Очищение (ЛП)

— Всё в порядке». Сеймур Гроссберг из «Уорнер Бразэрс» и Барт Пейн только что поругались из-за доли Барта в прибыли от последнего фильма. Студия буквально вынудила Барта принять авансом десять миллионов, плюс три процента, и теперь он злится. Барт должен был получить, по крайней мере, столько же всего за один уикенд с начала проката, если бы ему дали десять процентов, как он требовал от своего агента Мэнни Скара. Кажется, я говорила, что раньше Мэнни тоже был моим агентом? Интересно, а если Барт всё же узнает, что сам Мэнни получил два процента под столом от Сеймура за то, что уговорил Барта на три? Привычное дело. Когда два еврея встречаются в Голливуде за обедом, то на десерт они съедают клиента-нееврея.

— Это тот фильм о храбрых астронавтах, которые летят в космос, чтобы сбить инопланетян, сговорившихся с мусульманами и планирующих сжечь Нью-Йорк и Тель-Авив своим лучевым оружием? — спросил Ли Вошберн.

— Да, и вырастить инопланетного монстра в животе у Папы Римского, который взорвётся в облачении со свастикой на нарукавной повязке во время Пасхального обращения на площади Святого Петра. «Ужас с далёких звёзд», - подтвердила Эрика.

Тут раздался последний условный стук в дверь. Рандалл открыл её, и вошла Кики Маги в изящном деловом костюме с длинными рукавами, и в чёрных колготках, а также в обязательных лос-анджелесских солнечных очках.

— Славно, это последняя из нас, — сказал Рандалл.

Он позвонил Кристине, которая ответила от имени известного пицца-бара.

— Я подумал, что должен сообщить вам: пицца с анчоусами, наконец, добралась сюда, — сказал он.

На явочной квартире Кристина обернулась и сказала Хиллу и остальным: «Все они — внутри!»

— Это Барт Пейн был там, в зале? — спросила Кики в номере 1401.

— Ну да, — сказал Ли Вошберн.

— Боже, какой он старый! Джин цветёт на его лице, и ему нужно принять душ или, по крайней мере, побрызгаться каким-нибудь дезодорантом, — заметила Кики. — Я встретила его, выходя из лифта, он глянул на меня как моряк на землю и пытался закадрить. Я сказала ему, что жду кое-кого, а он спросил, что я делаю после Оскаров. И пригласил меня на вечеринку в пентхаусе.

— И что ты ответила? — спросил Рандалл.

— Я сказала ему, что постараюсь.

— Клёво.

— Ну и девчонка! — восхитилась Эрика.

— Всю жизнь, — кивнула Кики.

— Это — Таня, — представил её Рандалл.

— Ну, я так и думала, что получу старую кликуху Патти Херст, ведь это же Голливуд, — сказала Кики. — «Смерть сионистским насекомым!»

— Постой, я тебя узнала! — воскликнула Эрика, широко раскрыв глаза. — Ей богу, это же ты попала в большую перестрелку с полицейскими в Портленде в прошлом году! Я узнала Кота и другого парня, Ударника, которые там были, а теперь и ты тоже здесь. Ты — та девушка, которая была ранена и обливалась кровью, но не сдавалась и продолжала стрелять в полицейских на улице! Вот это да!

— Мне никогда не нравилось это видео, — сказала Кики с кривой улыбкой. — Камера показала меня не с лучшей стороны. Я, конечно, узнала тебя, или узнала бы, если ты оказалась рядом. Мой брат реально запал на тебя, и твой рекламный плакат висел в его спальне, когда ему было пятнадцать.

— Круто! — воскликнула Эрика. — Твой брат тоже участвует в этой операции?

— Он вернулся из Багдада в мешке. Точнее, в нескольких мешках. Бедные белые мальчики, которые растут в дешёвых домах по 82-ой авеню, не получают освобождений от призыва как в школах Беверли-Хиллз.

Кики вдруг вспомнила широко известную историю Чейза Клэйберна и хлопнула себя по лбу.

— Ох, блин! Проклятье! Прости, Эрика, я ляпнула глупость. Мне нужно было помнить. Я ведь видела по телеку, что случилось с твоим другом.

— Ничего, — сказала Эрика. — Ты права, конечно. Чейз оказался там, где он сейчас, потому что я разозлила кой-каких жидов, на случай, если тебе интересно, почему я вам помогаю.

— Правда, прости меня за эти слова, и мне очень жаль Чейза.

