Чёрные сны (ЛП)

Лурик выдохнул, признавая слова Блэка грациозным жестом.

Он тоже невольно показался мне немного забавным.

Ему явно отменно удавалась роль брюзгливого и вечно недовольного доктора.

Взгляд этих пурпурных глаз метнулся ко мне, но я видела, что уголки его губ приподнялись в лёгкой улыбке.

Я впервые осознала, что он на самом деле беспокоится за меня.

Он послал мне импульс тепла, в котором содержалась открытая привязанность, затем тут же перевёл взгляд на Блэка.

— Я не знаю, — сказал он, выдохнув и с серьёзной озабоченностью щёлкнув языком. — Приковать её наручниками к вам едва ли сработает… если она оставляет после себя одежду и оружие, то наручники, скорее всего, тоже спадут, когда она исчезнет, брат.

— Что насчёт моего света? — спросил Блэк, снова скрестив руки и переступив с ноги на ногу. — Могу ли я как-то удержать её здесь своим светом? Или даже своим телом? — добавил он, явно размышляя вслух. — Должен же существовать способ построить для неё конструкцию. Нечто, что будет поддерживать её свет стабильным и удерживать её в своём теле, чёрт подери.

Лурик нахмурился, явно задумавшись над его словами.

— Я подниму этот вопрос перед командой, — сказал он мгновение спустя. — Я свяжусь с Ярли и обсужу этот вопрос с отрядом разведчиков.

Складка на лбу Блэка заметно разгладилась, но не полностью.

— Хорошо, — только и сказал он.

Он посмотрел на меня, обеспокоенно нахмурившись.

— Идём, Мири. Ты его слышала. Тебе нужно отдохнуть.

— Можете дать ей аспирин, — добавил Лурик. — Но посоветуйтесь со мной прежде, чем давать ей что-либо ещё. И я имею в виду вообще что угодно.

Блэк кивнул, но уже помогал мне спуститься со смотрового стола.

Обхватив меня за талию, чтобы мне было проще не наступать на порезанную ногу, он повёл меня к двери.

Я не сопротивлялась ему.

По правде говоря, мысль о том, чтобы вернуться в нашу комнату и лечь в постель, казалась раем.

Услышав меня, Блэк посмотрел на Лурика.

— Ей можно спать? — ворчливо спросил он.

Лурик взглянул на меня, затем на Блэка.

— Возможно, вам лучше повременить со сном… если можете. Как минимум ещё несколько часов, затем я приду ещё раз проверить её свет. Если её симптомы начнут улучшаться, тогда ей можно будет поспать, — когда Блэк продолжил вести меня к двери смотровой, Лурик добавил нам вслед: — Не давай ей спать, если сможешь, брат Квентин. Минимум несколько часов.

Блэк кивнул.

Он не потрудился заметить, что видящий уже говорил об этом, хотя я теперь находилась достаточно близко к свету Блэка, чтобы чувствовать, как ему хотелось огрызнуться.

Дело не в самом Лурике. Блэк раздражался на всё: на нехватку информации, на самого себя, потому что он накричал на меня; на самого себя, потому что он опозорил меня перед его командой; на тот факт, что теперь ему придётся не давать мне спать, хотя через мой свет он чувствовал, насколько я измождена.

«Всего несколько часов, — послала я. — Я приму душ. Послушаю, как ты занимаешься рабочими вопросами. Или ты можешь послать Энджел, чтобы она опять составила мне компанию. Со мной всё будет хорошо».

Блэк не ответил.

Он лишь окружил меня своим телом и светом и повёл меня домой.

Глава 9

Кожа к коже

Я резко проснулась, хватая ртом воздух.

В этот раз было темно.

Моё сердце грохотало в груди, словно я бежала, словно я где-то неслась со всех ног, возможно, даже спасая свою жизнь… но мой разум был пустым, лишённым любых чувств.

Я не могла вызвать в памяти даже отдалённое подобие воспоминания.

Ко мне не приходило никаких образов, ни проблесков присутствия или света… и уж тем более никакой конкретной информации или деталей о том, что было до того, как я открыла глаза… или с кем я могла находиться.

В своих снах я никогда не бывала одна.

