Страница 3 из 15
Зная, что именно Рид считал потрясающим, Хотч решил не уточнять.
— Как прошел допрос мистера Эдди?
— На самом деле он доктор Эдди. Весьма интригующий человек, если не загадочный. Сомневаюсь, что работа в этом институте пошла ему на пользу, а его психолог удручающе некомпетентен для того, чтобы общаться с ним. В этом все и дело. Я решил, что смогу понять лучше, с кем имею дело, если изучу его старые дела.
— Рид, — сказал Хотч так, как умел только он. — Доктора Эдди посадили за участие в серии ритуальных убийств. От тебя всего лишь требовалось дать оценку, отвечает ли требованиям экспертиза доктора Свитса или нет.
— Хотч, в том и дело, что нет! Что-то не сходится в этом деле, и я еще не знаю, что именно.
— Рид, ни я, ни бюро не можем тратить твое время на работу над давно решенным и закрытым делом. — А уж толщина слоя пыли на некоторых папках это только подтверждала. — Знаю, это дело могло задеть кое-что сугубо личное.
— Что, потому что он тоже вундеркинд с IQ выше 180 и возможно эйдетической памятью, отлично подготовленный к должности специалиста, которую мог занять только лучший? Ты прав, сходство есть, и, учитывая, что в детстве с этим парнем обращались внимательно и уж точно без насилия, мне весьма трудно поверить, что он взял и на ровном месте кого-то убил.
— Рид, с вещественными доказательствами относительно его участия трудно спорить.
— Да, но есть кое-что, о чем доктор Эдди умалчивает. Я уверен.
— Если будешь заниматься этим делом в свободное время — я не против. Но не думаю, что Штраусс останется довольна, если об этом узнает. А тебе бы лучше закончить рапорт о том допросе.
— Конечно, Хотч.
========== Глава 2. Мало-помалу ==========
Комментарий к Глава 2. Мало-помалу
В которой Рид возвращается в лечебницу, посол Прентисс, быть может, скоро откроет читательский клуб, а Росси начинает беспокоиться вместе с Хотчем.
— Я не ожидал, что вы вернетесь, доктор Рид.
Закария Эдди, который, как обычно во время этих визитов, сидел привязанный к стулу, окинул вошедшего взглядом. На самом деле он ждал, что это окажется Свитс, но уже прошло три недели с тех пор, как он находил время зайти.
Рид, слегка ошарашенный, быстро подошел к стулу, стоявшему напротив Зака. В конце концов, это был скорее личный визит. Нужды возвращаться сюда у него не было.
— Надеюсь, ты не возражаешь?
— Как бы то ни было, у меня нет особых предпочтений по данному вопросу. Когда ты приходил в прошлый раз, время пролетело быстрее.
— Рад был помочь, — ответил Рид. — На днях я просмотрел несколько твоих дел. Нужно сказать, ты работал над интересными делами!
— Над теми, которые нам давали; их отбирал агент Бут.
— Вместе с доктором Бреннан, — сказал Рид. Слегка смущенный, Зак поднял голову. — Их сотрудничество строилось на ее помощи и полном допуске к делам, над которыми они работали.
— Думаю, да. — Разглядывая Зака, Рид отметил задумчивость. — Хотя я чаще работал в лаборатории, к полевым выходам меня не привлекали. После того, как я умудрился едва не подорвать себя, Бут не особо стремился снова меня видеть.
— А когда это случилось? — спросил Рид. Ясно, что Зак упоминал не о том случае, когда сам подстроил взрыв в лаборатории Джефферсона.
— Мы работали над делом Говарда Эппса.
Теперь Рид вспомнил. Человек, которому отсрочили казнь в последнюю минуту, потому что обнаружили еще несколько жертв, и который затем сбежал из тюрьмы и пустился во все тяжкие.
— Доктора Сэроен отравили, когда она проводила аутопсию жены Эппса, Кэролайн, и нужно было определить яд, чтобы найти противоядие. Эппс оставил нам сумку, которую я схватил, но, сделав это, я, сам того не зная, запустил взрыватель. Агент Бут удостоверился, что со мной все в порядке. Но в новостях сообщили, что я мертв — чтобы ввести Эппса в заблуждение.
