Очищение (ЛП)

Пресс-секретарь Белого дома, вышедший на встречу с приглашёнными представителями СМИ, стоял на трибуне с пепельным лицом. Его лицо было мертвеннобледным, потому что он только что вышёл из Овального кабинета, где оказался мишенью одной из бессмысленных и истеричных тирад Хиллари Клинтон. Эти тирады иногда кончались тем, что Хиллари нажимала под столом кнопку вызова своего личного телохранителя из чёрных и испаноговорящих агентов Личной охраны президента, указывала на несчастного чиновника или другую жертву её ярости и командовала: «Уберите этого предателя!»

Предшественник пресс-секретаря разделил такую судьбу. Его тело было найдено несколько дней назад в общественном парке северной Вирджинии, после предполагаемого самоубийства в классической манере Винса Фостера. Хиллари не верила в изменение формулы победы. Пресс-секретарь открыл лист бумаги и уныло зачитал в микрофон готовое заявление:

«Министерство обороны и министерство внутренней безопасности с сожалением объявляют, что произошло неудачное столкновение сил Федеральной антитеррористической полиции и Береговой охраны Соединённых Штатов с террористической Добровольческой армией Северо-Запада на Сансет Бич в штате Орегон.

Террористы, имевшие подавляющее численное превосходство, провели упорядоченную атаку, в результате которой был потерян сторожевой корабль «Фредерик Дж. Хигби» Береговой охраны США, задействованный гражданский транспорт «Вентура», а также погибли или были захвачены 457 сотрудников ФАТПО, Береговой охраны, гражданских подрядчиков и представителей СМИ, в частности, командующий генерал Роланд Роллинз и Леонард Познер из агентства «Фокс Ньюс». Имеется также множество раненых. Оставшиеся суда экспедиционного корпуса возвращаются на базу».

Затем пресс-секретарь повернулся и ушёл со сцены, не обращая внимания на яростные крики и требования ответить на вопросы.

Официальный ответ Добровольческой армии Северо-Запада был проще и драматичнее. В тот же день после полудня более двух тысяч журналистов, телевизионных станций, газет и новостных пунктов по всей Америке получили электронное сообщение, содержащее специальное подтверждающее слово.

Сообщение состояло всего из трёх коротких строк из драмы Шекспира «Король Генрих У», Акт IV, Сцена 8:

Твоя десница, Боже,

Свершила всё!

Не мы — Твоя десница.

Продюсеры

О, новый Даниил! — Жид Даниил!

А, нехристь, наконец-то ты попался!

Джулия Лир задержалась в Портленде почти на целый день из-за усиленных предполётных мер безопасности и проверок документов министерством внутренней безопасности. Билеты киностудии «Парадайм», должно быть, имели высокий уровень допуска на чьём-то компьютере, потому что Джулию немедленно провели мимо охраны и устроили в зале ожидания аэропорта для важных персон с бесплатным напитком из бара и тысячей извинений от авиакомпании. Но очевидно некоторые другие пассажиры её рейса были обычными смертными, подлежащими проверке всеми способами, что задерживало очередь. Добрармия ещё никогда не угоняла и не взрывала воздушные лайнеры и не нападала на аэропорт, но впервые все вокруг очень нервничали, возможно, из-за близящегося наступления на округ Клэтсоп, о котором Джулия узнала у родных и, конечно, помалкивала.

В прошлом всякий раз, когда Джулия задерживалась в Портленде на какое-то время, она никогда не упускала возможности пройтись по магазинам и клубам и вообще поболтаться по «Городу роз», но на сей раз она осталась в зале для важных персон и смотрела по телевизору старые фильмы. Она то и дело включала новости, но из округа Клэтсоп ничего не сообщалось. Она заказала себе еду в зал и воздержалась от ресторанов и особенно баров в аэровокзале, потому что кругом было полно расхаживающих полицейских ФАТПО в форме, с которыми она не хотела сталкиваться без помощи Уолли Поста и его особой маленькой карточки. В результате Джулия вернулась в Лос-Анджелес поздно и спала до следующего дня, так что проспала начало битвы на Сансет Бич.

