Страница 5 из 14
За то, что не хотела мать
Себя, как женщину и личность
Раскрыть, наполнить, воспитать…
Прикрыться лестно героизмом:
Судьбу, как жертву возложить
В алтарь священный материнства
И не своею жизнью жить.
Ревниво и эгоистично
Жонглировать судьбой детей,
Лекарства пить, болеть публично…
И воевать против идей,
Что отменя'т её заветы,
Ведь надобно вернуть с лихвой
Заботой сына дивиденды
За «жертву» собственной судьбой.
Меж поколений бродит драма:
Сын, как мужчина, не рожден
Не ставшей женщиною мамой
И быть ей смыслом обречен.
В общем, через полмесяца после этой декламации меня уже встречал Московский вокзал города-героя Ленинграда. Но даже эта женщина – моя несостоявшаяся свекровь, чувства которой к своему сыну определяются в учебнике по семейной психотерапии, как функциональный брак, не была истеричкой!
Вообще, очень похоже, что женским мы во многом обязаны научно-техническому прогрессу: появлению посудомоек, мультиварок, конвекционных печей, роботов-пылесосов… К уйме свободного времени, в отсутствие надобности выжимать руками постельное белье, выбивать в снегу паласы и бегать на молочную кухню, прибавим эмоциональный инфантилизм, сдвинувший статистику рождения первого ребенка к 30-летнему рубежу, развитие индустрии красоты, позволяющей всякой не очень ленивой дурнушке стать хорошенькой – и получим тонны неизрасходованной женской энергии, которая рвётся наружу. А куда ей, христовенькой, выплеснуться, как не в самозабвенную истерику, если нет даже ребятёнка, на котором можно душу отвести?
Нет, культ материнства никуда не делся – слишком хорошо потрудился над этим г-н Бернейс, который массово «научил» женщин сначала курить, а потом – рожать. И если его сигаретный «факел свободы» средствами кинематографа достаточно быстро приклеился к новому образу женственности, то заставить обеспеченных женщин полюбить детей настолько, чтобы рожать их больше одного – оказалось намного сложнее. Массовое перепроизводство товаров, в том числе, и детских, без возникновения соответствующего спроса могло пошатнуть всю американскую экономику. А где же взять для этого специфического товара рынок сбыта, если даже патриархально воспитанные женщины, не участвующие в войне за ношение брюк и карьеризм – больше любят своего портного и загородные клубы для домохозяек, чем собственного ребенка, воспитанием которого, по большей части, занимается полнотелая чернокожая служанка?
Очнувшись от свих размышлений, я сразу сообразила, откуда навеян этот образ: на сиденьи передо мной расположилась именно такая «смуглая» дама внушительных размеров, наглухо запакованная в мае в аляску со странным мехом на громадном капюшоне.
М-да, все-таки стрессовые условия идеальны для философствования, но во время стыковочных международных авиаперелётов всё-таки лучше обойтись и без первого, и без второго. Выгружаюсь из автобуса, захожу в здание аэровокзала. Ни на одном электронном табло нет информации о моём рейсе, хотя обозначены даже более поздние. Первый попавшийся русскоязычный работник аэропорта объяснил мне, что у нищебродской Ryandreamair – отдельный закуток, а в главном зале аэропорта никакой информации, в том числе и голосовых объявлений о рейсах Ryandreamair, я не дождусь, как, впрочем, и любых голосовых оповещений о рейсах этой авиакомпании. Поэтому, если выход на посадку будет изменен, а пассажир, к примеру, застрянет в уборной – посадка преспокойно закончится у другого выхода, и никаких объявлений со своей фамилией он не дождется. Выражение «дешево и сердито» прямо на глазах обретало дополнительную палитру ярких переливающихся оттенков.
Еле волоку ноги в направлении нужного «закутка». Вижу стойки регистрации со знакомой символикой, но опять-таки не нахожу никакого табло с указанием, возле какой из них открыта регистрация на мой рейс. Кое как сообразила, что посадочный талон можно получить у любой стойки. И снова на досмотр. Опять обувь, ремни, телефоны, жидкости, сканирующие устройства и такие же взгляды…
А вот, наконец, и он – последний на сегодня зал ожидания. Духота стоит невыносимая, народу – тьма, и все без умолку болтают, смеются, жестикулируют, едят и спят прямо на полу. Какое тут чтение… Ладно, буду таращиться на каких-нибудь фриков – здесь один другого «краше».
В двух метрах от меня, чуть наискосок, расположилась девушка, на вид – лет двадцати пяти. Редкие от беспрестанного обесцвечивания сосулистые волосы, сценический макияж, подкачанные губы, взбитая до подбородка грудь, кожаная курточка, больше похожая на бюстгальтер с рукавами и джинсы, усыпанные пластмассовыми жемчугами, выдавали в ней россиянку, но я еще не была уверена. Но вскоре из-за чемодана показались её босоножки на высоченном каблуке, обутые для демонстрации свежего салонного педикюра (а еще, видимо, членства в клубе моржевания, ведь в Таллине сейчас +11), и тогда все сомнения по поводу её соотечественности развеялись.
Вообще, дамочка была очень беспокойной: она только и делала, что оправляла декольте, смотрелась в пудреницу, проверяла свой телефон, сэлфилась, доставала что-то из чемодана и тут же складывала обратно. Беспрестанно копошилась в своей дамской сумочке, которая так же, как и чемодан, очерняла имя Louis Vuitton дешёвой фурнитурой и вызывающей отсрочкой швов.
В конце концов, как бы я не маскировалась, она заметила мои взгляды, и её движенья стали еще более нервными. Совесть велела прекратить гляделки, но, в отсутствие фокуса, меня мгновенно одолела сонливость. Нет, я не выдержу в таком состоянии еще полтора часа на этих пластмассовых сидениях, пока моя голова будет поминутно дергаться в полудрёме, как у неваляшки. Лучше поболтаю-ка я с этим Оксашулиным клоном, заодно выясню, может быть она знает о Ryandreamair что-нибудь такое, чего не знаю я.
Она заметила, что я направляюсь к ней и совсем издергалась.
– Простите, а Вы не в Рим летите, случайно? – Самым дружественным тоном начала я.
– Д-да… – Девица сначала немного растерялась, но, очевидно, тоже измучившись ожиданием, радостно бросилась в диалог, – Вы тоже? А не знаете, за сколько посадку объявляют? Я еле разобралась с этим Ryandreamair – первый раз с ними лечу.
– Честно говоря, я к Вам именно с тем же вопросом! С английским у меня туго, хотя я больше стесняюсь, наверное, чем боюсь оказаться непонятой, а в Вас я сразу землячку приметила – только россиянки могут быть настолько красивы и ухожены в дороге, за исключением меня, наверное…
– Да, согласна…
Обожаю женщин, которые из нескольких мыслей во фразе обрабатывают только самую приятную.
– Ой, в смысле… я не имела в виду, что вы плохо выглядите, а в смысле, что да, мы ухаживаем за собой, не то, что европейки, и Вы тоже выглядите прекрасно, не наговаривайте, – поспешила оправдаться дамочка и густо покраснела.
– Меня зовут Полина, а Вас? – Так быстрее получится спасти её от собственной же неловкости.
– Ксения, очень приятно.
– Первый раз лечу в отпуск одна – никто из подруг не смог вырваться, и вроде бы экскурсионный маршрут составила так, что скучать не придётся, а всё же не знаю, что из этого получится… А Вы тоже отдыхать?