Киношник

- Наверно на зоне лучше пахло, особенно в петушином углу, - на пороге спальни показался еще один член этой необыкновенной семейки, здоровый мужик, правда обрюзгший из-за пьянок, в одних трусах по колено, - я не потерплю ни одной минуты в своем доме насильника. Вон отсюда! - он указал пальцем на дверь.

- Ты кто здесь такой? - Решил вступиться за сына отец.

- Я хозяин. И если бы не я, то ты давно бы уже сдох под забором. Если жалко сына - педераста, то можешь валить отсюда вместе с ним. У меня дочь несовершеннолетняя, а тут явился, не запылился. Вон пошел, пока я милицию не вызвал.

Плюгавый, весь испитой, отец Кирилла кинулся на своего приемника с кулаками, но тот одним ударом ноги послал его на пол.

- Перестаньте! Папа, если ты сейчас же не прекратишь, я уйду вместе с Кириллом из дома.

После этих слов, мамин новый муж как-то поник сразу:

- Прости меня, дочурка, больше этого не будет, но и этот, - он показал на Кирилла пальцем, - здесь находиться не должен ни одной минуты.

- Будет он здесь, это его дом, - стояла на своем эта маленькая девчушка.

- Ты не знаешь по какой статье его посадили. Я боюсь за тебя, родненькая моя.

- Знаю я все, ты не думай. На улице мне все рассказали давно.

- Ладно, оставайся, но знай, - отчим посмотрел на обретенного пасынка, - если что, то голову откручу, не дожидаясь правосудия.

- Это еще - кто кому, - не остался в стороне отец Кирилла.

Только мать ничего не говорила, стояла в стороне и прижимала к груди старый грязный халат, который вместо пуговиц был подвязан неким поясом.

Кирилл тоже молчал, но понимал, в этой квартире он лишний.

18

- Выйду покурить, а потом решим, как и где мне жить, - решил взять бразды правления в свои руки Кирилл.

Он сел на скамейку у подъезда и с наслаждением закурил.

Закрыв глаза, вдыхал утренний зябкий сырой воздух вместе с дымом дешевой сигареты, но это приносило ему такое удовольствие, что он не мог припомнить, когда еще было такое.

Свобода, это … , он попытался подыскать этому явлению какое-нибудь определение, но не смог.

Кто-то сел рядом с ним.

Зачем? Почему нельзя посидеть одному в полной тишине? Кому это захотелось вот так вдруг помешать ему?

Он медленно, нехотя, открыл глаза и повернул голову.

- Мешаю?

- Ты? Меньше всех.

- Тогда дай сигарету.

- Сколько тебе лет?

- Пятнадцать.

- Не рановато начинать курить?

- Так я не начинаю, а уже год курю.

- Что здесь хорошего? Нашла чем хвастаться.

- Я не хвастаюсь, просто даю тебе материал для размышления.

- Здесь, не, о чем размышлять. Оля, может, не надо тебе курить, - сказал Кирилл, протягивая девушке пачку сигарет.

- Гадость ты куришь.

- Сбегай, купи лучше.

- Мне не продают.

- Так что ты предлагаешь?

- Ничего, просто дай зажигалку, - ответила Оля, вынимая сигарету из пачки.

Она сделала глубокую затяжку. Кирилл с интересом смотрел на нее.

- Чего смотришь? Думаешь, вру, что курю уже год? Так я уже пробовала и другую сигарету курить.

- Это какую?

- Улетную.

- Ну и как?

- Ничего, было приятно. Забыла про твоих родителей и про своего папашу. Вот только после … , вернулась домой и захотелось опять закурить ту, улетную

- Это ты зря. Можно так улететь, потом будет невозможно вернуться.

- Может, не надо возвращаться. Не думал?

- Думал, не единожды думал. Может и надо было прислушаться к себе более внимательно, но сил и решительности не хватило. А сейчас думаю, правильно сделал.

- Это почему?

- Сейчас ты прислушаешься к моим словам и не будешь больше улетать от реальности. А значит - я не зря прожил этот день.

- Брат, ты мне нравишься.

- Ты мне тоже, сестра.

Они бы наверно еще долго сидели, но с балкона раздался крик:

- Оля, Кирилл поднимайтесь, будем завтракать.

