Страница 14 из 44
Потому что их не было тут, в доме Карно в Обере. Виддершинс проверила все комнаты, коридоры, уголки. Карно тут не были внимательными, их лень была у аристократов, чьи амбиции погасли. Стражей и слуг было мало, их было легко избежать. Ее лишь раз чуть не раскрыл мужчина, которого она посчитала домоправителем. И она не нашла тайн страшнее, чем незаконные связи или хитрости с налогами.
Она даже нашла скрытый шкаф, что хорошо сливался со стенами, и семья забыла о его существовании. Пыль внутри доказывала, что тут поколениями ничего не прятали. Старая мебель и выцветшие украшения показывали, что деньги сюда не вкладывались, и семью устраивало состояние дома. Они не казались Шинс теми, кто мог участвовать в заговоре аристократов. Она узнала адреса других их владений — несколько магазинов и маленький склад — в Обере, проверила их на всякий случай, но эти места не показались ей укрытиями.
Она жаловалась Ольгуну уже несколько минут из-за отсутствия доказательств, даже мелкого клочка.
Рычание, вздох и сто в смеси вылетели из ее горла, чуть не застыв на ее языке, а потом звук растворился в ночи.
— Не знаю, Ольгун. Может, мы ошиблись? Это ведь не совпадение? Карно не могут быть единственными соперниками Делакруа, что пытаются использовать бред церкви и глупость политики. Нам стоит хоть проверить других… Что? Я не знаю, сколько Домов в Обере, и кто соперничает! Откуда мне знать? И где ты был, если бы я это знала? Спал? Купался? Спал во время купания? Я… боги купаются? У тебя же нет тела, что нужно мыть…
Еще один рык-вздох-стон.
— Ясно, да. Мы будем тут вечно, если придется проверять Дом за Домом, но разве есть выбор?
Первая улыбка за много часов появилась на лице Виддершинс, она поняла, какой выбор у них был.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Джордейн, да?
Страж с усами повернулся, как и трое, кого он вел. Улица была не очень людной, покупатели уже ушли, торговцы еще не закрылись, но Джордейн не сразу заметил источник голоса.
Не удивительно, ведь она не стояла на улице, а сидела на подоконнике над ним в тени угла, брошенной из-за садящегося солнца.
— Виддершинс, — нейтрально сказал он. Другие стражи пошевелились, им точно сказали следить за странной женщиной со странным именем. — Не лучшее место для разговора.
— Ты скучал, пока я не позвала тебя, да? И кто сказал, что я скрываюсь? Может, моя цель — поговорить.
Джордейн скрывал эмоции, но три других стража моргнули в унисон.
— Чего ты хочешь? — спросил старший солдат.
— Задать пару вопросов. И услышать ответы. Обидно хотеть задать вопросы, но не получить ответы, да?
Джордейн открыто огляделся. Многие прохожие не замечали девушку, были далеко, чтобы услышать разговор в гуле рынка, но некоторые замерли и смотрели в смятении на четырех стражей дома, что общались с человеком на подоконнике.
— Спустись и поговори с нами нормально.
Смех Шинс был похож на лай.
— Но половина из вас считает меня врагом, а у других приказ допросить, да? Я откажусь.
— Что? Как…?
— Если поможет, я отказываюсь с сожалением.
— Откуда ты знаешь о нашем приказе…?
— Даже с жалостью. Я могу заплакать.
Она с трудом сдерживала смех, еще и потому, что Ольгун «напевал» горестную мелодию в честь ее «сожалений».
Два стража Делакруа потянулись за пистолями, но Джордейн поднял руку и вскинул бровь, остановив их.
— Зачем мне отвечать на твои вопросы?
— Потому что я пытаюсь помочь твоим хозяевам? Возможно?
— Я все еще сомневаюсь в твоих мотивах.
— О! — Виддершинс хлопнула и потерла ладоши в перчатках, надеясь вернуть тепло, которое не удерживал кожаные наряд. Она дождалась, пока покупатели пройдут между ней и стражами. — Это не проблема. Я не сомневаюсь в своих мотивах, и раз вы говорите со мной, все в порядке.
Джордейн моргнул, а с ним еще два стража.
— И где, — продолжила она, не дав им отреагировать сильнее, — мне найти Тысячу ворон? Или какие-то преступные гильдии Обера? Я не придирчива.
Джордейн помрачнел.