В то утро у неё была назначена встреча на 10 часов с Арнольдом Блостайном в Бункере, что для ночной культуры Голливуда было ни свет ни заря. К счастью для Джулии, она включила телевизор, когда вышла из душа, чтобы узнать новости, так что происходящее на севере не застало её врасплох. Она была ошеломлена, когда по всем каналам показали горящее судно на берегу, покрытом, как видно, мёртвыми телами, Роланда Роллинза, раз за разом сбрасываемого в прибой как мячик. Снова и снова она видела долгую панораму с Заком Хэтфилдом в развевающемся плаще и широкополой шляпе, стоящем на залитом кровью берегу, с винчестером, с вызовом поднятом вверх, как в последней сцене какого-то пост-апокалиптического вестерна.

Джулия умышленно не спросила у Зака номер его телефона, так как понимала, что просто знание такого номера может стоить ей многих лет тюрьмы, и в любом случае он, скорее всего, не дал бы ей свой номер. Но теперь желание позвонить кому-нибудь стало непреодолимым, так что она набрала номер матери. Конечно же, ФБР не арестует её и не будет пытать за разговор с собственной матерью. Или они могут?

Джулия сомневалась, что телефонная связь с округом Клэтсоп работает, но после нескольких гудков мать подняла трубку.

— Мамуля, это — Джул.

— Ой, привет, Джул, как долетела?

— Сам полёт прошёл прекрасно, но я долго просидела в портлендском аэропорту. Мам, у вас всё хорошо? — спросила она с тревогой.

— Да, детка, со мной всё в порядке. И не надо говорить так громко, — ответила мадам Лир.

— А наши… наши вечерние гости? С ними всё в порядке?

— У Тэда всё хорошо, детка. Он не участвовал во всей этой буче утром, был здесь в городе, где ему положено, на своей работе.

— А другие гости? — спросила Джулия.

— Тот, кем ты интересуешься, насколько я знаю, в порядке, детка, — успокоила её мать.

Джулия заметила, что её мать была достаточно осторожна, чтобы не произносить имя Зака по телефону.

— Я уверена, что и с другими господами также всё нормально. Здесь ничего не происходит, Джул. Сегодня просто хорошее летнее утро, и благодаря мальчикам оно таким и останется. Я уже тебе говорила, что намного больше беспокоюсь о твоей безопасности в том ужасном месте, где ты живёшь, чем тебе стоит волноваться обо мне.

Потом Джулия всегда вспоминала о битве на Сансет Бич как о «всей этой буче».

Джулия сомневалась, имеет ли смысл ехать на встречу в Бункере ввиду утренних событий и возможного резкого усиления еврейской паранойи, но решила, что у неё нет выбора. Во время поездки на лимузине в студию «Парадайм» Джулия задавалась вопросом, не арестуют ли её, и не «исчезнет» ли она, если станет известно о её встрече с Заком Хэтфилдом всего за тридцать три часа до сражения, и она решила сообщить боссам студий как можно меньше подробностей поездки. Теперь, когда она выполнила просьбу хозяев, они могли посчитать, что её можно списать в расход.

Она передумала, когда её проводили в тот же зал заседаний, что и прежде. Гигантский плазменный телевизор на колёсиках, подключённый к спутниковому каналу, стоял в углу, а полдюжины мультимиллионеров — руководителей индустрии развлечений сидели как зомби или кролики перед змеёй, завороженно глядя на горящие обломки «Вентуры» и объятую дымом демоническую фигуру Зака Хэтфилда, потрясающего винтовкой в знак победы.

Они фактически пришли в себя, только когда она вошла в зал, и все бросились к ней, предлагая кофе, кресло, поздний завтрак, напитки и чуть ли не взбивая для неё подушки кресла.

Внезапно до Джулии дошло. «Они меня боятся. Они думают, что Зак — мой любовник или служебная собака или что-то в этом роде, и боятся, что я могу, когда захочу, натравить его на них. Они боятся Зака, потому что знают, что он их не боится, и думают, что я могу командовать и управлять им».