С другой стороны, я сомневалась, что я видела сны.

Я начинала сомневаться, что вообще когда-либо видела сны.

Может, всю жизнь мои сны сводились к этому.

Может, они были чёрными снами, как назвал их Блэк. Бодрствующими пустотами, куда отправлялось моё тело вместе с моим разумом, моим светом, каждой частью меня.

Блэк всё чаще говорил, что когда он обнаруживал мою пропажу, было такое ощущение, что я мертва.

Такое ощущение, будто я покинула его навсегда.

Я услышала в этом подтекст, стресс, который это вызывало в его свете, но когда он говорил об этом, его голос был бесстрастным, лишённым эмоций. Он описывал свои реакции на то, что я покинула его, возможно, покинула это измерение вообще, но он описывал это так, как объяснял бы любой Барьерный феномен, который влиял на него в хорошем или плохом смысле.

И всё же я знала, что это изматывало его.

Это изматывало его почти так же быстро, как это изматывало меня.

Я знала, что наверняка опять вернулась из очередного чёрного сна.

Один лишь факт, что я вспотела и так тяжело дышала, наводил меня на мысль, что это наверняка случилось вновь.

Затем свет включился… и я его услышала.

— Она вернулась, — прорычал он.

Он говорил не со мной, а с кем-то в комнате позади него или, может быть, в коридоре. Мой разум осознал, что в нашей квартире опять были люди, но я всё ещё пыталась успокоить бешено бьющееся сердце, которое, казалось, готово было поломать мне ребра — так сильно оно билось о стенки изнутри меня.

Я постаралась успокоить разум, замедлить дыхание.

«Дыши… — услышала я в своей голове бормотание голоса. — Медленно, Мириам. Почувствуй, как воздух заходит в тебя и расходится вниз до самой глубинной части тебя…»

Этот голос я слышала не своими ушами и даже не сознанием.

Это воспоминание.

У меня имелось воспоминание об этом голосе — как кто-то пытался научить меня успокаиваться, дышать, опустошать свой разум и полностью возвращаться в своё тело. Лёжа там, я поначалу не могла различить его лицо, но чем дольше я там лежала, тем сильнее я осознавала его черты, спокойные светло-голубые глаза, мягкий терпеливый голос.

Изумлённо вспомнив, что это мой отец, что это папа научил меня этому, когда я была совсем юной, я попыталась вновь погрузиться в эти уроки, вспомнить, как я чувствовала себя, когда мой отец дышал со мной.

Теперь я осознавала, что он использовал свой свет наряду с голосом, наполняя одно другим, используя свой aleimi и дыхание, чтобы медленно погрузить меня в медитативное состояние вместе с ним.

Я закрыла глаза, замедлила дыхание, наполняя лёгкие как можно большим количеством воздуха.

Блэк уже пересёк половину комнаты, направляясь ко мне.

Я чувствовала его, хотя перед глазами ещё не до конца прояснилось, хотя я пыталась сосредоточиться на своём теле, вернуть себя в комнату. Я перестала пытаться понять, где я нахожусь, как я сюда попала, где я была до того, как открыла глаза.

Затем Блэк очутился рядом, его ладони легли на меня, словно он заверял себя, что я настоящая.

Открыв глаза, я посмотрела на него.

Сделав это, я осознала, каким утомлённым он выглядел.

Когда я смотрела на него, я заметила щетину на его лице и осознала ход времени.

Прошло почти две недели с тех пор, как я отправилась на встречу с Бриком.

Две недели моих исчезновений и возвращений почти каждую ночь.

Блэк теперь в каждой комнате квартиры установил наблюдение.

Он не оставлял меня одну. Он заставил всю команду своих разведчиков работать над моей проблемой, над проблемой Мириам, его жены — за исключением некоторых, которые искали Даледжема, нашего пропавшего видящего, и Ника, пропавшего новорождённого вампира Брика и моего бывшего лучшего друга.

Блэк поручил каждому из своих видящих с высоким рангом — даже тех, которые не были разведчиками, походили на монахов и жили среди гражданского населения — найти способ удержать меня здесь. Или ещё лучше, научить меня или даже самого Блэка контролировать то, что со мной происходит.