Страница 35 из 49
Город в ажитации по поводу предстоящего открытия Учредительного собрания; слухи ползают самые пестрые и разнообразные; большевики готовятся вовсю, чтобы остаться хозяевами положения, и, несомненно, не остановятся ни перед чем. В Неву привели линейный корабль, два крейсера и несколько миноносцев, а состав гарнизона усилен латышами и надежными матросскими отрядами. Что могут противопоставить сему товарищи эсеры и прочие говорливые, но малодейственные сторонники Учредительного собрания?
5 января. В нашем районе день прошел спокойно; в стороне Литейного и Таврического дворца была стрельба; пришедшие оттуда говорят, что есть убитые и раненые; обыватель пришипился[34] и только собирает слухи.
По улицам ездят вооруженные автомобили и ходят патрули с самыми хулиганскими мордами.
Состоялось ли открытие «Учредиловки», как ее вульгарно теперь называют, неизвестно; большевики ведь все равно власти не отдадут: не для того они ее захватывали; кому охота лишаться всех материальных и честолюбивых сладостей, связанных с нахождением у власти, и уходить в небытие под пяту нового властелина или прятаться в подполье и начинать вновь голодное нелегальное существование.
Сами комиссары не уйдут, а прогнать их силой в распоряжении Учредительного собрания нет средств; болтать за него языком охотников много, а поработать руками – почти никого; все будто очень довольны, если придет какой-то дядя и прогонит скверного буку, но никто не желает прогнать его сам, боясь опасности и неприятных последствий.
Робкий и трясущийся обыватель способен только на жалобы (да и то больше шепотком), на тайные мольбы о приходе избавителя, на громкие иногда резолюции, но не более. Достаточно подходящего количества матросни и красноармейщины, чтобы обывательщина забралась в свои мурьи[35] и, обливаясь от страха холодным потом, была готова лобызать любые лапы, лишь бы сохранить прикупленные запасы и свои обывательские животишки.
Тряслись перед опричниками, тряслись перед голубыми ангелами и гороховыми пальто[36], теперь трясутся перед товарищами комиссарами.
В бесформенности, слякотности и трусости нашего обывателя главным образом и кроется та нелепость, которая позволяет уголовно-хулиганской шайке уже второй месяц верховодить Россией, являя миру гнуснейшие образцы охлократии.
Вчера накануне созыва «Учредилки» большевики выстрелили в массы весьма сумбурной «Декларацией прав»[37].
Вообще векселей и обязательств подписано и выброшено во всеобщее употребление целая куча; расплачиваться за них ведь не комиссарам, а России; время же расплаты комиссары постараются оттянуть насколько возможно, а если кто подумает торопить, то покажут латышские и матросские штыки.
6 января. Оказывается, что открытие Учредительного собрания состоялось, но окончилось его разгоном. Суть недолгого заседания свелась к руготне двух враждующих сторон. Преобладание в собрании эсеров, на которых большевики смотрят как на срочных и наиболее опасных врагов, предрешило его судьбу. Большевики слишком ценят власть, чтобы потерять ее только на основании голосований и резолюций; они дадут говорить пулемету, штыку, кулаку и дубине – основным инструментам их оркестра.
7 января. Вышел большевистский декрет о роспуске Учредительного собрания как явно контрреволюционного – в ярлыках и терминах комиссары не стесняются и берут образцы позабористей и похлеще. Теперь очередь за учреждением российского конвента.
Можно себе представить, какие вопли поднимут теперь эсеровские газеты и какое море негодования будет ими разведено по поводу этого неизбежного события.
Эсеровские вожди должны были давно уже прозреть, кто такой их противник, на чем он базируется и в чем его сила; тогда они обязаны были подумать, чтобы ко времени решительного столкновения противопоставить силу – силе, а не ораторские надрывы Чернова и Кº латышскому штыку и матросскому кулаку.
