Страница 12 из 25
Наметанным взглядом я вычислила вожака и, еще больше замедлив шаг, начала к нему приближаться. Видя, что трансформироваться я не собираюсь, вожак еще сильнее заволновался. Теперь он смотрел прямо на меня, обмахивая себя хвостом и раздувая ноздри. В первый раз в жизни мне стало не по себе, тем не менее, я продолжала идти к намеченной цели. У вожака похоже сложилось другое мнение. Не отворачиваясь от меня, он начал медленно отходить. Стадо последовало его примеру. «Если они боятся меня в виде человека, как же пугает их облик львицы?» – не к месту подумалось мне. Если так пойдет и дальше, то мне придется их преследовать, ведь другого стада импал в округе не паслось. Это меня никак не устраивало, и я решила начать разговор.
– Я не собираюсь тебе навредить, просто выслушай! – Я даже подняла вверх руки, сама не знаю зачем. Почему-то мне казалось, что такой жест поможет мне успокоить импалу.
– Чего ты хочешь? – Вожак видимо решил, что разговор много вреда не принесет, хотя по всей его фигуре было видно, что он готов в любое мгновение умчаться в саванну и увести за собой стадо.
– Мой прайд… – Это слово произвело эффект сравнимый с извержением вулкана. На мое счастье, вожак так удивился, что я успела продолжить фразу самым успокаивающим тоном, на какой была способна. – Мой прайд был вчера на охоте. Мы загнали одну антилопу. Во время охоты я ее сильно ранила. И сейчас она без сознания в ущелье. – Для большей убедительности я показала левой рукой в сторону холмов.
Некоторое время потребовалась вожаку, чтобы разобрать смысл моей тирады. Удивление на его морде медленно сменилось раздражением.
– И что? Что ты хочешь от меня?
Честно говоря, не на эти слова я надеялась. Может он просто не понял всей серьезности ситуации?
– Как что? Я хочу, чтобы вы ее оттуда забрали! Она же очнется и не будет ничего помнить. Может случиться что угодно. Вы должны ей помочь! – Мне это казалось таким очевидным. Для импалы же очевидным было совершенно другое.
– Она не из моего стада. Все мое стадо здесь.
Наверное, мы сейчас смотрели друг на друга с одинаковым недоумением. «Ну как можно не понимать такие простые истины?» Единственное различие между нами на данный момент крылось в том, что я еще пыталась что-то доказать, а вожаку было уже все равно.
– Но… она твоей породы. Я не знаю, где сейчас ее стадо. Кроме вас поблизости никого нет. Вы должны помочь!
– Я сомневаюсь, – мои слова почему-то разозлили вожака. – А если это ловушка? Если твой прайд просто затаился в том ущелье, а раненую антилопы вы выдумали? Я не собираюсь подставлять свою шею или шею любого из моего стада неизвестно из-за кого.
Сердито взрыв землю копытом, вожак развернулся и повел стадо подальше от пастбища, оставив меня в полной растерянности.
Казавшийся мне великолепным план, почему-то не сработал. Да что там не сработал, просто с треском провалился. Другого стада рядом не паслось, и как бы я ни храбрилась, сил на то, чтобы искать еще кого-нибудь у меня не осталось. Не было и надежды на чью-то помощь. День уже начал клониться к вечеру. Мое отсутствие, наверное, заметили. Пора назад, к прайду. Но вернуться я не могла, пока не выясню, что с антилопой.
Выбора у меня не оставалось, и я отправилась к ущелью. Трещина показалась вдали ближе к вечеру. Черный провал между красными от закатных лучей скалами внушал беспокойство и только усиливал тревогу, надежно поселившуюся в моей душе. Медленно, стараясь не шуметь, чтобы не спугнуть никого (хотя кого здесь можно было спугнуть, только собственную тень?), я вошла в ущелье. Оно мне показалось старым знакомым, которого не хотелось видеть снова.
Недалеко от входа лежала антилопа. Вокруг ее головы виднелась застывшая лужица крови. Шерсть на месте удара слиплась и стала темно-бордового цвета, но антилопа была еще жива. Это я знала точно, даже не приблизившись к ней вплотную. Антилопа тяжело и прерывисто дышала. Создавалось впечатление, что ее состояние за это время не изменилось ни на каплю. «Спасибо, что не стало хуже», – я еще никогда так искренне не благодарила богов, хотя не была полностью в этом уверена. Единственное, что я сейчас знала наверняка, это то, что ее ни в коем случае нельзя оставлять в ущелье.