Стол не был заставлен какими-то яствами и изобилием даже простой еды он не мог похвалиться, но кроме сковороды с яичницей и неровно толсто нарезанного хлеба, на столе стояла бутылка водки и не очень чистые стопки.

После того, как было разлито спиртное, встал новый родственник Кирилла:

- Я человек прямой и поэтому не буду юлить, я тоже сидел когда-то и знаю, что делали с такими, как ты, и по справедливости мне не положено сидеть с тобой за одним столом, но я не уголовник и поэтому не подчиняюсь их законом, но Богом прошу тебя, реши свои дела и уходи отсюда. Ты здесь лишний, неужели не понимаешь?

- Понимаю, ответил Кирилл, - но первый тост все-таки надо было выпить за возвращение или освобождение, и сказать его должен был бы не ты, а мой родной отец. Но ладно. Не буду я нарушать вашу идиллию и пить с вами не буду, а есть я не хочу, на вокзале позавтракал. Приятного аппетита.

Кирилл с шумом отодвинул стул и вышел на улицу.

Снова он сидел на скамейке и курил эту дешевую и дрянную, как сказала Оля, сигарету, и думал, что делать дальше, как жить и где.

- Сынок, ты прости меня. Слабый я человек. Но прости меня не за это, а за то, что я тебе по наследству передал эту бесхарактерность из-за которой ты влип в ту историю, - заговорил отец, присаживаясь рядом с сыном и закуривая уже свою сигарету.

- Ничего ты мне не передал и не слабый я. Таким быть не хочу и не буду. Ты ищешь сам себе оправдание, но предательству нет ни оправдания, ни снисхождения. Живи так, как решил. Пейте втроем свое пойло, потом деритесь, смотришь, так и жизнь весело закончите. Вот только мне девочку эту, Олю, почему-то жалко.

- Так ты не обижаешься на меня?

- Ты мне безразличен, как и мама.

- Так я пойду?

- Иди, конечно, а то водку без тебя всю выпьют.

Отец ушел, а сын, засунув руки глубоко в карманы, отправился проветриться и подумать, как ему дальше жить. Но пройдя пару десятков шагов, он почувствовал, как кто-то его взял под руку. Это была его сестра, Оля.

- Не помешаю? - спросила она.

- А если помешаешь? Вернешься домой?

- Не-а.

- Так чего спрашиваешь?

- Из вежливости.

Они посмотрели друг другу в глаза и забыв все печали, беззаботно рассмеялись, да так громко и весело, что прохожие начали оглядываться на них.

19

Кирилл с Олей пришли в парк. Темное небо немного посветлело, из-за тяжелых серых облаков показалось солнце. Такие робкие слабые лучи пробились, а стало сразу как-то уютно. Они сели на скамейку, Кирилл вынул из кармана изрядно помятую пачку, заглянул внутрь и достал сигарету.

- Даму угостите не желаете? - Жеманно произнесла Оля.

- Дама, у меня осталась последняя, может обойдешься на этот раз?

- Женщинам нельзя отказывать даже в такой малости. Кирилл, ну будь ты немного внимательнее ко мне, я все же девушка.

- Какая ты для меня девушка? Ты сестра моя.

- Ну, не брат же, а значит особа слабого пола и ты должен проявлять заботу и быть снисходительным к моим слабостям. Что, не так?

Кирилл с тяжелым вздохом достал пачку из кармана и отдал Оле последнюю сигарету.

- Не вздыхай ты так, не хочу я курить твои сигареты. Пошли со мной.

Они поднялись. Недалеко за углом обнаружился ларек.

Оля достала деньги:

- Купи сигареты, мне не продадут, а потом еще папе расскажут. Они здесь все друг друга знают.

- Не нужны мне твои деньги, свои имеются.

Он подошел к ларьку и купил пачку облегченного Lucky Strike.

- Зачем ты купил такие сигареты?

- А какие надо было?

- Такие, как у тебя.

- Так они же вонючие, ты сказала.

- Я уже привыкла, а менять сигареты нельзя, возможен кашель.

- Кашлять будешь от любых сигарет, если будешь много курить.

- А я немного. Кирюша, можно я так буду тебя иногда называть? Купи мне такие, как у тебя.

Он вернулся к ларьку и купил еще одну пачку сигарет.

- А ты знаешь, Танька спилась окончательно. Валяется, где не попадя, - вдруг сказала Оля, когда они вернулись на скамейку и закурили.