Страница 11 из 25
Что бы мы ни думали, а другого выхода, кроме как забрать положенную нам пищу и отправиться обратно к остальным членам прайда, у нас не оставалось. Братья взвалили на себя свертки из больших банановых листьев, и мы отправились домой.
Обратная дорога запомнилась мне очень плохо. Не могу сказать, долго ли я так ковыляла, упершись взглядом в спину Леены, чтобы не упасть. Каждый шаг давался с трудом. Меня пошатывало из стороны в сторону, ноги подкашивались, я спотыкалась о каждую кочку. Но посмотреть вниз не могла. Я была абсолютно уверена, что едва я оторву взгляд от спины матери и посмотрю на землю, как тут же окажусь на этой самой земле, уткнувшись в нее носом. Несмотря на всю хваленую кошачью изворотливость, перевернуться хотя бы на бок я не успею. Не знаю, была ли я права в своих предположениях, но проверять не хотелось. Поэтому я оторвала взгляд от спины Леены только когда мы подошли к месту ночевки и меня заботливо усадили под раскидистое дерево.
Так, закрыв глаза и не двигаясь, я просидела довольно долго. Рука болела неимоверно, но я уже свыклась с этой болью и думала о ней как-то отстраненно. Не она отнимала у меня остатки сил. Это взяла на себя не менее сильная боль в голове. Именно она раздражала меня сейчас больше всего. Тупая, пульсирующая в висках, от которой сводило челюсти и закладывало уши. От малейшего движения головы меня начинало подташнивать. Больше всего мне хотелось просто лечь и заснуть, но боль в руке не позволяла менять позу.
Чтобы как-то отвлечься я открыла глаза. Небо напротив меня было густо-синего цвета. Справа и слева разгорались первые звезды. Ночь обещала быть темной. Луны не было и вчера, не будет ее и сегодня. Именно такие ночи я люблю больше всего, когда ничего, даже слабый свет тонкого месяца не заслоняет звезды, не мешает наслаждаться ими. Наверно, это самое красивое и загадочное зрелище на свете, после Кубов. Вид медленно преображающегося звездного неба так захватил меня, что я почти забыла о боли.
Напомнила Леена, которая подошла ко мне с большим банановым листом в руках и заслонила звездное небо. Мне пришлось сфокусировать на ней взгляд и очень сильно постараться понять, что она говорит.
– Нала, тебе нужно поесть, чтобы восстановить силы, – ласково произнесла она.
– Я не хочу, – каким-то чудом я выдавила из себя ответ.
– Восстановить силы необходимо. Посмотри, нам дали и твои любимые шарики, – мама протянула мне лист, на котором лежали несколько желтых шариков. Очень редко среди синих, красных, зеленых, оранжевых шариков встречались желтые, а еще реже белые. Но именно они мне нравились больше всего. Но сейчас от одного вида еды меня еще сильнее замутило.
– Пить. Лучше дай воды, – выдавила я из себя почти бессознательно и в тот же момент поняла, как сильно я измучена жаждой. Долгий бег по жаре и пыль из-под копыт зверя, которой приходилось дышать, иссушили горло так, что язык буквально прилипал к небу и еле ворочался.
– Мы отправили братьев к реке. Скоро они вернутся, и ты сможешь попить.
Неожиданно голова закружилась и сознание покинуло меня. Что происходило дальше, я помню плохо. Видимо меня напоили, так как я больше не чувствовала жажды. Видимо меня перевязали, так как моя правая рука оказалась спрятана под тугой массой больших мягких листьев и больше не болела. Понять где я, удалось только к полудню следующего дня, когда я смогла выбраться из глухого небытия. Остальные члены прайда лежали вокруг, пытаясь скрыться от парящего солнца в жидкой тени деревьев. Насколько я могла судить со своего места, весь прайд мирно спал. А вот мне больше спать не хотелось.
