Северянин

Никогда прежде и никогда после я не чувствовал такой обреченности. Многие в лагере верили, что победа близка. Но я знал: завтрашний вечер станет самым страшным, за всю мою долгую жизнь. Я боялся этой битвы, но, как и всегда, заставил страх покориться мне. Как и всегда, я готов был драться насмерть.

Совнгард ждал меня. И видят боги, заждался.

Комментарий к Глава 8. Предложение малефикара

И вот, приказы получены! Грядет битва и Томасу Аарону предстоит вести людей в первых рядах! Впереди бессчетный враг, требующий меча и ту’ума. Сбудется ли пророчество малефикара или все сомнения окажутся напрасными и враг будет истреблен? Кто знает?

Вдохновение напало! А потому хреначил проду как сапсан весь вчерашний вечер и сегодняшний день! Как всегда рад буду техническим замечаниям.))

========== Глава 9. Держать строй! ==========

Когда армия Ферелдена вовсю готовилась к самоубийственной атаке, судьба свела меня с одной необычной личностью, до недавнего времени скрывающейся в тени. Мой позор, что не заметил ее раньше. Слишком был занят тренировками и проглядел творящийся прямо под носом «нудвах». Смотри я повнимательнее, наверняка бы заметил странные косые взгляды интенданта, боязливые перешептывания магов, прячущих что-то под складками мантий, холодный, напряженный взгляд местного рыцаря-капитана храмовников. Углядел бы мельтешение в ночи, блеск заточенных кинжалов в холодном лунном свете. И уж тем более, следовало лучше следить за гномкой из моего отряда. Но я был слеп и не очень умен. А потому понял, какую сеть сплела моя подчиненная у меня за спиной, только после того, как она выложила все как на духу.

Ее звали, да и сейчас, наверное, зовут Кара Броска. Неприкасаемая из подземного города Орзаммар и самая деятельная гадина на свете. Она подозвала меня после тренировок и, заплетающимся от усталости язычком, непринужденно раскрыла карты. Я смотрел на эту бледную, ехидно улыбающуюся малявку, на изогнутую татуировку на лице, длинные, угольно-черные волосы и слушал, выпадая в осадок, не веря ни единому слову. Как оказалось, Броска после Посвящения не теряла времени и тут же наладила связи с наземной мелкотравчатой бандой контрабандистов. Словом — понеслось. Торговля наркотическими цветами из Диких Земель, поставки контрабандного лириума и магам и храмовникам, с молчаливого согласия рыцаря капитана Бриге и старшего мага Ульдреда. Поставки ядов и горючего лириумного порошка на бомбы, поставки краденных рун и снаряжения. Воры со всего южного Ферелдена толкали свой товар солдатам Остагара, через посредничество Кары, сдавшей местного барыгу как дезертира и подбросившей лириум одному из несговорчивых капитанов. И все это за неделю! И, как доказательство всего, она вытащила из складок прекрасной кожаной брони золотую монету и перекатила между костяшками пальцев.

— Ну, че глаза округлил, сальрока? Это пока первая прибыль. Постоим тут еще месяц — станем графьями.

Я смотрел на нее, не зная, что и сказать. Последний раз меня так огорошил Аль’Хас, каджит, взявший бразды правления в Гильдии воров, укравший из Высокого Хротгара Древний Свиток и подбросивший его мне под дверь с запиской: «Храни лучше, мудень драконожопый!». Я так и не понял, как он его выкрал.

— Даэдра меня разорви. Ты откуда такая взялась?

— А донха собра дра, сальрока, — протянула она, явно удовлетворившись моим недоумением.

— Не говори со мной на незнакомом языке, солдат, — раздраженно хмыкнул я.

— «Я пришла из темноты, братишка», — закатив глаза перевела Кара. — Ну или как-то так. Ну что, пойдем в кабак, красавец мужчина? Опрокинем кружечку другую пива? Поговорим о делах?

Поговорим о делах. Не подумайте, я не имею ничего против организованной преступности. В свое время мне пришлось побыть и вором, и убийцей, и пиратом, пока дорога не привела меня в Скайрим. Помню, как сбежав из Хай Рока скрывался в Хаммерфеле, где вышибал долги и резал глотки, каждый вечер заливаясь ядреными порциями дешёвой бормотухи, проводя полные кошмаров ночи в забытьи, среди шлюх. Это была жизнь, похожая на алкогольный сон. Я шел, точно бездушный пьяный мертвец, убивая и напиваясь вдрызг. Из Танета на Строс М’кай, из портов абессинских пиратов до гавани Анвила, где «любовь» к дочери графа и случайно заделанный ей ублюдок побудили меня быстро, но с достоинством драпать в Рифтен. Но до него я не доехал, спасибо Тулию. Действительно спасибо. Кто знает, как долго вилась бы моя веревочка?

