Сонм

- С-с-с-паасиб-б-бо.

- Тебя не сильно ранили? – спрашивает она, стараясь не зарыдать от боли.

- Н-н-нет.

- Как тебя зовут?

- Б-б-б-боби.

- Перри.

Пила топор дрогнула. Перри пораженно раскрыла рот, глядя в знакомые глаза.

- Боби?

Вдруг добрый взгляд сменился звериной яростью. Громила извернулся и обрушил на нее удар когтистых пальцев. Перри отлетела, хватаясь за горло. Холодная боль пронзила тело, фонтан раскаленной крови хлестанул по ладоням, мгновенно смочив руки, бой сердца в глубину мозга сводили с ума.

«Оедон, нет!»

Охотница рухнула на землю, судорожно сжимая рану. Несколько невыносимо долгих мгновений, и кровь остановилась. Края раны медленно затянулись, но охотница не смогла даже пошевелиться. Краем глаза она уловила огромную лужу растекшейся под собой крови.

«Все это из меня? Оедон…»

В голове зазвенело, взгляд потух и последнее, что увидела Перри, были массивные ладони Бобби Добсона и серый, окровавленный мешок.

Комментарий к Схватка в ночи

Ух, глава далась с большим трудом. Но, раз читатели у работы появились - то имеет смысл и продолжать эту историю. Как я уже говорил: для себя я придумываю, а пишу я для читателя.

Маленькое пояснение: Агата еще не деградировал. Он вполне нормальный человек, пока что. Хоть и не без следов инвалидности.

========== Деревня Яаар’гул ==========

Охотница обнаружила себя в центре серебристого ничего. Она стояла, точно парализованная, не в силах оторвать взгляда от белесой полосы горизонта. Столь неуловимой, что, казалось, сливается с землей, перемешивая верх и низ.

«Где я?»

Перри с трудом опустила взгляд и недоуменно уставилась на рябь, бегущую по прозрачной поверхности. Кожаные сапоги, измазанные кровью, упирались в то, что вполне можно было принять за воду.

Воду. Где-то внизу промелькнул черный силуэт кита, взмахивая массивным, раздвоенным плавником. С образом пришли и остальные чувства. Легкая прохлада на коже, дискомфорт от засохшей на лице и шее крови, соленый морской запах. Она осмотрела себя: все тот же изрезанный саифом плащ, почти черная от крови жилетка, сапоги.

«Я мертва?»

Охотница чуть прикусила язык и поморщилась от боли. Легкий привкус крови отрезвил. Вдруг до нее дошло:

— Это сон! Это еще один сон! Но… почему я стою на воде?

«Это не просто вода. Это океан»

Пораженный взгляд Перри устремился в чернеющие недра океанских пучин. Казалось, иссини-черный мрак движется. Движется к ней. Сквозь черноту океанского дна проявились странные протуберанцы, объятые синеватым сиянием. Они разветвлялись, извивались, все сильнее и сильнее походя на щупальца исполинских размеров осьминога. Охотница стиснула челюсти, ощущая нарастающий в душе ужас. За складками охотничьего наряда, за надстройкой из морали, обучения, жизненного опыта, завизжала голая, пещерная женщина, забиваясь глубже в холодную, но такую безопасную пещеру. Первобытная женщина крепче прижала к груди младенца, по бледному лицу стекали слезы отчаяния и страха. И Перри не могла успокоить ее, ибо все естество сковал безотчетный, первобытный ужас, выкручивающий мускулы, лишающий разума.

«Оно опасно. Бежать. Бежать. Бежать»

Нечто под ней приближалось, заинтересованное неожиданной гостьей. И этот интерес не сулил ничего хорошего. Сердце заколотилось, измятый воротник начал душить, колени задрожали.

«Бежать! Но куда? — на грани истерики подумала Перри — Оно повсюду!»

Вода под ногами завибрировала и послышался отдаленный, утробный гул. Пронзительно вскрикнув от ужаса, охотница зажмурилась и закричала:

— Старый Ярнам! Старый Ярнам! Старый Ярнам, черт подери!

Где-то в отдалении заплакал младенец. Пронзительный визг вползал в голову, будто некий садист-врач с каждым мигом все сильнее проворачивая в ее черепе сверло.

— Стой, — зазвенел мистический женский голос, но сила уже несла Перри прочь от океанских глубин. Серебристое сияние сменилось тьмой, запах соли — зловонием старых складов.

