Незараженные бессмертием

– Ты не из тех, кто ищет укрытия от закона, кого ждет расплата на родине, но ты предпочел проделать такой длинный путь сюда, что я боюсь даже предположить, какой может быть причина…, – старик вглядывался в лицо загадочного человека, не похожего на тот типаж людей, что вынуждены скитаться.

– Франк, у всех из нас на самом деле одна дорога – поиск. Мы все время что-то ищем, – Лоэн смотрел вдаль, будто цепляясь за что-то ускользающее от него.

– Ты что ищешь? Ты же богат и наверняка имеешь хороший дом, где тебя ждут близкие? – Франк продолжал искать причины для путешествия малознакомого человека. Пират и сам не понимал, чего он так норовит выведать подробности чужой жизни. Раньше за ним такого не замечалось. Но этот человек располагал к себе. Рядом с ним не возникало напряжение.

– Богат. Это неоспоримо. За поездку сюда я отвалил кучу денег, – Лоэн громко рассмеялся: – Нет никого у меня, кто будет стоять у окна и ждать, когда мелькнет мой силуэт.

– Не верю, что нельзя найти любовь, – засмеялся старик. Он на своем веку крутил романы немерено.

– Ищу. Франк, где-то найду её, – словно обещая, с легкой улыбкой произнес Лоэн.

– Что здесь хотел встретить? – тут уже стал смеяться пират: – Пошли выпьем мой запас веселящего.

Отказывать Франку Лоэн не хотел: усталость брала полагаемое ей, и на душе саднила пустота. Напившись со старым пиратом, он забыл, зачем бежал так далеко от утомившей его жизни. Лоэн не был сторонником распития алкоголя, но пару дней в неделю стал составлять компанию старому пирату, чье состояние здоровья не оставляло сомнений, что на новом месте он долго не задержится. Как и Лоэн, но ему суждено продолжать жить. И очень долго. Настолько долго, что он ещё и не представлял, что такое возможно.

Пробежало пять месяцев. Де Буар покидал острова. Франк с трудом пришел его проводить на корабль. Старик сильно сдал. Климат добил пирата. На лице Франка стали заметны известные знакомым с медициной людям симптомы приближающегося ухода. Лоэн был рад, что смог помочь столь колоритным парням превратить безлюдный остров в обжитое место. О странном французе долгое время среди поселенцев ходили слухи, рисковавшие стать легендой.

Глава 9

Маленький город имеет ряд преимуществ и в тоже время недостатков: в течении дня возникает риск встретить кого-нибудь знакомого. Даже там, где хочется побыть наедине с приятным летним днем. Лето заставляло покидать уютную квартиру и дышать воздухом не из окна, как она привыкла. Дойдя до кафе, расположенного на берегу реки, она была окликнута бывшей одноклассницей. На предложение присоединиться было некультурно отвечать отказом, и Ира присела за столик. С Леной её не связывала школьная дружба. Они были совершенно разные. Разговор быстро свелся к обсуждению семьи. Лена была замужем и имела двоих детей. Она с недоумением смотрела на бывшую одноклассницу.

– Ты не боишься, что можешь попросту не успеть родить? – в свойственной ей беспардонной манере спросила молодая женщина со слегка уставшим лицом.

– Такой вариант не исключен, но универсального сценария жизни для всех женщин не существует, – пожала плечами Ира.

– Ты что чайлдфри? – на лице Лены появилась гримаса презрения

– Нет. Плод любви не может быть нежеланным. Но вот того, кого я полюблю и с кем я дам начало новой жизни я не встретила, – пояснила девушка с невозмутимым лицом, делая это не первый раз, из-за чего ответы казались механическими. Бесчувственными.

– Странно так говорить, когда тебе уже 35, – лицо собеседницы выдавало то, что она не смела сказать вслух.

– У каждого человека свой путь и невозможно заставить всех делать одно и тоже одновременно. Возраст на каждого человека влияет по-разному, – беседа заставляла Иру скучать. Тоном, лишенным эмоций она заставляла Лену нервничать, не смотря на попытки той вывести из себя собеседницу.

– Особенно, если не вылезать из кабинета пластического хирурга, – усмехнулась Лена.

