Северянин

Шестую же держало два улюлюкающих гарлока. Одна тварь отошла, открыв лицо жертвы. Кожа начала сереть, а вокруг глаза появились черные язвы — верный признак моровой болезни. Она уже мертва, но все еще цепляется за жизнь. Стиснул кулаки, прикидывая варианты действий. Гарлоки стояли далеко, и были вооружены примитивным, тяжелым оружием. Таким костяной доспех с наскока не пробьёшь. А я слишком слаб для открытого боя с пятью противниками сразу. Был бы у меня голос…

— Нет… умоляю… не надо больше… — стонала она. — Не надо больше… я не вынесу… не надо…

Один из гарлоков схватил ее за волосы и задрал голову. И тут я, впервые в жизни отвернулся, не желая смотреть. Мне хватило того, что чудовище с раздутым животом схватило ее за лицо, нависло над ним и раскрыло рот. Я закрыл глаза, борясь с рвотными позывами от мерзкого бульканья, хриплого стона и кашля.

«Боги»

— Нет никаких богов, Томми. Смотри, они ее кормят, — усмехнулся эбонитовый воин. — Интересно зачем.

— Я не хочу знать, — холодно ответил я. — Не хочу.

— Не ври.

Вдруг кто-то осторожно дернул меня за штанину. Я вздрогнул. Сжал кулаки и опустил взгляд, готовясь дать отпор и едва не вскрикнул, увидев измазанное кровью лицо Хоук. Она зарылась в горе трупов и смотрела на меня испуганными глазами.

— Тссс, тише, — дрожащим голосом прошептала она. — Они тебя заметят.

Я медленно кивнул, решив, что она еще одно видение. Вскоре хрип стих, чудища захрюкали и вальяжно вышли из помещения. Точно собрались в пивную для омерзительных тварей, пропустить по кружечке.

— Они ушли? — тихо спросила Мариан.

— Да.

— О Создатель… О, Создатель… ты настоящий? Скажи, что ты настоящий. Пожалуйста.

— Я настоящий, — недоуменно ответил я. — Значит и ты не видение?

Хоук с трудом сдвинула с себя труп и выползла из кучи. Снятая с мертвых одежда висела мешком, прилипшая рубаха облегала груди, волосы слиплись. Сквозь кровавую грязь, покрывающую ее тело не ощущалась скверна. Мариан не заразилась.

— Я думала тебя убили, — прошептала она. — Венатори тебя убили.

— Почти, — хмуро ответил я, вспоминая боль и вырвавшийся из груди клинок. — Меня сложно убить.

— О Создатель… Том, надо спрятаться. Скоро они снова придут. Они приходят и уходят — лучше прятаться в куче. Тогда не найдут.

— Мариан.

— Если залезть в кучу тел, они не ищут. Но надо залезть достаточно глубоко…

— Мариан.

— Они их… — она вдруг посмотрела на меня взглядом, полным ужаса.

— Что случилось? Как ты здесь оказалась? Что с армией?

— Армия? Какая армия? Надо прятаться! Скорее!

— Мариан, я должен знать!

Она задрожала и опустила взгляд.

— Когда мы взяли крепость, венатори и красные плащи напали на нас! Стен, этот большой парень, вовремя развернул наш отряд и повел прямо в лес, на прорыв. Мимо порождений тьмы. Я поскользнулась и упала, а потом… меня схватили. Ударили по башке и притащили сюда. Вместе с другими пленницами.

Я посмотрел на раздутые тела и содрогнулся.

— Это они?

Мариан кивнула.

— Мне повезло — очнулась раньше, чем они пришли. Залезла в трупы. Кто-то умирает, и их сваливают в кучи. Остальных… кормят, — Хоук перешла на истеричный шепот. — Некоторые пытались убежать, но их поймали и сломали ноги. Я спряталась в эту кучу и никуда не бежала, потому меня не нашли. Но я слышала… понимаешь, сначала кормят насильно. Эта тварь… сблёвывала прямо им в рот. Снова, и снова. Пока они не заражались скверной и не начали распухать. А потом… потом они начали жрать сами! Я слышала, как они вытаскивают из кучи труп и хрустят, хрустят, хрустят, как голодные свиньи! Видел голодных свиней? Как они жрут? О, Создатель…

Плечи задрожали, по щекам прокатились слезы. Я положил руку ей на плече, и та вздрогнула, будто от удара молнии. Одна из раздувшихся проснулась и, вальяжно перекатившись на бок, уставилась черными глазками в стену. Я медленно присел, стараясь не издавать лишнего шума. Хоук сделала то же.