Она открыла глаза и облегченно вздохнула, обнаружив себя на одной из множества улиц Старого Ярнама. Здесь не было ни статуй Великих, ни величественных готических шпилей. Старые, покосившиеся дома смотрели на нее разбитыми глазницами окон, а едва уловимый осенний ветерок приятно трепал волосы, успокаивая натянутые до предела нервы.

— Это уже знакомо, — хмыкнул Перри, отходя от все еще тревожащего душу кошмара.

— Наслаждаетесь снами, юная леди?

Охотница резко обернулась и удивленно уставилась на неожиданного гостя. Мужчина в студенческой черно-красной накидке поверх строго костюма смотрел на нее с нескрываемым любопытством. Длинные черные волосы поблескивали в свете фонаря. Глаза незнакомца казались пугающие бездонными. Он слегка улыбнулся.

— Ты — часть моего сна? — спросила Перри.

— Едва ли. Профессор Вуйцик. Но здесь, юная леди, вы можете звать меня просто Миколаш.

— Я помню вас. Вы читали лекцию для охотников Мастерской.

— «Влияние снов на реальность», да, — Миколаш расплылся в дружелюбной ухмылке. — И я вас тоже помню! Милая девушка в сиреневом платье. Пятый ряд — справа.

— Я…

— Вы спали.

— Да, — слегка виновато ответила охотница.

— Ну, — профессор весело потер ладони. — Почему бы нам не перекусить?

— Я…

Миг, и они уже сидели на роскошных кожаных стульях «Ренессанса» — самого дорого ресторана в Ярнаме. Перри слегка поморщилась от резко сменившего полумрак сияния множества ламп и торшеров. Стол был накрыт в лучших традициях ярнамской аристократии. Морепродукты, на золотых блюдах. Охотница удивленно подняла бровь, глядя на профессора. Тот бесцеремонно принялся уплетать вареные мидии.

— Не голодны? — вдруг спросил он.

— Это ведь сон, — хмыкнула Перри. — Все нереально.

— Не соглашусь, — хохотнул Миколаш, пригубив бокал дорого вина. — Попробуйте. Я настаиваю.

Перри нехотя взяла приборы, отделила кусочек лобстера и положила в рот. От неожиданности округлились глаза. Мясо имело консистенцию, температуру и казалось божественно вкусным. С нескрываемым удовольствием охотница пережевала и положила вилку на край золочённого блюда.

— Как? Это же сон!

— Сны — столь же реальны, сколь и мир за их пределом, — довольно ответил Миколаш. — Ибо все наше естество управляется не «телом», а мозгом. Когда вы едите, ваш мозг анализирует то, что вы положили себе в рот. Когда смотрите, мозг же анализирует полученную световую карту. Прикосновение и обоняние, тактильные ощущения и эмоциональный фон — все это рождено не кожей, не глазами и не носовыми пазухами. Но мозгом. Органы — лишь помощники. Если бы вы не спали на лекции, вы бы это запомнили.

— Профессор, если вы не часть моего сна — то как вы попали сюда?

— Вот это — верный вопрос. Понятия не имею. Я погрузился в гипнотический сон и оказался рядом с вами. Как и мой ученик, которого вы жестоко избили.

Перри округлила глаза.

— Тот сон… неужели…

— Ридли получил от меня нагоняй. Простите, что мой ученик повел себя в вашем сне недостойно. Впрочем, откуда ему было знать, что дама, то есть вы — реальный человек, а не воплощения его личных сексуальных фантазий. Тем не мене — сам факт слияния снов — просто восхитителен! — глаза профессора загорелись. — Как только проснетесь, прошу, найдите меня. У меня есть лаборатория по изучению снов при Бюргенверте. Целая группа студентов денно и нощно изучают все, что связанно со снами. Ваши удивительные способности — сокровище для нас!

— Обязательно, но… — Перри вдруг замерла, вспоминая последние мгновения бодрствования. — Боюсь, меня похитили.

— Похитили? — изумился Миколаш. — Кто?

— Группа охотников. Они похищают людей по всему городу.

— Ничего об этом не знаю.

Перри прищурилась. Миколаш солгал, в его глазах явно сверкал огонек понимания, а быть может и догадки. Он определенно что-то знал и это знание черной тенью легло на его лицо.

— Профессор?

— Эм, возможно, к этому имеет отношение Д…