Эсеровские вожди обязаны были понять, что перед ними стоит враг несравненно более решительный, чем былой царский режим, а кроме того, несравненно более беспринципный, жестокий и способный на всё. При царях, наравне со многими, рожденными придворным болотом недостатками, стояло благородство аристократической расы, сострадание, подчас величие души и всегда те сдерживающие стимулы, которые отличают цивилизованного человека от гориллы и звероподобного дикаря. Ныне же всё попало под власть больной, патологической и звериной похоти и прихоти изуверов-маньяков, подкрепленных бандами негодяев, преступников и хулиганов, случайно выбившихся наверх и напролом идущих к намеченной цели.
Большевики не постеснялись позавчера встретить пулеметами толпы народа, попытавшиеся манифестировать в пользу Учредительного собрания, а когда собрание оказалось неподходящего состава, то его в два счета разогнали латышскими стрелками (последних нетрудно понимать, так как чем хуже России, тем больше честолюбивых надежд у разных мелких народностей).
Стрельба 5 января все же очень «недемократична», и поэтому всю вину и ответственность за нее комиссары валят опять на буржуев, этих новоявленных мальчиков для сечения за все вины большевистской власти. Направляя толпы на буржуев, большевики чужими руками расправляются с опасными для них элементами и в то же время дают направление для разряда неудовольствия и ненависти, накапливающихся и против них самих в тех массах и подонках населения, которым они столько обещали, но удовлетворить во всю ширину их вожделений не могли, и которым также хочется дорваться до власти и попировать вволюшку.
8 января. Был в Главном управлении Генерального штаба, где застал интересное заседание: из Бреста приехал член мирной депутации генерал штаба капитан Липский и привез на разрешение целую кучу вопросов, на которые сегодня же надо дать ответ; узнал, что немцы решили провести будущие границы России по линии современного фронта и что одним из условий мира поставлена немедленная демобилизация русской армии; Курляндия и Польша остаются занятыми немецкими войсками, так как эти страны уже «самоопределились и, по заявлению немцев, желают находиться под немецким протекторатом» (после большевистских экспериментов запросишься под любой протекторат, лишь бы избавиться от комиссаров!).
Предлагаемая немцами граница отбрасывает нас на сотни лет назад и ставит Россию в невероятно невыгодное стратегическое положение, так как все главные железнодорожные узлы остаются вне этой границы, и всё, что сделано по постройке стратегической сети наших пограничных районов, в корне уничтожается.
Кроме того, по проекту договора, Эзель и Даго отходят от России и входы в Финский залив находятся не в наших руках. Все эти требования, по словам Липского, поставлены немцами в самой ультимативной форме, а вопрос о границах южнее Бреста будет решаться с украинцами самостоятельно.
Прямо одурь берет от того, какой ценой расплачиваются большевики за предоставление им возможности захватить власть над Россией; ведь даже проиграй мы прямо войну, условия не были бы хуже и позорнее.
Видел своего старого врага по крепостным вопросам, бесталанного, но влиятельного евнуха нашей военно-инженерной техники генерала Величко; он изображает что-то вроде инспектора по инженерной части и приехал из Ставки, управляемой Бонч-Бруевичем, мерзейшей памяти «маскотой»[38] старичка Рузского. Величко уверяет, что представители союзников до сих пор торгуются с большевиками по части сохранения на русском фронте призрака состояния войны и отказа от идеи заключения сепаратного мира; при этом большевики ничего определенно не говорят, но ставят первым условием официальное признание союзниками их власти.
34
Пришипилиться – присмиреть, притаиться.
35
Лачуга, конура; тесное, низкое, темное помещение.
36
«Голубые ангелы» – жандармы; «гороховые пальто» – сыщики, шпики, филеры.
37
«Декларация прав трудящихся и эксплуатируемого народа», написанная Лениным и одобренная ВЦИКом 3 (16) января 1918 года, а после принятая III Всероссийским съедом Советов рабочих и солдатских депутатов. Впоследствии вошла в Конституцию РСФСР в качестве вводного раздела.
38
Mascotte (фр.) – талисман, символ.