– Я обращалась к данному специалисту, но по несколько иному вопросу, – спокойно продолжала отвечать Ира. Внутри неё немного подрагивали нервы, но она успела научиться толерантному отношению к людям, норовящим создать конфликт.

– Ты хочешь дальше врать? – немного повысила голос собеседница.

– Что тебя заставляет так думать? – Ира знала ответ на этот вопрос, но решила подразнить напористую особу.

– Твоя внешность, – лицо собеседницы сжималось настолько сильно, что Ира едва сдерживала смех. Последнее время ей нравилось отвечать наглым особам не грубо, а оставляя недосказанность, которая превращалась для оппонента в яд.

– А вот я спокойно отношусь к своей внешности и к чужой, – обвиняемая в молодости продолжала отвечать спокойно, не изменяя интонации.

Подошедшая официантка заставила Лену переключиться на неё.

– Что вы бегаете туда-сюда? – швырнув на стол смятую тканевую салфетку, прикрикнула брюнетка.

– Это моя работа, чтобы предоставить вам комфортные условия, – девушка была искренне удивлена.

– Ага, пыль бы со стола вытерли, – клиентка провела пальцем по столу и отвернулась от официантки.

Ира старалась не слушать брюзжащую особу. Телефонный звонок, поступивший на телефон Лены спас от дальнейшего общения.

– Я поехала, у меня все-таки дети дома, – женщина резко поднялась, не желая продолжать начатый ею самой разговор.

– Приятного дня, – также ровно ответила остававшаяся в одиночестве шатенка.

Она продолжила наслаждаться дуновениями ветерка. Он несся с реки и не утратил особого шарма: свежего, прохладного и пахнущего каплями воды. Произошедший разговор не озадачил и не расстроил: привыкла. Мало кто мог воспринимать её существование без мужчины с пониманием. Сама же Ира корила себя за то, что допустила к себе своих немногочисленных, но, к сожалению не единичных любовников. Её тело откликалось на прикосновение мужчины, а душа немного позже проявляла негодование. Она не любила ни одного из тех, с кем по совершенно банальной причине оказалась близка.

Любовь. Она знала, как проявляется это поистине великое чувство, но к мужчинам оно отсутствовало. Переступив рубеж тридцати лет, её тело лишилось потребительского отношения к чувственной сфере. Сближение с мужчиной стало казаться чем-то унизительным и пустым. Занятие, в котором нет ни смысла, ни результата. Только мерзкое послевкусие. То кратковременное удовольствие, которое давал секс, было недостаточным, чтобы затмить вкус сожаления. Этот вкус стал покидать область сердца, но для этого потребовалось много лет. Тело смирилось, что его обладательница избрала для себя безучастное отношение к плотской любви. «Когда-нибудь меня заключат в объятия руки мужчины, но только тогда, когда одобрение даст душа»: так она думала все чаще, стараясь отметать желание ответить согласием на знакомство мужчинам, частенько проявлявшим к ней интерес.

Единственно, что ставило Иру в размышлениях на распутье, так это тема рождения ребенка. С одной стороны, хотелось стать матерью и растить нового человека, вкладывая в него опыт, формируя здоровую и гармоничную личность, насколько это могли позволить имевшиеся знания. С другой стороны, превращение ребенка в единственную цель собственной жизни было бы ошибочным, ведь по достижении относительной взрослости ребенок становился самостоятельным, и мама ему становилась не нужна, что вполне естественно, ведь человек должен реализовывать свой потенциал.

Ира чувствовала, что тянуть с решением столь важного вопроса, как рождение ребенка с каждым годом чревато несбыточностью оного. Но стать матерью без участия мужчины, способного быть мужем и отцом было бы рискованным действом. Совершать его не хотелось.

Допив травяной чай, она подошла к юной девушке, обслуживающей столик и без слов положила ей в кармашек немного больше, чем полагалось оставить в знак благодарности. Когда-то и она в студенческие годы так подрабатывала. Взамен она всегда получала от слишком молодых продавцов и официанток особый взгляд: удивленный, наполненный нерастраченной на серую повседневность наивностью. Легкой. Детской. Той, которая безвозвратно улетучится по мере соприкосновения с реальностью.