Снишься мне (ЛП)

Он прекрасно знал, о чем она говорит, но девушка все равно пояснила ему.

— Этот твой смешок. Ты можешь так больше не делать?

— Я постараюсь больше так не делать, если ты мне объяснишь, почему ты не хочешь, что бы я смеялся.

Серьезно?! У нее практически шел пар из ушей.

— Это обезоруживает.

— Хм-м, приятно это знать, — прошептал он, скорее больше себе, чем ей. — Что касается твоих сомнений, — продолжил он менее заигрывающим тоном, которой Серенити оценила по достоинству. — Мы уже выяснили с тобой, что я не человек.

— Это точно, — согласилась Серенити.

— И именно поэтому, я не испытываю чувств, как это делает человек. Мои чувства намного, намного сильней. Они не скоротечны, и я не испытываю их к кому попало. Моя жизнь намного длиннее, чтобы разбрасываться такими ценными чувствами как любовь, доверие, уважение и благоговение. У меня нет пары. Наверно, именно поэтому мои чувства настолько обострены, потому что моя привязанность к тебе не может быть ни твоей, ни моей судьбой. Создатель никогда не планировал пару для Песочного человека. Мое существование определенно только моим заданием. И я принимаю это. Но когда ты стала моим очередным поручением, я был заинтригован твоей самоотверженностью. Я наблюдал за тобой, и я прошу прошения, если это звучит так, как будто я преследовал тебя.

Серенити засмеялась, потому что он был прав, это звучало довольно жутко. Но по тону его голоса, она понимала, что он наблюдал за ней не в плохом смысле. Ему было любопытно. Он хотел понять ее.

— И из-за того что ты увидел, когда наблюдал за мной, у тебя ко мне появились какие-то чувства? — спросила она.

— Я привязался к тебе, как только тебя увидел. Но это переросло во что-то более серьезное, когда я начал узнавать тебя.

Если он пытался заработать очки, то у него это хорошо получалось. Серенити почувствовала, как краснеет. Она никогда не умела равнодушно принимать комплименты.

— Твоя кожа очаровательна, когда ты краснеешь.

Его слова оказались неожиданными, поэтому она сделала резкий вдох.

— Ты можешь видеть меня?

Она начала смотреть по сторонам, как будто это могло помочь ей увидеть его. «Перестань быть идиоткой, Сара, ты не можешь даже увидеть собственную руку перед лицом», — отчитывала себя Серенити, заставляя сидеть спокойно.

— Я Песочный человек, Плетельщик снов, Насылающий дремоту. Ночь принадлежит мне. Тьма — мой покров и повинуется моим командам. Если я не хочу, что бы меня увидели, я могу этому воспрепятствовать.

— Но девочка в моем сне, Эмма, видела тебя, — напомнила она.

— Да, — произнес он с улыбкой, и Серенити пожалела, что не могла ее видеть. — Дети очень восприимчивы, куда больше чем взрослые. Эмма увидела меня, когда я был на другом задании и допросила. Она довольно впечатляющая для восьмилетней.

— Я подумала также.

Они оба молчали несколько минут. Серенити не знала, что говорить дальше. Стоит ли ей влезть в разговор: «эй, останься, пожалуйста, повстречаемся, чтобы понять к чему это приведет»? Сможет ли он остаться, даже если захочет? Было так много всяких вопросов, так много «что если». Она не знала, с чего начать, так что вместо этого молчала.

— Ты уже решила, хочешь ли, чтобы я остался или нет? — спросил он, доказав, что был куда более смелым.

— Я поговорила об этом с лучшей подругой.

Она подождала, не разозлит ли его то, что она рассказала кому-то о нем.

— И она тебе поверила? — скептически спросил он. Глупый бессмертный.

— Не все взрослые ограниченные. Глори знает, что я не буду врать. Так что да, она мне поверила.

— Что она сказала?

Серенити подумала о том, как много раз подруга спрашивала, горяч ли Дайр и потом о своем описании того, как на нее повлиял его голос. Она решила, что ему, на самом деле, не нужно знать большую часть из того, что сказала Глори.

— Она думает, что я должна дать тебе шанс.

