Киношник

*****

А в камеру привели новенького. Это был молодой парень, держался он уверенно и нагло.

- Привет, братва, - поздоровался он, когда двери за ним закрылись. Ответом ему была тишина.

- Братва, почему молчите? Что так неприветливо встречаете новенького? Чего скисли и невесёлые?

- В тюрьме не принято веселиться, а вот какой ты брат, нам покажет время. Отзовись, - приказал ему Шота, вылезая из-за занавески

. - Заруба я. Меня весь город знает.

- Попал за что?

- За грабеж.

- Ух ты! И что ты ограбил?

- Шапки с баб срывали.

- Так сейчас же лето. Какие могут быть у баб шапки?

- Так зимой срывали, а вот вчера шел по городу и случайно встретил одну бабенку, а она как закричит: “Вор, грабитель, бандит!” И на мое горе мент был рядом, он меня и стреножил и в ментовку свою доставил.

- Да, случай. А как доказали, что это ты грабил эту бабу?

-Так пришли ко мне домой с обыском, а у меня четыре шапки песцовые дома лежат, я их даже не прятал.

- Не повезло тебе парень. Ладно, иди вон туда стели свою постель.

- Почему так далеко? - Других мест свободных нет пока.

- Смотрю у вас, и петушки есть, вон тот красивенький, - он показал пальцем на Кирилла, - может меня развлечь утром.

- Пока еще то утро, а сейчас ты возьми тряпку, да вымой камеру.

- Я не буду мыть ничего, меня все в городе знают. Это не по закону, это беспредел заставлять делового мыть пол.

- Откуда ты знаешь закон? Где ты его читал? Может меня просветишь? - Спросил Шота.

- Знаю, я не должен тебе отчет давать. Я не знаю кто ты такой.

- Я Шота.

Заруба протянул ему руку, которая повисла в воздухе.

- Ручкаться мы погодим, а вот пол нужно вымыть.

- Я уже сказал …

Но договорить он не успел. Один из заключенных подсек ему ноги и парень опустился на колени.

- Ты сейчас вымоешь пол, если не сделаешь этого, дам команду опустить тебя. И тогда твоя шконка будет самая близкая к параше, - сказал ему Шота, держа его за волосы. Новенький взял тряпку и пошел к умывальнику ее намочить, при этом он что-то бормотал себе под нос.

15

Четыре месяца Кирилл сидит в тюрьме. Человек ко всему привыкает даже к неволе, но вот только к неопределенности не может привыкнуть, но и это когда-нибудь заканчивается.

- Мелентьев, на выход, - скомандовал конвоир, открыв камеру.

Кирилл не спрашивает куда и зачем, он знает,что ответа не получит. Привычно заложил руки за спину, а на выходе сразу стал лицом к стене. Ждет, куда его сейчас поведут.

Тюремщики тоже привыкли к своим подопечным, особенно они лояльны к послушным и стараются хоть как-то облегчить их жизнь.

Все, паря, идешь ты знакомиться с обвинительным заключением, а значит скоро суд, а там, глядишь, и на свободу с условным. Как думаешь?

- Не знаю, но я уже не верю, что существует жизнь на свободе.

- Ну, это ты брось. Люди годами сидят в тюрьме, а когда выходят на волю, многие начинают жизнь с чистого листа. Женятся, заводят детей и забывают о неволе.

- Я не смогу забыть, через что мне пришлось здесь пройти.

Вот так они шли по коридору и мирно разговаривали, кто-нибудь со стороны мог бы подумать, идут два приятеля и рассуждают о жизни.

- Все, пришли, заходи. Вот если поведу тебя на суд, буду за тебя два пальца держать, вижу, ты парень неплохой, вот только сглупил малость.

В кабинете сидели рядом знакомые ему люди-следователь и адвокат.

- Заходи, присаживайся.

После того, как Кирилл сел, следователь сразу приступил к делу.

- Мелентьев, твое дело не составило мне труда расследовать и зла ты на меня держать не должен, я только протоколировал то, что мне говорил ты, свидетели и жертва преступления.

- Какая она жертва?

- Может и так, но это решит суд. А адвокат поможет разобраться. Надо верить в справедливость, без нее жизнь прожить невозможно. У меня много раз были такие дела, как твое, все понимаю, но сделать ничего не могу. Давай, распишись здесь и не теряй время понапрасну, работай с Григорием Ивановичем, может, что у вас и получится. Честно говорю, от всей души желаю удачи.

