Северянин

Нас осталось тридцать два. Трицать два мужчины. Ни одна сестра не вышла из леса, хоть их и было примерно половина армии. Мы не сразу поняли, что оказались на окраине Гварена. Слишком сильно были напуганны и сломлены. И проморгали момент, когда из ворот выехали Венатори. Их было всего два десятка, во главе с одержимой женщиной. Мы не были готовы драться. Они схватили нас и бросили в темницу.

Я не видел Пифию, хоть провел в клетке почти неделю. А затем, без всякого суда, меня и трех братьев, распяли. Я готовился умереть, но пришел ты, Страж. И спас мне жизнь. Я никогда этого не забуду.

***

Я спас ему жизнь. Тогда это казалось справедливым. Соломон многое пережил, много страдал и дать ему шанс выжить — значит проявить элементарное человеколюбие. Но Боги, мне следовало убить его на месте. Следовало снести ему голову одним ударом меча и бросить его жалкий труп гнить в земле. Но никому не дано знать будущего. И тогда я спас Соломона Денеримского, считая что тот все равно скоро умрет от мора или истощения. Но он выжил. И через пару лет заставил меня горько пожалеть о проявленном милосердии.

— Страж, — сказал он, когда мы собирались в дорогу. — Если эта ведьма дорога тебе, переодень ее. И забери посох.

Морриган нахмурилась, готовая взорваться от негодования.

— Почему?

— В Гварене жили маги. Ученые из круга. Во всех без исключения вселили демонов.

Я кивнул и повел людей на восток, охваченный мрачными предчувствиями. Рассказ Соломона разбередил старые раны. Он не знал, но мне хорошо известно каково это, сражаться в непроглядном тумане. Живом, голодном до душ. И перспектива повторить эту схватку не радовала.

========== Глава 3. Буйный дракон ==========

Ночь мы провели на небольшом постоялом дворе. Я не запомнил ни названия, ни имени трактирщика. Помню лишь паршивый вкус разбодяженого эля, острые жвала клопов и постель, воняющую потом. Там же я купил желтое платье из грубого сукна, с заплатами. Соломон был прав, нет нужды рисковать понапрасну. Но Морриган все равно дулась. И не подействовал аргумент о том, что закрытая одежда заводит мужчин куда сильнее любых веревочек. Женщины, что с них взять.

Мы пересекали сопку, и я с наслаждением вдохнул чистый морской воздух. Холодный ветер трепал волосы, забивался под складки одежды, больно кусая кожу. Но я был рад ему, хоть никогда и не любил море.

А затем увидел его. Гварен. Город камня и стали, город магии и демонов, выросший на костях погибшей Империи гномов. И вид его очаровывал. Массивные каменные стены, достойные двемеров, вырастали из земли, высокие зубчатые башни грозно нависали над пенящимся, буйным морем. Резные статуи гномьих воителей сторожили ворота, что не пробьет ни таран, ни голос Седобородых. И над всем этим каменным великолепием реяли три знамени. Алый меч «Пламенного Обета», дракон «Венатори» и странное, бирюзово-белое знамя с изображением меча в сверкающем круге. Акавирского меча. Или слишком, просто до неприличия похожего на него.

У стен вырос целый малый городок из хибар и лавок. Грязных, слепленных из дерева дрянного сруба и соломы. Даже с высоты слышался идущий оттуда гвалт. Я пригляделся и увидел шайку бегающих детишек, мужиков, катящих к воротам бочку. Из домика выбежала угрюмая девушка с корзинкой и побежала в сторону моря. И над всем этим хаосом кружились стаи чаек, неустанно гаркая, высматривая объедки.

Стен хмыкнул, разглядывая укрепления.

— Что скажешь? — спросил я. — Серьезная крепость.

— Гел’варан, — ответил он. — Меня тренировал Стен, потерявший глаз на этих стенах.

— Еще один Стен? — хмыкнула Морриган.

— Кунари ведь завоевали Гварен? Во время вторжения, — спросил я.

— Завоевать и удержать — разные задачи, Страж. Эта победа далась Кунадару дорогой ценой. Неверное решение. Я бы не брал этот город.

— Почему? Разве кунари не мечтают мир весь поработить и в веру обернуть?

— Кунари не допускали возможности поражения. Или затяжной войны. Кунадар захватывал все и сразу, не задумываясь о стратегических последствиях. О пользе и вреде для дальнейших боевых действий.

