Сонм

Перри вздрогнула от стука по дереву. Маленькая дверца открылась, и снизу на нее уставилось широкое, измазанное кровью, но добродушное лицо Твейна.

— Эй, охотники! У меня места уже нет. Могу впихнуть еще одного, но потом придется расчленять.

— Не волнуйся, Твей, на сегодня охота окончена, — устало отмахнулся Джон, поглядывая на часы-цепочку. Маленькая золотистая стрелка сверкнула в лучах фонаря. — Пять тридцать две. На сегодня хватит.

Перри хмыкнула и сладостно зевнула.

— Вот бы сейчас в кроватку… эх, а ведь скоро зима и тогда…

— Убийцы!

Что-то пронзительно засвистело и гулкий шлепок отдался в правом ухе Джона.

— Ай! Дьявол! — воскликнула охотница, хватаясь за лицо. — Дьявол!

— Стоять! — крикнул, свирепея, Джон.

Лошади заржали, карета резко остановилась. Краем глаза охотник увидел скользнувшие в переулок тени. Недолго думая тот спрыгнул с повозки и, сняв с пояса трость-хлыст, рванулся в погоню, закипая от злости. Ноги охотника быстрее человеческих, но теснота переулка играла против него. Ярость клокотала, он перепрыгивал наваленные на дорогу ящики, распинывал бочки и неумолимо приближался к убегающей фигурке.

— Стоять! — взревел охотник. Большой палец лег на кнопку у основания набалдашника, трость пронзительно щелкнула, запуская изысканные, прекрасно смазанные механизмы. Фигурка попыталась уйти резко вправо и забежать в открывшуюся со скрипом дверь, но охотник опередил его. Один взмах, и покрытый сидеритовыми лезвиями кнут рассек дверь прямо перед носом убегающего.

Маленькая тень отпрянула и с громким шлепком рухнула в лужу фекалий — частое явление в бедных переулках. Джон мгновенно сблизился с беглецом.

— Не у-у-убив-вайте меня, — простонал детский голосок. — П-п-ожалуйста.

Кнут мгновенно собрался в острое, клиноподобное лезвие, сверкающие в полутьме серебристым огнем. Джон со злобой смотрел на забившегося в угол ребенка. Слипшиеся соломенные волосы, грязная жилетка с кучей заплаток, заплаканное лицо с фингалом.

Сверкающий клин остановился в дюйме от лица ребенка, и охотник, не без злорадства, заметил, как почернели его штанишки. Ребенок обмочился от ужаса перед охотником. А затем трость-хлыст вернулась на свое законное место на поясе.

— Ах ты мелкий сукин сын! — крикнул Джон, хватая хулигана за ухо. — Камнями кидаешься?!

— Я больше неб-бууудуууу, — заныл мальчик.

— Отпусти его! — раздался из-за спины дрожащий детский голосок. Джон медленно обернулся, заглядывая в испуганные, сероватые глаза девочки в рваном платье. В руках она сжимала заостренный кусок доски, слишком тяжелый, чтобы размахивать, и слишком тупой, чтобы прорезать дубленную кожу одеяния охотника.

— И не подумаю, деточка, — холодно ответил охотник. — Сейчас я отведу вас к родителям и велю им хорошенько вас, недорослей, выпороть.

— Сперва верни их домой! — крикнула девочка. Руки ее затряслись, по щекам покатились слезы. — Вы похитили их! Забрали из дома! Верни их домой, гад!

Девочка рыдала, а Джон недоуменно переводил взгляд с корчащегося от боли в ухе мальчика на девочку и наоборот.

— Такие как ты пришли и забрали их! Убийцы в плаща, — закричала она и бросилась на охотника с доской. Удар оказался еще слабее, чем ожидал Джон. Доска отскочила, и девочка рухнула на землю, заливаясь слезами. — Их забрали из кроватей. Такие как ты! Как ты.

***

— Долбаные дети! — выругался Хеллвей, влезая на место. — Совсем ума лишились! Ты как?

Перри тихо выругалась, убирая ладонь с правого глаза. Кожа вокруг глазницы уже начала синеть, а на белке вскочило алое пятно, забавно напоминающее клевер трилистник.

— Да нормально… черт, больно-то как, — прошипела охотница. — Вот ведь твари малолетние, чтоб их чудовища порвали. Теперь будет фингал! И куда смотрят их родители?!

— У них нет родителей, — хмыкнул Джон, разрешая кучеру продолжить путь. — Это сироты. Из работного дома Джереми Прайса.

— И что? Прайс не порет их? Я ему… ау. И почему ты так долго там торчал?! Не мог догнать?

