Ржавые цепи

Ответы на некоторые вопросы ему не хочется пока что знать.

========== Побег. ==========

- Поделом вам, уроды.

Стренджер больше не желает церемониться; проснувшись ото сна, что навлёк на него ядовитый газ, мужчина оказывается в пыточной камере в окружении немецких психопатов – они пытались его сломить и допросить, но всё, что им удаётся – получить град пуль в собственные тела. И сейчас Джошуа перешагивает многочисленные окровавленные трупы, собирая с них пушки и патроны – они сами напросились, он просто решил их судьбы чуть быстрее.

И теперь ему предстоит выяснить, куда они, чёрт подери, дели Светлану.

Он не сомневается, что она справится – Люпеску очень одарённая, сильная и удивительная. Не была бы ещё полувампиром – цены бы ей не было, но Стренджер давно смирился с данным фактом. Перезаряжая парные пистолеты, мужчина идёт за ней, но жалея никого из врагов: попадись хоть один – всадит без промедления целую обойму.

Однако ему любопытно, чего добивается человек в железной маске, раз не убил их сразу, когда у него была такая возможность.

Джошуа знает, куда ему идти – один из солдат раскололся, куда повели его женщину; ускоряет шаг, почти бежит, прислушивается к каждому шороху. Он не может опоздать, ему просто нельзя! Лабиринты коридоров путают его, ведут не туда, в тупик, в ловушку, но Стренджер спешит к ней; на пути встречаются двое, но те даже не успевают что-то сообразить, как тут же оказываются мертвы – выстрелы в голову очень эффективны.

Мужчина заворачивает за угол и не верит собственным глазам: обычные складские помещения и серые коридоры преобразовываются в небольшую часовню, где… он слышит пулемётную очередь. Джошуа бросается к двери – тишина – и открывает её, заглядывая внутрь.

И спокойно вздыхает.

По-другому и не могло быть.

========== Грехопадение. ==========

Священник поддаётся греху – желает смерти почти себе подобному; открывает огонь, пытаясь задеть полукровку, но та ловко уворачивается и прячется за одной из колонн, хочет перевести дыхание. Сумасшедший проповедник смеётся: он считает себя победителем в этой игре – положить на пьедестал мёртвое тело, чтобы Бог принял его знак – ему важно далеко не это. Смерть. Доминирование. Человек выше грязнокровок, и тем нет места на святой земле. Пусть молятся, что ещё живы. Светлана тяжело дышит, хочет повернуться, оглянуться, но пролетевшие несколько пуль сражают каменный столб; крошка бьёт по лицу, царапает. Люпеску вновь прячется – священник громко и заливисто смеётся; его голос перебивает звуки стрельбы.

- Ты у меня на крючке, дрянь!

И снова зажимает спуск; пулемётная лента быстро опустошается. Светлана делает выпад, бежит мимо колонн, пока огненные снаряды прячутся в стенах, пытаясь задеть её – пули, как рой разъярённых пчёл, почти достают её, но каждый раз терпят провал в долю секунды. Люпеску прикрывается руками, скользит по кафельному полу, продолжает спасаться бегством, а человек за кафедрой стремится за ней по вмонтированным рельсам; человек смеётся, потому что считает себя выше всех.

Возможно, что выше Бога.

- Ты не спрячешься от меня! Думаешь, зря я приволок тебя сюда? Твоя кровь, твой дух и тело станут даром для нашего Бога! Я дам ему то, что он заслужил! Твою голову!

И снова выпускает снаряды по колонне; та трескается, рушится, обваливается, обнажая металлические конструкции; Светлана жмурится, прижимаясь к холодному камню; ей кажется, что пули скоро достанут её. Дампир не знает, с какой стороны подойти к проповеднику; он может в любой момент её заметить, и там – исход очевиден. Некра выжидает и мысленно желает себе удачи и начинает отсчитывать до окончания поединка.

У неё есть ровно одна попытка покончить со всем этим.

Десять.

Она выдыхает и бросается по правую сторону от проповедника. Тот снова открывает огонь.

Девять.

Дампир кувыркается за колонну; священник поднимает каменную пыль. Пулемёт в его руках краснеет, нагревается.

Восемь.

Светлана старается его запутать. Кафедра с проповедником катается по всему собору, уничтожая элементы готической архитектуры. Безумец. Безумец, жаждущий крови!

