Сонм

— А каких кварталов, помнишь?

— Ясное дело, — Гилберт резко помрачнел. — Она там, да? Значит надо навестить «институт снов». Сейчас же!

— Не выйдет. Вальтер запретил…

— Мне похер что кому запретил Вальтер! — рявкнул старик.

— Мне тоже, но без людей мы в пасть к чудовищу не сунемся. Нам нужны стрелки и… черт.

Гилберт напрягся, раздраженно глядя на осунувшегося Джона.

— Договаривай.

— А что-тут договаривать. Поехали в Кейнхерст.

Комментарий к Дело закрыто, Хеллвей!

Глава очень маленькая, но писалась с диким скрипом! Дальше будет пободрее.

========== Кровь Кейнхерста ==========

Темный сон без снов, пробуждение в кромешной тьме от пульсирующей боли в глубине черепа. Пробуждение в холодной сырости, вдыхая убийственное, выворачивающее наизнанку зловонье канализации. Перри не сразу поняла, что проснулась, и лишь боль, пополам с онемением и зловоньем принесли это проклятое знание. А вместе с тем и ужас. Охотница побелела, пальцы медленно скользнули вверх и в кромешном мраке коснулись шершавой ткани. Чуть надавила, и кончики пальцев промяли бинт. Там, где еще вчера были глаза — остались лишь пустые, окровавленные глазницы, стянутые грязной повязкой.

Отчаянье стиснуло сердце, хотелось выть в бессильной злобе, биться головой о холодный камень стены, проклиная Менсис. Пальцы случайно дернулись выше, и охотница застонала от адской боли в порванных мышцах.

— Мои глаза, — простонала она, желая заплакать, но слез не лились. — Оедон…

— Не трогай! — шикнул кто-то и настойчиво опустил ее руки. — Раны только перестали кровить.

— Кто здесь?!

— Тише, милая. Наши враги близко. Не повышай голос.

— Оедон, — простонала Перри. — Эта сука… вырвала мне глаза! Оедон…

— Я так и подумал, — грустно хмыкнул незнакомец. — Сильная старушка, да?

— Кто вы? — спросила охотница, пытаясь сесть поудобнее, прислоняясь спиной к камню. Это давало хоть какую-то иллюзию защищенности. Уверенность, что из-за спины не выскочит ничего… в этот раз.

— Абрахам Гаскойн. Отец Абрахам Гаскойн.

— Священник? Мы тебя искали и… архх. Вайпер… Перри.

— Я так и подумал. Вы из Мастерской?

— Из Лиги.

— Из Лиги. Хм, ясно, — Гаскойн разочарованно хмыкнул и сел напротив охотницы.

— Где мы? — спросила Перри, по привычке оглядываясь по сторонам.

— Это старый коллектор. О нем мало кто знает. Не волнуйтесь, эти тоннели — лабиринт, полный отожравшихся крыс и прочих… тварей. Нас здесь не найдут, пока мы сами этого не позволим. Да, леди Вайпер, мы фактически в дерьме. Но живы — это главное.

Охотница судорожно вдохнула зловонный запах секретной канализации и сморщилась от очередного приступа боли, но уже в левой ступне. Она вспомнила, как чьи-то грубые, широкие челюсти сомкнулись на ней сразу после падения.

— Как вы здесь оказались? — спросила охотница, все еще пытаясь прийти в себя. Непроглядная чернота нагоняла ужас, заставляя дрожать как лист на ветру.

— Да так же, как и вы, леди Вайпер. Я вычислил, что следы похитителей ведут в Яаар’гул, пришел сюда и собирался допросить местного руководителя исследований, а встретился с милой старушкой. Божий одуванчик…

— Саманта, — с тихой яростью прошипела Перри.

— Она самая. Я ее недооценил и… вот я здесь. Дьяволы, я здоровый мужик, могу подкову разогнуть, и не смог ее с себя сбросить. Будто она сделана из стали.

— Значит ты… ты тоже слепой?

Священник чуть замялся.

— Нет.

— Но…

— Не думайте об этом, — отмахнулся священник. — Сейчас это не имеет значения.

— Не имеет значения? — простонала охотница, вновь касаясь бинтов. Чьи-то острые коготки защекотали в дали, нечто тяжёлое шлёпнулось в воду, эхо пронесло этот звук по тоннелям. Гаскойн молчал, но Перри слышала его тяжелое дыхание.

— Что мне теперь делать? — судорожно спросила Перри. — Что? Я ничего не вижу! Я беспомощна!

