Тайны замка Ааронов

Лампа почти не освещала путь, стук капель о стекло стал громче. Американец бежал вслед за шлепками босых ног по камню, поражаясь скорости исхудавшего, явно лишённого сил негра. Как бы быстро ни бежал Харпер, негр не появлялся в поле зрения дольше, чем на мгновение. Ни прицелиться, ни тем более выстрелить не получалось. Погоня затянулась, легкие Харпера горели, мышцы ног сводило судорогой, но сердце приятно жгла радость. Шлепки становились все ближе. Негр терял силы, и скоро белый человек настигнет его и узнает всю правду.

Беглец резко сменил направление и побежал по лестнице в подвал. Американец резко остановился, глядя на сырые каменные ступени, уходящие во мрак. Пахло старой мебелью, плесенью и тухлыми овощами. Огонек лампы дрожал, отбрасывая на стены живые тени.

Медленно и осторожно американец спустился в подвал, попав в плен к пыльной нафталиновой рухляди. Сырость и мерзкий запах чулана раздражали, но не могли сбить с цели умелого охотника. Он вновь преследовал знакомую дичь, сжимая в руках огнестрельное оружие.

«Беглого нигера надо примерно наказать. Чтобы другим было неповадно. Просто повесить недостаточно, — объясняет новичкам американский делец, прижимая лезвие к лицу дрожащего от ужаса негра. — Сперва его нужно кастрировать. Затем — перерезать пяточные сухожилия. И только после — выжечь клеймо у него на лбу. Бросьте такого в общий загон, и эти животные на годы станут послушными».

Среди пыльных ящиков, груд коробок и полуразбитой старинной мебели стоял негр, так же дрожа и сжимая кулаки. Он казался чудовищно тощим и будто бы и вовсе не замечал преследователя.

— Ну ладно, нигер. Больше тебе бежать некуда, — зло усмехнулся Харпер, взводя револьвер. — Либо ты отвечаешь на мои вопросы, либо я тебя пристрелю как собаку!

Негр медленно обернулся и, глядя на американца широкими от ужаса и страдания глазами, прошептал с сильным акцентом:

— Пажалуста, дате иды.

— Ч-что?

И тут Харпер заметил на плече негра плохо зажившее клеймо. По спине пробежал холодок, он попятился, не веря глазам. На черной коже несчастного негра гнилостным ожогом стояло клеймо лорда Хуареса Аарона. Работорговца, умершего три столетия назад.

— Мы умираем, дате нам иды, — дрожащим голосом умолял негр. — Пажалуста, иды.

— Не подходи ко мне! — закричал американец, направляя револьвер.

— Иды, дате нам иды.

Харпер нажал на спуск, и от грохота зазвенело в ушах. От едких пороховых газов рвало горло и резало глаза, но американец не решался отвести взгляд от негра. Пуля поразила его в лоб, и тот рухнул ничком на пыльные доски подвала.

— Черт возьми, значит, ты не призрак, — облегченно вздохнул он. — Ублюдок, ты до смерти меня напугал.

«Откуда здесь нигер с клеймом?! — промелькнула безумная мысль. — Никто сейчас не торгует рабами. И это клеймо… Черт знает что».

— Индейцы надежно оберегали свои тайны.

Американец вскрикнул и резко обернулся, но никого не увидел. Убедившись, что в подвале, кроме него, никого нет, он решил осмотреть негра как следует, но тот вдруг исчез. Ни пятен крови от простреленной головы, ни следов ступней на полу. Опустив лампу чуть ниже, американец с ужасом понял, что полы в погребе покрывает слой пыли толщиной не меньше пяти миллиметров.

— Невозможно, — прошептал Харпер, леденея от ужаса. — Значит, это правда. Все эти слухи… Призраки Хуареса, заморенные голодом нигеры… Господи Иисусе, а я не верил.

Американец опустился на колени там, где еще минуту назад ничком лежал застреленный негр. Доски подозрительно заскрипели — это привлекло внимание. Повинуясь безумному порыву, Харпер несколько раз стукнул кулаком об пол и резко отпрянул. Под досками, вне сомнений, было пустое пространство. Причем исключительно на месте «смерти» призрака негра. Неподалеку хранились старые инструменты: ржавые топоры, пилы, ломы, явно оставленные строителями после реставрации восточного крыла замка, особо сильно пострадавшего от землетрясения. Поставив лампу на небольшой стул, американец выбрал самый тяжелый багор и, прицелившись в стык досок, принялся долбить. Багор пробил трухлявое, изъеденное термитами дерево и с громоподобным звоном ударился о металл. Пульс бил в виски, дыхание сбилось, поясница заныла, но он продолжал бить, точно одержимый неведомой силой, и вскоре первые доски с хрустом и летящими обломками удалось вырвать. А затем еще одну и еще, пока в полу погреба не образовалась дыра, похожая на пасть с гнилыми зубами — обломками досок. Харпер поднял лампу и поднес к провалу.