Семь.

Его руки обжигаются о металл; пулемёт изрыгает множество снарядов, что летят впустую. Люпеску бегло смотрит по сторонам – нужно придерживаться стратегии.

Шесть.

Пули врезаются в колонны, ломают камень в крошку, и Некра решается: поворачивается и бежит уже не к соседнему столбу, а прямиком на проповедника.

Пять.

- Ты умрёшь сегодня, сука!

Четыре.

- Только после тебя!

Три.

Он прицеливается в неё; Светлана ускоряет шаг, почти бежит.

Два.

И совершает прыжок.

Один.

Священник открывает огонь, но снаряды простреливают дорожку в полу; он озирается по сторонам: чёртова ведьма исчезла! Проповедник не сразу понимает, что происходит, а когда оборачивается, то встречается с женским кулаком, который отправляет его в нокаут. Светлана скидывает тело мужчины с кафедры, а затем запрыгивает сверху, берёт его голову в руки, а затем резко поворачивает.

До хруста.

До потери пульса.

И отпускает.

Жертвоприношение свершилось.

Не в пользу лже-Бога.

Внезапно слышит, как скрипит входная дверь, и поворачивает голову; дампир улыбается, видя знакомое лицо.

Теперь всё хорошо.

========== Ёрмунганд. ==========

Змей шипит на неё и бросается, широко раскрывая пасть – Рейн отпрыгивает в сторону; она знает, что храм испытывает её – вполне возможно, что ключ к артефакту находится в решении этой загадки: в смерти морского чудовища, что сейчас стремится умертвить чужака. Ёрмунганд огромен и злобен, и дампир, прячась за тотемом, думает, как поступить с мифическим существом – клинки отскакивают от его перламутровых чешуек как гальки от стен; его ахиллесова пята находится в другом месте, но вот где – это предстоит выяснить.

Рейн перекатывается в сторону – ровно в тот момент, когда змей щёлкает челюстями в метре от неё; Ёрмунганд целится хвостом, сносит собственный дом; каменные глыбы поднимают волны; передвигаться по воде тяжело; в мокрой одежде тяжело, но дампир не может сдаться. Она пытается запрыгнуть на монстра, зацепиться за чешуйки размером с блюдце, добраться до его головы, но чудовище не даёт: извивается, быстро передвигается, несмотря на свою массивность. Он может в любой момент вернуться в свою среду и скрыться там, в глубинах водного храма, но Рейн не может дать ему этого сделать.

Ей слишком нужен трофей Белиара.

Перепрыгивая удар хвостом, ей, после многих неудачных попыток, удаётся зацепиться за его кончик; змей недовольно шипит, пытается скинуть балласт, но тщетно – Рейн слишком крепко вцепилась; он делает больнее себе, чем ей. Ёрмунганд начинает быстро ползти по всему храму, ударяясь о стены, пытаясь задеть «блоху»: дампир держится, клинками поддевает чешую, забирается всё выше и выше. Ей тяжело, но она хочет справиться. Каждый метр, каждая минута кажется ей невыносимо долгой, длинной; змей поворачивает голову, хочет укусить её, и почти достаёт дампира, но девушка защищается клинком; лезвие проходит по ноздре зверя, царапает, и Ёрмунганд кричит: больше от недовольства, нежели от боли.

В воду падают несколько капель крови.

Слабое место.

Змей вновь пытается скинуть её, сбить, но Рейн продолжает ползти – она почти у цели, у его головы. Чудовище поворачивается к ней, раскрывает пасть и стремительно тянется к дампиру; полукровка не успевает ничего понять, лишь выставляет вперёд клинок.

Время не на её стороне.

Змей смыкает челюсти на маленьком человеке. Пробует на зуб. Глотает.

Ему кажется, что это конец.

И он пытается свернуться кольцом.

Закончено.

Но… что-то происходит не так.

И два клинка пробивают ему ноздри – его голову почти не покрывают твёрдые чешуйки, и мягкие ткани прекрасно режутся закалённым металлом. Змей шипит, орёт, бьётся от боли; головой бьётся о стены; всё вокруг рушится, падает в воду – почти землетрясение. Ещё немного, и храм воды станет страшным воспоминанием, могилой для морского змея.