— Успокойтесь, леди Вайпер. Как только выберемся отсюда — вас научат… обходиться без зрения, — как можно любезнее сказал Абрахам. — Есть определенные техники, созданные специально для церковных охотников. Но вы обязаны будете принести клятвы Церкви Исцеления. Полагаю, леди Вайпер, вам не впервой… я сказал что-то обидное? Простите, не хотел вас обидеть.

— Пошел ты к дьяволам, — судорожно всхлипнула охотница, закрывая пустые глазницы ладонями. — Ты и твоя долбаная церковь. Если бы не ты я бы вообще здесь не оказалась. Охотилась бы на чудовищ с Джоном, и не о чем не думала. А теперь я Оедоном проклятая калека! Вы мне детство изуродовали, а теперь… теперь… Ненавижу вас всех! Я лучше пойду в бордель, чем в ваши поганые кельи. Буду брать по шесть ярмов за час — на жизнь хватит.

— Вы явно продешевили, леди Вайпер. Был бы я неженат — заплатил бы много больше.

— Очень смешно, — болезненно и беззлобно прошептала охотница. — Даже боюсь спрашивать «сколько».

— Весь мир и немного больше, — хмыкнул тот. — Не считайте меня сволочью. Я бы с радостью научил вас смотреть иначе прямо сейчас, но я не знаю методик. Нужны годы тренировки и особая кровь.

— Катись Оедону в задницу, — болезненно рявкнула Перри.

— Как скажете, леди Вайпер. Но позже. А вам нужно немного отдохнуть. И поесть.

Во тьме не ощущается время. Но Перри могла поклясться, что ближайшие несколько часов прошли в попытках взять себя в руки, под шуршание сапог, крысиный писк и шуршание пропитанного насквозь грязью и нечистотами церковного плаща. Безучастно лежать в зловонной тьме казалось выше ее сил, но охотница ничем не могла помочь священнику. Она даже не знала, как выглядит место, где она находится. В животе отчаянно урчало, язык прилипал к гортани тем сильнее, чем дальше отступала боль и брал власть разум.

«Где Джон? Неужели он тоже попал в ловушку? Что если он мертв? Тогда я стану всего лишь еще одной пропавшей в миллионном городе. Вальтер отправит парочку охотников на мои поиски, Герман выразит сочувствие, Гилберт будет рыскать по городу как неутомимый пес-ищейка, а толку-то? Мы нашли этот проклятый район чудом! Нам просто повезло! И никто тебя не вспомнит, Перри. Только раз в год, на пьянке, Саймон поднимет тост за павших, где будет и мое имя. Мое… имя»

От жалости к себе хотелось взвыть, но стук сапогов прервал ее раздумья. Абрахам остановился в нескольких шагах от нее и на склизкий камень упало что-то тяжелое и мягкое.

— Леди Вайпер, не буду тешить вас иллюзиями, — вдруг обратился к ней Гаскойн. — Еды здесь нет, только крысы. Сырые крысы. Вы можете есть их. Я выпотрошил парочку и…

— Я не буду это жрать, — рявкнула Перри, представляя ошметки уродливых, гниющий ярнамских крыс.

— Как хотите. Но, если не думать и не жевать — стоит проглотить пару кусочков. — Эти твари кормятся… в общем в них так же есть немного целительной крови. Не церковные переливания, но этого хватит, чтобы уберечь раны от нагноения, — болезненно хохотнул Абрахам. — Я бы предложил вам свою кровь, но у меня нет ни ножа ни иъектора.

Перри стиснула зубы и протянула дрожащую руку.

— Давай сюда.

— Другое дело. Главное, ни о чем не думать и особо не катать по языку, — сочувственно хмыкнул Гаскойн, и что-то теплое и склизкое опустилось на ладонь.

Вдруг, по позвоночнику будто пробежал холодок. Перри почувствовала, не видя, что что сидит в небольшом тоннеле с ржавыми решетками на трубах. Непонятно откуда пришла уверенность, что Гаскойн одет в длинный церковный плащ, перепачканный грязью, длинные светлые, почти белые волосы ниспадали на плечи, на лице его плотная повязка, но без крови. Капли пускали круги по сточным водам, в дюжине метров от нее цокотал испуганный крысеныш, чья черная шерстка поблескивала в тусклом свете. Чернота стала осмысленной, охотница прекрасно осознавала где находится. Наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось.

— В чем дело? — удивленно спросил Абрахам.

— Я… я не знаю, — недоуменно прошептала Перри и сфокусировалась на теплеющем на ладони куске крысиной печени. — Ты… ты дал мне кусок печени, да?