А потому Кара не вызвала у меня злобы и предубеждения. Было, правда, обидно, что я, при всем своем опыте проглядел ее, надо признать, впечатляющую деятельность. Что тут можно сказать? Стар стал — говном стал.

«Кабак» — громадная палатка со всем необходимым для веселого времяпрепровождения ломилась от народу. В преддверии битвы солдаты надирались до синих чертиков и тратили последние монеты, ни в чем себе не отказывая. Как и везде, ее наполнял гулкий стук кружек, веселый хохот посетителей и яростный гул мордобоя. Кара заняла столик в центре и без лишних слов запрыгнула на стул, щелчком пальца подозвав измученную беготней эльфийку.

— Принеси нам по пиву и пожрать, сальрока, — сказала она, бросая на стол мешочек серебра. Глаза эльфийки загорелись. Она схватила мешочек и подобострастно поклонилась:

— Все будет в лучшем виде, миледи.

— Слышал? Я у нее миледи, — хохотнула Кара, глядя на убегающую официантку.

Один из посетителей откинулся на стуле и, уличив момент, звонко шлепнул остроухую по попке. Она взвизгнула и кабак наполнился веселым хохотом. Я улыбнулся, вспоминая попойки в «Гарцующей Кобыле». Те славные деньки, когда наш «отряд самоубийц» собирался на пьянку, перед охотой на дракона. Джанесса, Лидия, Маркурио, лучник-босмер Гидри и мастер-чародей школы разрушения Джзарго — мы были неостановимы, и драконы в ужасе бежали, едва услышав на дороге лязг наших сапог. Все это осталось в далеком прошлом еще до того, как битва на побережье Данстара отправила меня в Тедас.

— А теперь песня! — закричал бард и ударил по струнам. Народ весело закричал, встречая бойкую мелодию и звонкое пение молодой барышни, поющей про сорванную из-за похотливого жениха свадьбу. Похабная песенка. От таких у девушек проступает румянец, а старые воины хохочут во все горло. Как раз для таких заведений.

— Чего замечтался? — хмыкнула Кара.

— Так, воспоминания.

Две миловидные официантки притащили подносы с жаренным мясом и пивом. В животе заурчало, и я с удовольствием проглотил здоровенный кусок оленьего бедра, запив все крупным глотком прохладного хмельного напитка.

— Люди, ну сукины же вы дети! — засмеялась Кара, опуская стакан. — Пиво вкусное, магами охлажденное. Мясо можно жрать без диареи и запора, а одежда чистая и не воняет!

— А в Остагаре… тьфу ты блин, в Орзаммаре не так?

— Конечно нет! Подземный город. Вонище, говнище, лава и наги — везде. Даже в Алмазном Квартале. Когда живешь там с рождения — не замечаешь, а выйдешь на поверхность — аж течешь от разрыва шаблона. Как только переблюёшься от «крутянки». Правильно папаша не вернулся. Я бы тоже не вернулась.

— Значит, ты из преступников?

— Я из неприкасаемых, милый. Когда тебе на рожу бьют клеймо, — она коснулась черного зигзага на щеке. — Когда бьют клеймо, у тебя две дороги. В могилу или в банду. Это если член имеется. Если нет, то дорог побольше, конечно. Можно стать шлюхой, можно попытать счастье приживалкой, можно продавать волосы!

— А чем занималась ты?

— Я? Я решала проблемы, милый, — хохотнула Кара. — Вот такая я уродилась непутевая. Вижу проблему — спать не могу, пока не решу. Аж зудит! До недавних пор решала проблемы мрачного бородатого хмыря Берата. Ну знаешь, отравить кого, ограбить, запугать, защитить — ну знаешь, бытовуха.

— Хм, он, наверное, пылинки с тебя сдувал. С твоей то работоспособностью.

— Ага, сдувал, — Кара скривилась. Ее лицо казалось красивым, но необычно резким и каким-то неестественно бледным. Сложно сказать, сколько ей лет. Может шестнадцать, а может и все двадцать пять. Ведь тяжелая жизнь в банде старит кого угодно. — Для Берата я была полезным инструментом. Да, я решала его проблемы. Да, мы с Леске не раз выручали его задницу. Но главной он все равно сделал Джарвию. Потому что она сосала его член.