— Вот те раз, — хмыкнул он, глядя на широкий стальной люк, состоящий из двух створок, скрепленных между собой тяжелым амбарным замком и цепью толщиной с три пальца. Американец едва ли сумел бы даже чуть-чуть повредить такую защиту. От двери пахло сыростью, плесенью и чем-то еще. Неуловимым, но странно, до боли знакомым.

Харпер тихо выругался и, поднявшись на ноги, встал над люком.

— Нигер привел меня сюда, — сказал он, и эхо разнесло голос по подвалу, придав ему басовое, инфернальное звучание. — Интересно, что под этим люком?

Вопрос риторический. Харпер знал, что именно там находится. Длинный коридор, ржавые стальные решетки, цепи, влитые в бетон, и древние оковы, оплетающие пыльные, давно истлевшие кости. Место, где Хуарес Аарон держал рабов, где замаривал их голодом. Тюрьма и, возможно, что-то еще. Что-то важное.

«Нигер не христианин. Вряд ли он привел меня сюда останки упокоить. Загадка».

========== Акт 5. Марионетка дьявола ==========

Пока Харпер гнался за призраком, а Алдьфред и Габриэль дрожали при виде мертвого водителя, Лютер и Мия уже завершили поиски. Их зона осмотра оказалась самой маленькой, состоящей из ряда полупустых комнат с посеревшими мешками на мебели. Ни призраков, ни зловещей фарфоровой маски во вспышках молнии они не видели, потому относительно благополучно добрались до кабинета Йоханеса Аарона.

Два фонаря хорошо освещали комнату, где старый музыкант и чернокнижник провел последние годы своей невероятно насыщенной жизни. И интерьер прекрасно соответствовал буйному, противоречивому характеру владельца. Высокие шкафы из красного дерева, заставленные книгами, здесь соседствовали с новомодным граммофоном, на столе поблескивал металл недавно купленной печатной машинки, а позади длинного стола из черного дуба рассекала ночь мозаика готического окна. Мия сидела в кресле, пытаясь не заснуть, то и дело бросая взгляд то на пасть лежащей на полу медвежьей шкуры, то на бледного молодого лорда, сидевшего на табуретке напротив нее. Оба молчали, но, как это всегда и бывает при встрече молодых и пылких натур, тишина хранилась недолго.

— Думаешь, тут и правда водятся призраки, Лютер? — спросила Мия.

— Не имею понятия, — пожал плечами тот. — Ходячие мертвецы — это… Это слишком. В это невозможно поверить.

— Отчего же? — встрепенулась Мия и, встав с кресла, подошла к широкому книжному шкафу. — Я слышала самые безумные слухи о дедушке Йоханесе. Один раз он даже снился мне в страшном сне.

— Вот как? — сонно хохотнул Лютер, по-турецки закидывая ногу на ногу. — Сплетни — всегда ложь.

— Прежде чем сюда приехать, мы остановились заправить автомобиль в Венбурге. Заправщик — милый деревенский мужчина — рассказал, что за неделю до смерти нашего дедушки в его замок въехала целая делегация странных людей. Какие-то индусы в тюрбанах, жуткого вида австриец в очках, был, говорят, даже один русский — его все называли Строгий.

— Ну и компания, — хохотнул Лютер. — Впрочем, на приеме у герцогини Анны Бербен я видал и более странных гостей. Старый Йоханес был деятельным человеком и большим путешественником. Неудивительно, что в числе его близких друзей столь пестрые джентльмены. Я бы даже сказал… Мия?

— Эта книга, — девушка указала на один из томов в шкафу. — Она не на своем месте.

— Откуда ты знаешь? — изумился Лютер.

— Названия! Смотри! Иди сюда!

Молодой лорд подошел ближе и присмотрелся. На полках ровные ряды книг в одинаковых черных переплетах с золотыми узорами-завитками. Были здесь и труды Чарльза Дарвина, и психологические трактаты Зигмунда Фрейда, и собрание сочинений нескольких русских классиков. Все пронумерованы и поставлены в идеальном порядке. Все, кроме одной.