— Они сняли с нас одежду, Мариан. И оружие.

Она кивнула.

— Не знаешь, куда отнесли?

— Одна из сбежавших говорила: все хранят в большом зале. Он как арсенал, — зашептала Хоук. — Там ее поймали. Большой гарлок с молотом. Он раздробил ей колени. Вон, третья справа, — дрожащий палец указал на одну из раздувшихся. — Ее звали Килия. Она храмовница.

— Идем, нужно выбираться отсюда.

— Ты спятил! — задрожала Хоук. — Никто не сбежит! Они поймают, сломают ноги, накормят… я не хочу!

— Мариан, — я вцепился ей в плечи о строго посмотрел в глаза. — Останешься здесь — умрешь. Не выйдет прятаться вечно. Тебя все равно найдут.

— О Создатель, — она вдруг захныкала, как маленькая девочка. — Я не хочу умирать. Я не хочу умирать здесь. Только не так.

— Какая мерзость, — презрительно фыркнул эбонитовый воин. — Убей ее, Томми. Она все равно всего лишь обуза.

— Черта с два.

— Что? — спросила она.

— Черта с два ты умрешь, девочка. Идем. Только тихо. Не отставай, и держись тени.

Она кивнула, и мы медленно двинулись через зал, стараясь держаться подальше от раздутых. У самого входа я услышал за спиной возню, вскоре сменившуюся алчным хрустом. Обернулся и обругал себя за это. Мариан оказалась права. Оно жрало как голодная свинья.

***

Порождения тьмы плохо охраняли пленниц. Причины стали ясны после полу часа блуждания по тоннелям. Нет смысла в цепях и клетках, если жертва оказывается заперта в лабиринте из камня, без еды и воды. К тому же, коридоры постоянно патрулировались группами по три — четыре чудовища с самодельными факелами. Они вглядывались в тени, высматривая чужаков. В их действиях улавливалась чья-то злая воля, сковывающая порождений тьмы. Эти звери походили на трелов некроманта, слишком уж механическими и организованными казались патрули.

Они сильно нас замедляли, вынуждая прятаться в тенях, боязливо ожидая, когда свет факела померкнет и широкие спины скроются из виду. Мариан ничего не говорила и шла за мной будто прицепившийся двемерсткий автоматрон. Страх сковал ее уста и, похоже, разум решил отключить осмысление, доверившись мне. С одной стороны — хорошо, с другой — она едва ли сможет быстро среагировать, если очередной патруль, все же, заметит в темноте наши согбенные фигуры.

— И что ты будешь делать, если нас заметят, Томми? — спросил эбонитовый воин, вальяжно вышагивая рядом. Ублюдок не исчез, это было бы слишком хорошо. Одно радовало — иные образы и видения перестали донимать. Если я и вынужден болтать с порождениями моего воспаленного разума, то уж лучше с гипертрофированно паскудной версией себя, чем с изуродованной женой или детьми. Или с отцом. От его осуждающего молчания хотелось лезть на потолок. — И что же ты будешь делать?

Не ответил, чтобы не испугать Хоук. Она его, слава Богам, не видит.

«Если ты намекаешь на магию, — мысленно обратился. — То я истощен. Мой запас маны истощен»

— Ее можно восполнить, Томми, — усмехнулся эбонитовый воин.

«И как же?»

— Кровью.

Я вздрогнул и остановился. Видение исчезло, сменившись завываниями порождений тьмы. Тоннель заканчивался, впереди освещенная арка, а за ней сонмы танцующих теней. Послышался лязг стали и грохот металла о камень. Чутье подсказывало: впереди тот самый арсенал. Но нам не следовало идти сюда.

— Сколько же их там? — спросил я себя, глядя на танцующие в оранжевом сиянии тени.

— Слишком много, — ответил эбонитовый воин. — Кто ж их всех хоронить будет? Мы их прикончим! Полосни по вене, верни ману, а затем…

— Нет, — ответил я. — Никакой магии. Я все сказал.

— Трус.

— Страж, — зашептала Мариан. — Мне кажется… мне кажется я знаю, куда нужно идти!

Я обернулся и удивленно посмотрел на нее. В глазах Мариан горел нездоровый огонек. Губы задрожали, она судорожно вздохнула и подняла на меня безумный взгляд.

— Мариан, что…

— Иди за мной.

Марин резко развернулась, точно марионетка на ниточках, и бросилась прямо в стену.