Я удивленно уставился на Стена, заметив невиданный ранее блеск в его глазах. Лицо оставалось каменным, но чувствовался подлинный интерес к поднятой теме.

— Слишком далеко от морских путей Бересаада. Нет пахотных угодий — вся еда привозная. Маленький порт и узкий вход в бухту, изрезанный скалами легко взять в блокаду малыми судами — и невозможно дредноутами. Слишком сложно оборонять малыми силами из-за растянутости укреплений. Слишком своенравное и буйное население. Лесные партизаны, сковывающие коммуникации. Не твердыня — гниющая рана в боку наступающей армии. Ошибка.

— Но такую крепость можно долго оборонять, разве нет? — спросила Морриган и тут же нарвалась на презрительную ухмылку Стена.

— Можно. Но мы атаковали. И нуждались в каждом солдате. Скованном в Гел’варане.

— Ладно, — прервал я разговор. — Давайте-ка посмотрим, настолько ли он хорош за стенами.

Но въехать вышло не сразу. Мы представились наемниками из Вольной Марки, ищущими корабль домой. Я надеялся, что стража без особых досмотров пропустит нас в порт, а там уже можно будет свести знакомства с нужными людьми. Бандиты и контрабандисты люди не сложные, везде и всюду живущие по одним правилам и законам. Будь то неприкасаемые гномы, или абесинские пираты, или виндхельмские портовые бандиты — все живут ради золота и власти. Вот только стража нас не пустила, заставив ждать полудня. В это время ворота открываются, и в город пустят тех, кто не похож на обгаженого, умирающего с голоду нищего.

— Интересно, чего они боятся? — спросила Морриган, пока мы, спешившись, сидели у небольшой палатки. Кругом гудели беженцы, крики и ругань сливались с тихими, скорбными всхлипываниями в сплошной поток шума. Какой-то пузатый, грозный мужик зарядил сапогом под зад зазевавшемуся слуге эльфу, и в какофонию добавился хохот. Эльфов было много. Одни — в основном беглые долийцы, кучковались у своих причудливых Аравелей, утративших лоск. Другие нервно и спешно бегали мимо палаток, таская всякое непонятное дерьмо по воле тех, кому, по совести, стоило самому поднять задницу. Здесь были бедные и богатые, долийцы и плоскоухие, я даже видел несколько гномов, недвусмысленно барабанящих толстыми пальцами по карманам.

«Только каджитов не хватает, — подумал я с легкой тоской. — Вот где Ма’даран смог бы неплохо заработать»

Я вспомнил, как болтал с этим котом у бурлящего водопада в Пределе. Пахло можжевельником, мой доспех алел от крови изгоев, а клятый наконечник стрелы не вытаскивался из нагрудника и раздражающе скрипел. Йордис — высокая, белокурая воительница нервно озиралась, не веря что убили всех, а хитровыделаный маг Маркурио уже снимал сапоги, планируя искупаться.

Ма’даран сидел в шатре и казался безмятежным, будто еще пару минут назад отряд Изгоев не планировал его прирезать. И сделать из него и спутников набедренные повязки.

— Ты чертовски смелый кот, Ма’даран, — хохотнул я, обтирая лезвие эбонитового меча. — Торговать с Изгоями.

— Плохие клиенты — тоже клиенты. Хороший торговец всегда рад предложить товар покупателю, если у него есть отягчающий ремень кошелек.

— У этих был отягчающий ремень меч, котяра, - усмехнулся я, кивая на обезглавленный труп “вересково сердца”.

— Бывает. Но удача всегда улыбается рисковым торговцам. Кстати, каджит и вам кое-что может предложить! Зелья? Яды? Продукты? Оружие и одежда? Даже драгоценности для прекрасной дамы! Все по хорошей цене.

Я хмыкнул, глядя на его товары и заметил сверкающее зеленоватым кольцо.

— О! — встрепенулся Ма’даран. — Вижу, глаз твой не промах! Купи у каджита это зачарованное кольцо. Наденешь на палец, и кроме красоты станешь дальше бегать и веселее махать мечом!

— Чары выносливости, — согласился я. — Скидку сделаешь?

— Конечно — конечно. С тебя полторы тысячи септимов.

— Возьму за тысячу. Потому что спас тебе шкуру, и потому что чары слабые.