Джонатан было, раскрыл рот, но тут же умолк. Он знал, насколько Вайпер впечатлительна, как сильно заражается идеями. Скажи он ей то, что поведали ему дети — наверняка начнет копать не в ту сторону. Перри в Лиге недавно и еще не поняла, что из себя представляют охотники Мастерской или ополчение Людвига. А потому могла бы заподозрить их в похищении.

«Но, Оедон! Ведь они были одеты в черные плащи ополчения! В плащи и капюшоны. С железными решетками вместо лиц… не первый случай. Охотники-похитители… Вальтеру это не понравится»

— Ничего. Поехали уже, — мрачно хмыкнул Хеллвей.

Карета, наконец, выехала с оживленных улиц. Грохот пушек и звон клинков почти затих, извещая присыпающих охотников о конце страшной ночи. Джонатан хлопнул злую и ворчащую Перри по плечу и поднял взгляд на небо, прощаясь с уходящей луной. Завтра весь город будет судачить о развернувшейся ночью трагедии. Поднимется скорбный плач по пропавшим без вести. А затем Амелия объявит ковослужение и Ярнам вернется в колею, и жители забудут об охоте, как о кошмаре поутру. Как и всегда. Кровь пьянит, точно опиум, позволяя забыть обо всем плохом.

Но ненадолго.

Комментарий к Приманка и хищьник

Для уменьшения порога вхождения добавляю картинки и арты.

Внешний вид охотников Лиги:

https://encrypted-tbn0.gstatic.com/images?q=tbn:ANd9GcRzS0knAVeX98_bH-gZnU6NRDWyL3TqqtMKRysxvrcz2iJf5Akr

Трость-хлыст Джона. Оружие раскладывается, но картинки с хлыстом не прогружались, увы. Юзайте фантазию.

https://static.wixstatic.com/media/9e04ed_b2877ba97c194b48aaf487c94bab3693~mv2.jpg/v1/fill/w_784,h_487,al_c,q_90,usm_0.66_1.00_0.01/9e04ed_b2877ba97c194b48aaf487c94bab3693~mv2.webp

========== Священная кровь ==========

— Газеты! Газеты! Свежие газеты! Налетай — разбирай! Новости свежие, события животрепещущие! Налетай! Газеты!

«О, Оедон!»

Джонатан с трудом раскрыл глаза. Сквозь окна небольшой квартиры на Уилдон-стрит пробивались лучи солнца, высвечивая облака танцующей пыли. Охотник зажмурился, пытаясь вернуться обратно в царство снов, но проснувшийся организм идею не одобрил. Полученные ночью ушибы, ссадины и раны заныли, и Хеллвей тихо выругался, переворачиваясь на бок.

Место рядом пустовало, но он все еще чувствовал запах ее духов. На мятой подушке осталось несколько золотистых волос. Проститутка, конечно же, не собиралась приносить охотнику кофе в постель. Но хоть цену в ночь охоты не заломила — и то спасибо.

— Газеты! — продолжал вещать подросток с необычайно громким голосом. — Не зевай, а хватай! Свежие новости! Королева Аннализа одобрила новый транспортный налог! Сумма проезда городских кебов выросла на серебряный! Архиепископ Логариус понижает цену кровослужений! Узнайте подробности — купите газету!

— Долбанные дети, — простонал Джон, поднимаясь с кровати.

Утро после охоты — как с перепоя. Кажется, будто ты помер и прокис, а воля Божественного Оедона вернула тебя к жизни, не удосужившись обернуть вспять процессы гниения. Джон чувствовал себя как маринованный кабачок, да и выглядел, в принципе, так же. Слипшиеся волосы, густая, грубая щетина, кривые бакенбарды и уставшие карие глаза, окольцованные темно-серыми кругами.

Охотник выглянул в окно и, морщась от солнечного света, поприветствовал давно проснувшийся город. Мальчонка продавец газет вещал с ящика, а мимо него проносились толпы суетного народа и шумные кэбы да кареты, грохоча колесами.

Наскоро умывшись, причесав волосы стальной расческой, Джонатан поспешил выйти из квартиры. По часам — половина одиннадцатого и, хоть Вальтер и разрешил охотникам спать хоть до ночи, ему все же будет необходимо выслушать доклад. А потому Джон надел любимый прогулочный костюм — серую рубашку с накрахмаленным воротником, коричневые брюки-стрелки и корчневую жилетку.

Уходя, он бросил взгляд на темный шкаф, где под тремя тяжелыми замками хранился вычищенный и выстиранный костюм охотника, двухзарядный пистолет и волчья треуголка. Наряд ждал ночи охоты.