Кирилл посмотрел на адвоката, тот утвердительно кивнул, расписывайся.

Следователь рассмеялся:

- Молодец, усваиваешь уроки. Не верь, не бойся, не проси. Встретимся в суде.

Он пожал руку адвокату и оставил Кирилла наедине с защитником.

- Давай сразу договоримся, все что тебе говорили до этого, забудем. Сидеть тебе придется, если бы было не так, давно бы уже сидел дома и ел блины. А вот сколько придется сидеть, над этим мы будем с тобой работать.

Они обсуждали каждое слово, каждое мгновение того злополучного дня и выработали линию защиты.

- Кирилл, то что мы с тобой здесь понаписали. Это не значит, что так и будет. В суде нет добрых дядей, которые посмотрят и скажут: - “Ой, какой мальчик хороший, это все он, Сбитнев, виноват.”

С той стороны тоже есть адвокат, многое зависит от свидетельских показаний жертвы. Очень бы хотелось, чтобы судья был мужчина, но и это от нас не зависит. Так что, будем надеяться. Я разговаривал с твоими родителями, они очень переживают за тебя.

- За себя они переживают, стыдно им перед соседями. Они мне письмо прислали и передачу.

- Значит посылку все-таки послали, видишь, не равнодушны они к твоей судьбе.

- Григорий Иванович, мне не очень хочется о них говорить.

- Может ты к ним несправедлив. Не думал об этом?

- Думал, но не об этом.

- Когда-то я очень хотел стать знаменитым на всю страну адвокатом. Работал, не покладая рук. Очень многое у меня получалось, вот только сначала сына, а потом жену потерял, а вследствие всего этого и сам потерялся в этой жизни. А жизненного опыта и знаний у меня поболее твоего будет. Я думал, у меня благополучная семья и мне не придется столкнуться с преступлением в ней, но ошибся. Сын мой оказался втянутым в фарцовку. Зачем ему все это надо было, я не понимаю до сих пор, наверно хотел быть самостоятельным, но попался прямо на месте преступления. Надо было ему нанять адвоката, кто как не лучший мой друг может защитить его, вот я попросил его об этом. Согласился, при этом не бесплатно. Вот только не учел, что друг этот оказался завистливым к моим успехам и наказал меня. Сначала жену мою соблазнил, обещая вытащить сына, а потом на суде повел себя не как защитник, а больше, как обвинитель. А сейчас я один остался.

- А с сыном и женой что?

- Сын не выдержал и нам пришла похоронка, как с фронта, а жена покончила с собой. Вот такие дела, но я не потерял веру в справедливость, она есть где-то. Вот и ты не теряй, что бы не случилось. Все, иди отдыхай, а я еще поработаю.

16

Если бы…

Очень многое зависит от этого “если бы” в нашей жизни. Как часто любой человек, жалея о разных обстоятельствах говорит-если бы.

В жизни Кирилла это “если бы” сыграло большую роль. Более того, не все от него зависело.

Но не буду забегать вперед.

Почти два года тянулось следствие, казалось бы, пустякового, если говорить о расследовании, дела. Да и расследования, как такового, не было. Все согласились на роль, отведенную им в этом деле. Но все это было до суда, а вот во время его…

Но опять-таки - все по порядку.

Обо всем этом думал Кирилл, сидя в отстойнике, перед этапированием его в лагерь

Было это в средине 1991 года.

А до этого суд.

Кирилл боялся суда. Он не знал, как себя вести. Боялся быть в центре внимания публики, но все его страхи улетучились, когда он узнал, что слушание будет закрытым. Такие дела слушаются за закрытыми дверями, тем более, что потерпевшая была несовершеннолетней.

Проговаривая про себя слово, потерпевшая, Кирилл горько ухмылялся, это ему перешло от его адвоката, Григория Ивановича Полякова.

В зале суда, за решеткой на скамье подсудимых ему пришлось сидеть рядом со своим подельником, Сбитневым Николаем, но это уже не был дворовый блатной авторитет Сбитень. Кирилл увидел поникшего, совсем опустившегося пассивного камерного педераста, Катьку, но для него это уже не было сюрпризом. Они встречались на очных ставках, где Сбитнев истерически кричал о своей невиновности и во всем винил Кирилла, находя курьезные причины для своего утверждения.