— Я же побывала в двух сотнях постоялых дворов и тавернах…
Ольгун исправил ее на одиннадцать эмоциями, но Виддершинс не слушала.
— …и даже купальню случайно, боги, спасите мои глаза, ведь в тех местах открывают свои самые страшные части. Даже пробовать такое… ох, это специально? Чтобы отпугнуть и угодить чужакам?
— Все постоялые дворы угождают чужеземцам… — начал Джордейн, но один из других кашлянул.
— Она про «Открытую дверь», сэр. Они делают вид, что дружелюбны к чужакам. Большое меню, много слуг, замена с приветствиями, но там завышены цены.
— Точно, — подтвердила девушка. — То место. Я пошла туда, хоть ищу местных. Ничего не нашла. Вообще. Это ничего могло задушить кого угодно, и это кошмар!
Стражи и зеваки моргали так, что могли вызвать ветерок.
— Я уже говорил, — прорычал Джордейн, — что магия — это бред. И все равно Вороны — лишь бандиты. Я не знаю, где их искать, и вряд ли они сами знают, где будут следующей ночью. В Обере нет организованных преступников. Я знаю, — добавил он, дрогнув от потрясенного оскала Виддершинс.
— Угу, — она посмотрела на стражей, а потом на растушую толпу, а потом на Джордейна. — И ты не рассказал бы, даже если бы знал?
— Вполне возможно.
— Джордейн, есть еще большие банды, кроме Тысячи ворон?
Капитан стражи пожал плечами.
— Не знаю. Многие приходят и уходят.
— Ммм. И если Вороны — просто банда, и история о маге — бред, и в них ничего особенного, почему ты — и все — слышал только о них?
— Так вышло, — рявкнул он, но спесь была сбита.
Виддершинс раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но вдруг широко улыбнулась, ощутив покалывание магии Ольгуна и ругательства, когда кто-то «случайно» упал из-за обломков в старой квартире за ней.
«Они думали, что я не заметила, что они отослали четвертого стража пару минут назад?».
Пока было уйти, пока не прибыл еще кто-нибудь.
— Ольгун?
Волна предвкушения, и Виддершинс выпрямилась во весь рост на узком выступе, помахала Джордейну и прыгнула. Знакомая уже сила и толчок в воздухе позволили ей перелететь окно квартиры ниже, еще толчок, и она опустилась с гибкостью кота на доску. Виддершинс запрыгнула в окно, бросилась к двери и слилась с улицами Обера раньше, чем Джордейн и его люди добрались до второй двери.
* * *
— С ума сошла, женщина? — хозяин таверны уперся в стойку, накрыв ее грязной рубахой и плотью, похожей на пудинг, выдыхая испарения в лицо Виддершинс. Мужчина не был против попробовать свои товары, и он мог убрать грязь и пятна с поверхности, просто три раза подышав на нее.
— Возможно, — ответила она. Ей надоело изображать улыбку, с которой она начала день. Она могла лишь сдерживать рычание или гнев, и все равно ее челюсть и зубы болели от усилий. — Но вопрос ведь простой?
— Думаешь, можно подойти и такое просто спросить? — Шинс жутко гипнотизировала плоть, что покачивалась на его лице. — Хочешь, чтобы у меня были проблемы по обе стороны закона?
— О, ради выпечки… Эй, я побывала почти в трех сотнях глупых мест…
Ольгун снова исправил на одиннадцать.
— И в каждом я делала все, оставалось лишь табличку повесить на шею. Я уже и подавала знаки, делала все, чтобы привлечь внимание местных воров, но я не отсюда, так что не знаю, может, люди подумали, что я дергаюсь от медленного яда. Я даже пару раз своровала, это и стражи города могли заметить! Вы хоть понимаете, как сложно быть намеренно беспечной?
Ольгун предположил, что мужчина не знал, и ему было проще.
— Да! — она была на грани, почти сорвалась от гнева. — Я прошу вас! Просто укажите на того, кто может сказать, что…!
— Вам нужно уйти, леди, — заявил толстяк. — Сейчас!
И дело было не во взглядах и шепоте всех посетителей, забывших о напитках и разговорах и повернувшихся к ней. Не в успокаивающем бальзаме присутствия Ольгуна, он пытался утихомирить ее, но и он ощущал гнев. Нет, лицо хозяина таверны — дрожащая губа, выпученные глаза и испуганное мотание головой, пока он пятился от того, что видел на ее лице — потушило ее ярость как внезапный дождь.