— И что ты чувствовал по этому поводу? — Должно быть, новости о собственной смерти как-то задели его.
— Мне не следовало этого делать. Желая спасти доктора Сэроен, я сделал глупость и поставил под угрозу собственную жизнь и жизни других.
И тут Рида начали раздирать противоречия. Был молодой человек, который однозначно развил крепкую личную связь со своими сокомандниками — и готов был рискнуть собой, чтобы защитить их; и было еще кое-что — то, что он совершил по делу Гормогона. Это не вязалось с убийцей, смотивированным заговором — убийцей, ставящим свою миссию превыше всего. Хотя Зак и сказал, что именно там скрывается изъян в его логике.
— Ты просто хотел спасти жизнь друга, все мы ведем себя опрометчиво в подобных ситуациях. — Этому было полным-полно свидетельств, Рид видел такое каждый день. — Из-за чего тебя привлекли к делу Эппса?
— Его адвокат вызвал доктора Бреннан и агента Бута за тридцать часов до казни. Бут вел расследование убийства первой из девушек. Мы обнаружили нестыковки в доказательствах обвинения, представленных с самого начала, и эксгумировали останки девушки, чтобы найти следовые улики. Выяснилось, что первоначальное место преступления — это болото, где было похоронено еще несколько жертв. Пока Эппса обвиняли в новых преступлениях, казнь отложили. Несколько месяцев спустя мы обнаружили еще несколько тел, подходящих под модус операнди Эппса, а он стал посылать нам подсказки, где найти следующую жертву. Он говорил, что у него IQ 180, но мне кажется, он переоценивал свой интеллект.
Рид согласился бы с этим суждением, если бы заглянул в дело.
— Он привлек помощника, который копировал его образ действия и виктимологию почти идеально, но тот пытал жертв, а Эппс никогда такого не делал и не выказывал интереса к пыткам, так что это привело нас к помощнику, которого была вынуждена застрелить доктор Бреннан. Эппс объяснил, что все это было частью его плана: доказать, что все женщины — скверна. Позже он сбежал из тюрьмы во время пожара — напав на пожарника, — а потом насмехался над нами, присылая зашифрованные письма и зациклившись на докторе Бреннан.
— Что с ним произошло?
— Спрыгнул с балкона в квартире Бреннан, а потом выпустил руку агента Бута.
Рид был в курсе, что Эппс погиб, пытаясь ускользнуть от преследования, но эта конкретная деталь не упоминалась в рапорте, и, судя по легкой печали во взгляде Зака, этот груз тяготил команду еще долго.
***
Рид закончил рапорт для Штраусс вскоре после второй встречи с Заком; прошло полторы недели после первоначального допроса. Он знал, что нравится начальству, а подогнать рапорт под их стандартные требования было совсем нетрудно. Не стоило упоминать, что доктор Эдди совершенно вменяем и нет никакой необходимости держать его в лечебнице — не считая вопиюще очевидного факта, что выжить в тюрьме он не сможет никак, — пока Риду не удастся чем-либо подкрепить подозрения, что в этом деле скрывается гораздо больше, чем кажется.
Взгляд на психолога Зака — блестящего и юного, даже более юного, чем Рид, — демонстрировал уравновешенного, умного молодого человека, чьи отчеты по делу Гормогона, если не считать тех обрывков, которые касались Зака, были великолепны. И, если Рид и мог не соглашаться с ранними описаниями Свитса как «блестящего молодого профайлера», нельзя было не считать его вполне компетентным психологом. Даже если его книга о докторе Бреннан и агенте Буте — рукопись оказалась у Рида благодаря Гарсии и тому факту, что Свитс не слишком-то заботился о компьютерной безопасности, — ошибалась просто вопиюще.
Лично он считал, что доступ в хранилище Гормогона мог бы отчасти пролить свет на ситуацию, но вскоре после закрытия дела хранилище разобрали: ценные и исторически значимые предметы отправились в коллекцию Джефферсона, а остальное хранилось в недрах судебно-медицинской лаборатории, и, чтобы получить туда доступ, Риду пришлось бы обращаться к доктору Бреннан — а делать это у него не было ни малейшего желания в обозримой перспективе.
Кроме того, вряд ли теперь, когда все хранится разрозненно, в этом будет какая-то польза.