Выход из ситуации намечался только один – самой вынести ее отсюда. Задача практически нереальная. Я ранена, правая рука плохо двигается (хотя днем мне и показалось, что я почти здорова), путь сюда отнял остатки сил. К тому же я в форме человека, а антилопа крупное животное. «Хоть легче бегемота или слона», – усталость явно сказалась на моих умственных способностях, так как ничего лучшего, чтобы приободрить себя я не придумала. Проклиная все на свете, я взвалила антилопу на плечи, шатаясь, как акация в ураган, встала на ноги и медленно пошла прочь из ущелья.
Как и день назад, я шла практически не разбирая дороги, сосредоточив внимание на необходимости переставлять ноги, стараясь не упасть под тяжестью зверя. До конца жизни я не могла понять, как мне это удалось, но я смогла донести антилопу до ближайшего пастбища, пусть и не того, где началась наша охота, и опустить под дерево. Место почти идеальное. Оно далеко просматривалось и в тоже время защищало от солнца и, частично, горячего ветра. Все это я смогла прочувствовать на собственной шкуре, когда вслед за антилопой упала под дерево и долго не могла перевести дух. Теперь я была почти спокойна за судьбу зверя: здесь ее обязательно обнаружит кто-нибудь из антилоп. Смогут ли они ей помочь или нет, меня волновало меньше. Свой долг я вроде выполнила.
Я едва успела насладиться чувством сладкой победы, как вдруг недалеко от меня появилась долговязая фигура Тенорио. Настроение резко пошло вниз.
Какая же все-таки у него противная морда, когда он доволен собой. И где он вообще находит поводы для самодовольства? Я за ним никогда не замечала никаких особых достоинств или выдающихся поступков. Только надоедать он умел лучше других.
– Скажи, Тенорио, откуда у тебя дар – появляться там, где тебя не хотят видеть, или ты сознательно развил это способность?
Интересно, а если закрыть глаза, может он исчезнет? Я отвернулась от стоящего передо мной льва и зажмурилась. Как же хорошо не видеть Тенорио, не видеть раненую антилопу, не замечать проблемы вокруг, а просто сидеть с закрытыми глазами и подставлять лицо ветру. Не знаю, сколько я так просидела: на мгновение показалось, что все проблемы исчезли. Снова открыв глаза я уперлась взглядом в усатую морду Тенорио.
– Опять ты грубишь, Нала. – Видно не так уж долго я просидела с закрытыми глазами. Или Тенорио не заметил моих молитв о его немедленном и окончательном исчезновении. – Я, между прочим, хотел тебе помочь. Я очень удивился, когда увидел тебя, бредущую по саванне с как бы это сказать… ношей на плечах. – Он неопределенно махнул лапой в сторону лежащей неподвижно антилопы. – Признаюсь, даже не сразу узнал.
– О да, ты очень вовремя подошел, – тоже мне сама любезность, заботится он обо мне. Сидит и без тени жалости на морде любуется раненым животным. Как будто увидел облако необычной формы или странный узор на песке.
– А что с антилопой? – я могла поспорить, что Тенорио просто хочет поддержать разговор. – Выглядит неважно. Она вообще живая? И браслета не видно.
Объяснять, что случилось, мне совсем не хотелось, и я ухватилась за эту последнюю фразу только, чтобы еще раз уколоть льва.
– Если ты надеялся на браслет, то извини, мы его еще вчера забрали.
– Вчера? Тогда, что ты здесь делаешь сегодня? – вот тут в голосе Тенорио проснулся неподдельный интерес. Он повернул морду и пристально уставился мне в глаза.
– Не твое дело.
Я отвернулась, с трудом встала и пошла в сторону своего прайда. В конце концов, помочь антилопе я больше ничем не могла, а Леена уже, наверное, начала волноваться.
– А я считаю, что мое, – Тенорио тут же вскочил на лапы и пошел вслед за мной. – Знаешь, Нала, наступили тяжелые времена для обитателей саванн. Эта засуха не похожа на предыдущие.