Боли я действительно почти не чувствовала, но я и не двигала пока ничем кроме головы. И хотя мне очень не хотелось расплачиваться за свое любопытство, я решилась наконец-то встать. Очень медленно я поднялась на ноги и потянулась. Мышцы выразили недовольство, но я смогла с ними договориться. Есть мне все еще не хотелось, но, вспомнив вчерашние слова Леены, я решила немного подкрепиться. Взяв сразу три шарика, даже не взглянув на цвет, я положила их в рот и стала усердно пережевывать. Шарики стали теплыми от жары и, судя по вкусу, не предназначались для смешивания. Однако я сомневалась, что сейчас даже мое любимое блюдо принесло бы мне больше удовольствия. «С таким же успехом могла и травы пожевать», – подумала я. Тем не менее, в животе образовалась приятная сытость. Запив нехитрый завтрак, хотя может быть уже и обед, теплой водой из соседнего листа, я решила, что в общем здорова. И тут я вспомнила об антилопе.
Не то чтобы вчерашние переживания вернулись, но однажды придя в голову, мысль уже не хотела меня оставлять. «Забудь, это не твоя забота, – я искренне пыталась себя отвлечь. – Ты хищник, в конце концов. Ты имела полное право поступать так. К тебе нет никаких претензий. Может стадо импал уже нашло её. И потом, антилопа сама забежала в то ущелье. Может там у неё любимое укрытие и стадо про него знает». Чем больше я пыталась себя успокоить и отвлечь, тем яснее понимала, что попытки самооправдания – полная чушь и антилопа до сих пор лежит в ущелье, если только не очнулась и не вышла оттуда сама. А в это верилось с трудом.
Оглянувшись вокруг и убедившись, что прайд спит и не заметит моего ухода, я решила прогуляться к ущелью. Самочувствие со скрипом, но позволяло такую прогулку, а статус несовершеннолетней давал возможность пройти к ущелью в облике человека, ведь как бы я себя ни чувствовала, трансформироваться я не решилась.
Дорога оказалась непростой. У меня перед глазами то и дело вставали детали погони, хотя, казалось, помнить я их просто не могла. И в самом деле, почему запомнился мимолетный взгляд жертвы? В пылу погони я видела только смутный силуэт в пыльном облаке в нескольких шагах перед собой. Но взгляд остался в памяти. Он был полон тревоги и страха. Что её могло напугать? Жизни её ничто не угрожало, единственное, что она теряла – память. Ради каких воспоминаний импала решилась на столь отчаянный бег? И есть ли в моей жизни что-то, заслуживающее столь отчаянной защиты?
Я не знала, существует ли ответ на последний вопрос. Что ценного в моей жизни? Самый простой ответ – мама, сестра, другие члены моего прайда. Но даже, если я когда-нибудь лишусь памяти, они все равно будут со мной. Друзья? Я замедлила шаг, поняв, что близких друзей у меня нет и никогда не было. Любовь? Большой любви в моей жизни тоже еще не случалось. У антилопы она могла быть, но ради чувства рисковать жизнью? Этого я понять не могла. К тому же, разве потеря не испытание для чувств: если память уйдет, а любовь останется, ну или вернется – тогда ты точно поймешь, что она настоящая. Значит, антилопа поступила просто глупо. Но отчаяние, которое я видела в ее глазах, говорило мне об обратном. «Ладно, – решила я сама с собой, – надо будет просто спросить у нее самой».
За размышлениями, я не заметила, что вольно или невольно далеко обогнула место нашей вчерашней охоты, словно боялась чего-то. «Да не чего-то. Я боюсь вернуться на то место, где начала преследование! Мнительная трусиха! В конце концов, я – царь зверей! То есть царица. Лев – первый среди зверей, а я – первая среди львов, не считая Леены. Нечего мне церемониться». Внутренняя борьба гордости и совести выводила из себя.
Решение проблемы родилось само, словно мне его подсказали, и я уверенно направилась на пастбище. Несмотря на жару, здесь было довольно оживленно. Невдалеке паслось стадо антилоп, может быть она и не принадлежала к нему, но в любом случае травоядные могли помочь. Стараясь не делать резких движений, я направилась к антилопам. Я была уверена, что животные давно заметили меня, но в сторону не шарахались. Странное дело. И тут до меня дошло, что для них я сейчас некто в облике человека. Такое зрелище редко встретишь днем, вне своего круга, и они просто не знали, как реагировать. В таком виде я не представляла для них угрозы, и даже если бы начала трансформироваться в хищное животное, у антилоп оставалось достаточно времени убежать. Поэтому стадо тревожилось, но не паниковало.