— Твои вещи в спальне вон там, — сказал Рандалл, указывая на одну из дверей. — Иди, проверь всё своё снаряжение, потом давай переодевайся в смокинг.

Эрика прошла за Кики в спальню. Когда та начала снимать одежду для феминисток, Эрика как заворожённая смотрела на её татуировки и шрам на руке, на то, как Кики вынула автомат «Хеклер-Кох MP5», с которым собиралась воевать вечером, проверила патронник, пристегнула ружейный ремень и защёлкнула магазин в запорном механизме, а потом навернула глушитель на свой «Ругер.22».

— Послушай, Таня, только пойми меня правильно, я понимаю, что это звучит странно, но ты не возражаешь, если я немного за тобой понаблюдаю, и мы поговорим, когда ты закончишь? — спросила Эрика. — Я спрашиваю, потому что, может быть, однажды придёт день, и мне удастся сыграть роль женщины, похожей на тебя.

— Я думала, что раз ты здесь, то ты — такая же, как и я, — ответила ей Кики, вынимая ручные гранаты из оливково-зелёных картонных кассет и подвешивая их на широкий пояс под удивлённым взглядом Эрики.

— Ооо! Сдаюсь. Просто я всегда изучаю людей, смотрю, как они ведут себя в самой разной обстановке, чтобы столкнувшись с подобной ситуацией в роли, смогла сыграть её правдоподобно. Я снялась в нескольких боевиках и детективах, сыграла женщину-детектива в одном фильме, но мне никогда действительно не нравились эти роли, потому что я не знала самого дела. Прости, я знаю, что всё это звучит так, будто я пытаюсь использовать тебя как подопытную свинку или вроде того.

— Я привыкла и к худшему, милочка, — сказала Кики.

— Понятно, что у тебя нет времени, чтобы сесть и рассказать мне историю твоей жизни, да ты и не обязана говорить со мной, если не хочешь, но могу я спросить только одно: почему ты здесь? Почему ты сражаешься?

— У меня есть маленькая дочка, — ответила Кики. — Сейчас ей уже почти четыре. Я хочу быть уверена, что, когда она вырастет, то не станет такой как я.

Кики крикнула в соседнюю комнату: «Джимми, ты не хочешь помочь уложить мне волосы?»

Уинго вошёл в комнату, и пока Кики раскладывала свой смокинг на кровати, он начал заплетать её отросшие волосы в косу.

— Зачем он это делает? — спросила Эрика.

— Женщины-добровольцы по опыту знают, что лучше всего идти на задание с одной косой, которую можно заправить под воротник и за спину, — объяснила Кики. — Тогда волосы не мешают и не бьют по лицу, когда бежишь, прыгаешь и прячешься или целишься и тому подобное. И намного легче носить маску, и коса изменяет твоё лицо, если тебя видят или пишут на камеру. А когда выйдешь из соприкосновения с противником, то можно очень быстро распустить косу, при переодевании, и волосы как обычно падают на плечи, меняя твой внешний вид.

Внезапно телефон Эрики запищал. Она послушала и затем ответила: «Привет, Дженни. Ну, хорошо, сейчас поднимусь». Закрыла мобильник.

— Я должна вернуться в жизнь избранных, подняться наверх и ещё поболтать, перед тем, как опять спущусь и приготовлюсь к своему выходу. Ну, и удачи.

И вышла со смущённым видом.

— Ты у неё не попросила автограф? — спросил Уинго у Кики.

— Ещё одна богатая сучка, которая думает, как это круто вырасти на стоянке домов-прицепов у Мет Роу, — вздохнула Кики. — Что с этими девушками? Что только они воображают о бедности?

— Да ладно, Кот сказал тебе, что она решила стоять рядом с этими двумя пидорами, когда он начнёт? — спросил Джимми. — Она ставит на линию огня не только деньги и славу.

— Если она может стоять не шевелясь, смеяться и болтать на камеру, зная, что она в прицеле у Кота Локхарта, то у неё больше выдержки, чем у меня, — признала Кики.

Кот и Рандалл следили за разными шоу, предваряющими Оскара, щёлкая пультом с канала на канал и выискивая любые события, которые могли бы повлиять на план операции. Чуть позже трёх часов первые звёзды начали появляться у театра, фотографируясь и позируя во время шествия по красной ковровой дорожке. Из коридора снаружи всё громче слышались крики, смех, кудахчущие голоса, глухие звуки ударов и стук, когда любители вечеринок шли по коридору к лифту.