Чёрные сны (ЛП)

Тут же почувствовав себя лучше, словно я завернулась в одеялко, я тронулась в путь.

Такое чувство, будто дорога до их дома заняла намного больше времени, чем мне помнилось.

К тому времени, когда я увидела впереди холм, мой свет уже искрил от нетерпения, разлетался вокруг меня рябью и волнами, отчего мой живот начинал болеть.

По субъективным ощущениям казалось, будто я отсутствовала всего несколько дней.

На самом деле, такое чувство, будто это был один день… пусть даже очень долгий, утомительный день с множеством событий.

Однако здесь я ощущала иной ход времени.

Более того, я теперь чувствовала его.

Чем ближе я подходила, тем сильнее и сильнее чувствовала его.

К тому времени, когда я поднялась по последнему большому холму к их дому, мне уже было сложно удерживать свой свет подальше от него. Я беспокоилась, насколько сильно я его притягиваю, и сумею ли я вообще оставить его в покое до нормального наступления утра.

Я гадала, может, мне отправиться покататься.

Я могла бы поехать на одном из isthelay до пляжа. Может, на Синявке, на котором обычно ездила Лили — у него были большие круглые пятна на животе и боках, совсем как у пятнистых кошек дома.

Затем я увидела его.

Он стоял на вершине холма, обхватив свою грудь руками и глядя вниз по травянистому склону — туда, где шла я.

Он не шевелился, пока я приближалась, но я видела, что он смотрит на моё лицо, пробегается взглядом по моему халату, задерживается на носках и сандалиях, затем опять возвращается к моему лицу и изучает его выражение.

Увидев его взволнованный, почти осторожный взгляд, я широко улыбнулась.

Я без раздумий побежала к нему.

Я увидела, как изменилось выражение его лица, когда он раскрыл объятия и шагнул вперёд как раз вовремя, чтобы подхватить меня, когда я кинулась ему на шею.

Он крепко прижал меня к себе, затопив своим светом.

— Gaos, Мири.

Когда я начала отстраняться, просто для того, чтобы взглянуть на него, он стиснул меня ещё крепче, обвил руками мою талию и спину, сжал ладонью моё плечо и прижал к себе. Несколько секунд он сжимал меня изо всех сил, затем, наконец, сам слегка отстранился и посмотрел мне в лицо.

Я всё ещё ощущала в нем насторожённость в сочетании с почти осязаемым облегчением.

Увидев выражение его лица и беспокойство, которое я ощущала в его свете, я невольно улыбнулась.

— Как всё… — начал он, но я покачала головой, стиснув его руки.

— Нет, — сказала я. — Неа. Мы не будем это обсуждать. Может, завтра. Я расскажу вам всем за завтраком.

Блэк нахмурился.

Последовало небольшое молчание, затем он начал отпускать меня, но я крепче вцепилась в него, буквально обвилась вокруг его тела, впилась в его талию и руку пальцами, и даже обхватила его одной ногой.

— Пошли покатаемся, — сказала я. — На пляж. Мы пойдём плавать. Голышом.

Он моргнул, уставившись на меня.

Затем я ощутила, как его свет сильнее раскрылся.

— Этот ублюдок решит, что мы украли его кошачьих зверей, — сказал Блэк.

Но его голос уже зазвучал низким, гортанным рокотанием в груди.

— Я скажу Элли, когда она проснётся, — ответила я. — Им всё равно.

— Это потому что ты им на самом деле нравишься, — сказал Блэк, уже потащив меня обратно к дому, окутывая меня светом и наполовину неся, наполовину ведя меня вверх по холму. — Они же не угрожают тебе на регулярной основе…

Я расхохоталась, и он крепче стиснул меня, прижав к себе.

— Ш-ш-ш-ш, — пожурил он меня. — Ты их разбудишь. Тогда этот мудак действительно попытается меня убить.

Но я лишь снова расхохоталась, ещё громче.

Я ощутила, как этот прилив облегчения превращается в нечто тёплое, насыщенное, более жидкое, подпитывается вожделением и ожесточённым желанием, и то напряжённое чувство, которое я ощущала в нём — на самом деле, в нас обоих, с тех самых пор, как Ник пропал на острове Мангаан — потихоньку начало расслабляться.

Блэк поцеловал меня в шею, затем в лицо.

Затем он уже поцеловал меня в рот, языком и губами уговаривая меня открыться. И я отдалась поцелую так, как, кажется, не отдавалась с самого нашего связывания.

Может, даже тогда я не отдавалась так полно.

Не знаю, что изменилось, но что-то определённо изменилось.

Его свет проникал в меня и окружал, его боль рябью прокатывалась по мне, когда Блэк замедлил поцелуй, притягивая меня, используя свет в своих губах и языке, сворачиваясь в свете под моими ногами и чувственно притягивая меня. Его aleimi окутывал меня, даже когда он сделался одновременно горячим и жидким.

Я чувствовала, как он просит меня.

Притягивая меня и прося без слов, привлекая своим светом и губами, сжимая мои волосы в кулаке, Блэк поцеловал меня ещё крепче, всё ещё используя свой свет, чтобы утянуть меня глубже в себя. Затем я накрыла ладонью его член, и он издал ошеломлённый стон. Его голос приобрёл тот низкий, хриплый тембр, который проявлялся лишь тогда, когда Блэк был очень, очень возбуждён.

Я осознала, как высока вероятность, что мы не доберёмся до пастбищ за домом Элли и Ревика.

Ну, по крайней мере, не с первого раза.

Я знала, что не всё встало на свои места.

Я знала, что всё ещё не закончилось.

Я знала, что скоро нам придётся вернуться ко всему этому бардаку. Я знала, что когда мы вернёмся, нам наверняка придётся столкнуться с войной, возглавляемой моим дядей, не говоря уж о вампирском королевстве и Нике, и что там ещё происходило во время нашего отсутствия.

Мне предстояло разобраться, что означал этот мой новый дар, и могла ли я как-нибудь использовать его, чтобы исправить всё то, что пошло не так в нашем родном мире.

Но сейчас я не хотела об этом думать.

Прямо сейчас я собиралась поплавать со своим мужем.

Я буду плавать с ним, и, наверное, у нас будет много секса на том идеальном, безупречно чистом пляже из белого песка.

Затем мы будем смотреть, как солнце восходит над горами позади нас, освещая воду.

А потом мы решим, что делать.