опускают оружие – их находят быстрее.

- Гилберт, - щурится дампир, видя знакомого ей дикого вампира в окружении его подобных; тот рычит, приветствуя, и ветер качает из стороны в сторону костяные украшения, которыми пронизано всё его лохматое тело, - в чём дело?

- Хедрокс ждёт вас, - говорит он, а затем уходит; остальные зажимают Стренджера и Люпеску в кольцо, пытаясь защитить.

Вождь древних вампиров жаждет их видеть.

- Вот и телеграмма, - выдыхает Джошуа, пряча пистолеты обратно в кобуры.

Вампиры сопровождают желанных гостей в замок Гауштадт.

========== Воссоединение. ==========

Рейн открывает глаза и лениво поворачивает голову; она даже не заметила, как уснула на плече Кригера. Дампир слышит странный громкий скрип – будто что-то тяжёлое пытаются толкнуть с места – оно поддаётся, но довольно тяжело; она поднимается на ноги, предчувствуя нехорошее. Зигмунд, не чувствуя на себе тепло полукровки, следом размыкает веки: Морфей все ещё держит его в сновидениях, но оставить девушку он не может. Немец следует за дампиром, которая бежит в сторону входа в замок Гауштадт.

- Fräulein, что-то не так?

- Кто-то идёт, - оборачиваясь, говорит она. – Будь начеку.

Зигмунд кивает.

Они бегут к большой двери; вампиры, встречающие на пути, рычат вслед, но не вмешиваются – будто не чувствуют опасности; дампир бросается в сторону, к клинкам, что охраняются у массивной колонны древними кровопийцами; Зигмунд предпочитает идти по другой стороне.

Они хотят окружить врага.

Рейн быстро надевает браслеты, крепит мечи и, встав в боевую стойку, желает поприветствовать гостей. Вампиры становятся рядом с ней – молча соглашаются помочь, от того выпускают когти и скалятся. Немец прячется в тени колонны, прицеливаясь; палец зажимает спуск револьвера – если действительно враг, то он не промахнётся.

Двери продолжают двигаться со скрипом. По ту сторону слышны голоса.

- Вам давно пора смазать замки, - ворчит кто-то, и в ответ ему недовольно рычат.

- Потерпите, - огрызается другой. – Осталось немного.

- И для чего строят такие высоченные двери?

Рейн опускает рукояти клинков, отходя назад: эти голоса… они ей подозрительно знакомы. Кригер смотрит на дампира, не понимая, чего она решает отступить, но сжимает револьвер сильнее, когда холодный ветер лижет каменный пол у двери морозным языком. Первыми входят вампиры, отряхивающие свою шерсть от налипшего снега, а затем вступают на чужую территорию те, кого Рейн не надеялась увидеть. Её прошибает шок и, кажется, у неё немеют ноги.

Она боится сделать шага.

- Ну и дыра тут у вас, - улыбается другая девушка; когда она снимает капюшон, Зигмунд опускает руку с пистолетом: он знает её, он видел её на фотографиях. – Хоть прибрались бы, честное слово.

- Не забывай, что мы здесь по делу, - ворчит ей в ответ мужчина в шляпе.

Кригер его тоже узнаёт.

Рейн на ватных ногах приближается ближе. В горле моментально пересыхает:

- Св… Светлана?

Названная оборачивается.

- Рейн?

Обе полукровки, осознавая реальность, бегут друг к другу, а, встречаясь, крепко обнимаются. Джошуа снимает шляпу, отряхивает её от снега, а затем тянется в карман пальто за сигаретой.

В такие моменты особенно сильно хочется закурить.

Кригер облегчённо вздыхает.

Семья, наконец, воссоединилась.

========== Цирк уродов. ==========

- Рейн, девочка моя, ты живая! - не верит Люпеску, обнимая сестру. Дампир пытается сдержать слёзы радости. – Я… Я не думала, что…

- Я тоже рада тебя видеть, - Зигмунд слышит её смех и улыбается – наверно, это самое прекрасное, что он видит за последнее время. Рейн счастлива – он тоже ощущает на себе то же самое.

- Чёрт, опять сигареты закончились, - ворчит Стренджер, и полукровка переключается на него; вешается на шею, говорит, что очень скучала, а тот стоит истуканом, и Некре забавно видеть, как он пытается делать вид, что ему всё равно. Она-то знает, что это далеко не так.