Его молчание свидетельствовало о том, что он удивлен реакцией ее лучшей подруги.

— И что же ты думаешь по этому поводу?

— Я… — она глубоко вдохнула и выдохнула, прежде чем ответить, — …согласна.

Внезапно темнота начала редеть до тех пор, пока она не смогла видеть, хотя свет все еще был выключен. Она моргнула и дала глазам привыкнуть, прежде чем посмотреть. Когда она все-таки сделала это, ей пришлось поднимать голову выше, выше и выше, пока, наконец, не увидела лицо очень высокого, нечеловечески красивого бессмертного.

Ее горло внезапно пересохло, словно она весь день ела песок, и челюсть, похоже, заклинило, так как рот не закрывался. Не имело значения, как громко она приказывала мозгу закрыть разинутый рот, этого просто не случится. Когда Серенити взглянула в глаза такие черные и ясные, что она практически могла видеть свое отражение, краткая мысль мелькнула в ее сознании: «Я могла бы смотреть в них целую вечность».

Когда он откашлялся, казалось, что-то внутри нее щелкнуло и ее нервные окончания снова начали передавать импульсы. Она смогла отвести взгляд от завораживающих глаз на его лицо. Он был красивый — мужественный, без сомнения, но и красивый. У него были черные волосы, длинные и блестящие, спадавшие на плечи. Его кожа казалась гладкой, как мрамор, а подбородок — сильным и четко вылепленным. У него был прямой нос и идеально пропорциональные для его лица губы. «Ну и ну», — пробормотала про себя Серенити. Его губы, пухлые, но не женственные, в этот момент изогнулись в небольшой усмешке. Она встретилась с ним взглядом, и блеск его глаз сказал, что мужчина прекрасно понимает, что Сара разглядывает его, словно выбирая фрукт в бакалее. И к ее огорчению, следующая мысль — был ли он на вкус также хорош, как и на вид. Это был один из тех моментов, когда она действительно хотела надавать себе.

— У меня была та же реакция, когда я в первый раз тебя увидел, — сказал Дайр, снова укутав ее теплом своего голоса.

Пришлось потрудиться, но Серенити, в конце концов, удалось проглотить песок.

— Я, хм, я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Прикинуться дурочкой — не плохой способ, верно? Она не могла признаться, что мысленно пускала слюни на него.

— Так ты не находишь меня привлекательным?

Его брови сдвинулись, придав ему мальчишеского очарования.

— Я этого не говорила.

— Но ты не сказала и обратного.

— Ты все разговоры начинаешь с обсуждения привлекательности другого человека?

Снова этот смех. Жар поднимался по ее шее до тех пор, пока Серенити не стала уверена, что она, должно быть, красная, как задница Санты.

— Ладно, ты победила, — уступил он. — Я воздержусь от каких-либо дополнительных предположений, потому что не верю, что смогу поспеть за твоими остроумными шутками. Он протянул руку, а затем немного наклонился вперед.

— Я Брудайр, и это большая честь познакомиться с тобой.

Если б это сделал какой-нибудь другой мужчина на свете, это было бы самым глупым, что она видела в своей жизни. Но у Дайра этот жест получился таким натуральным и искренним, и вместо того, чтобы засмеяться, у нее чуть не вырвался вздох. Вела ли она себя банально? Сто процентов. Казалось ли ей это важным? Ни капельки. Серенити вложила свою руку и ее в его большую ладонь. Когда она дотронулась до его прохладной кожи, ей захотелось вздохнуть.

— Меня зовут Серенити, но ты уже знаешь об этом. Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться.

Она ждала, когда он отпустит ее руку, но вместо этого он крепко держал ее руку в своей. Он выпрямился и шагнул к ней. Она почувствовала себя такой маленькой сидя на кровати, когда над ней возвышался Дайр.

— Не хочешь присесть?..

Она кивнула на противоположную сторону изголовья своей кровати. Он кивнул ей в ответ и сделал шаг в сторону. Чересчур грациозными движениями, для такого большого человека, он сел на кровать, та едва пошевельнулась. Он все еще держал ее за руку, хотя она совсем не жаловалась.

— Так что теперь? — спросила Серенити, стараясь не ерзать под его глубоким взглядом.