Христианство. Католичество. Реформация

Вслед за Лютером, Меланхтон разграничивал власть Церкви и власть светскую. Власть Церкви, по мнению Меланхтона, проявляется только через служение Слова. Она не должна вмешиваться в дела гражданского управления.

С точки зрения Кальвина, и Церковь, и государство общественнополезны, при этом всякая власть установлена Богом и служит к его прославлению; во-вторых, государство может «выиграть» от сотрудничества с Церковью. Кальвин считал, что церковь и светская власть в определенном смысле должны быть независимы друг от друга. В этом смысле идеи Кальвина схожи с идеями Лютера и Цвингли. Государство Кальвином понимается как исполнительный орган Церкви. Ему отводится роль защитника и материальной опоры Церкви. Светская власть, следовательно, по Кальвину, подчинена власти духовной.

Расхождения во взглядах между Ноксом и Кальвином касаются таких важных вопросов, как, например, сопротивление гражданской власти.

Таким образом, мы увидели, что Реформация XVI века не была однородной. Больше того, на одном из ранних этапов возникли разногласия, разделившие общий реформационный лагерь – споры по поводу свободы человеческой воли и предопределения, по поводу евхаристии и ее значения, по поводу Писания и т. д. К сожалению, Реформация XVI века не смогла сохранить свое единство.

Нужно еще раз отметить, что первоначальной целью Лютера не было создание новой Церкви, но преобразование Римско-католической, из которой он, Лютер, не уходил до последнего. Кроме того, большая часть идей реформаторов не была нова, это было либо возвращение к идеям Августина, либо переосмысление мыслей номинализма[93], гуманизма. Одна из основных идей, подвигших движение в целом, – гуманистический девиз “ad fontes”, направивший умы богословов к первоисточникам Писания, к переосмыслению наследия Иисуса Христа, оставленных в Евангелиях, и посланиях апостола Павла.

Идеи, обсуждавшиеся в XVI веке, до сих пор не утратили своей насущности, и на прямую влияют на образ мыслей и на убеждения современного христианина, в частности, и Церкви в целом» – заключает Елена Радостева.

(6) Как известно, лютеранское наследие далее развивалось в ортодоксии и в пиетизме[94], а наследие Цвингли и Кальвина – в кальвинистской ортодоксии[95] и в пуританстве. Особым путем богословская мысль и практика, как уже было отмечено, пошли в Англии, включая англиканство и пресвитерианство[96]. К этим движениям можно причислить и другие течения, в той или иной мере связанные с немецкой или швейцарской Реформацией: баптизм, методизм, адвентизм и т. д.

Нашей задачей, несмотря на сложное разнообразие вышеприведенных мнений, остается определение сути Реформации как таковой и вне конкретных ее проявлений в той или иной стране, в том или другом веке. Точнее говоря, для нас весьма важен ответ на вопрос: что для Реформации на все времена остается «общее», свойственное ей именно как духовному движению? Необходимо учесть опыт и «первой» Реформации, если отчетной точкой иметь в виду, например, не 1517 год, а 1176, когда Пьер Вальдо создает «общину совершенных».

Безусловно, слово «реформация» сегодня можно было отнести не только к протестантизму, но и к католичеству (например, монашеское движение XII–XIV вв., реформы папы Григория VII в XI веке, деятельность ордена иезуитов или определения Тридентского собора в XVI-м). И в православии – наверно, с особыми оговорками – можно было говорить о некой «реформации», имея в виду, например, стригольничество (XIV–XVbb.), молокан (с 60 гг. XVIII в.), штундистов (XIX в.), а к концу позапрошлого и в первой половине прошлого века – евангельское движение, связанное с именами Пашкова, Проханова и других[97].

(7) Среди исследований феномена духовных движений до Лютера и западной Реформации заслуживает внимания магистерская диссертация епископа А. И. Корабель «Via sacra евангельского движения на Новгородчине» [98]. В своем исследовании по поводу стригольников и других дореформаторских движений на Руси автор отмечает:

«трудно определить правду о стригольниках, так как нет сведений о них от сторонников этого учения, есть отрывочные сведения в полемических сочинениях оппонентов и летописях, где сообщалось, что в Новгороде объявилась некая «новая секта». Итак, более чем за 150 лет до Реформации, властями были казнены “развратники христианской веры” во главе с их предводителями – диаконами Никитой и Карпом. Это было первое организованное религиозное движение на Руси альтернативное православной догматике, с противоположной позицией относительно официальной церкви. Но, ни проповедники, ни их ученики не выказывали агрессивной нетерпимости в отношении духовенства. Их позиция была миролюбивой с единственным желанием “отыскать тот путь, который был ближе всего к заповедям Христа”. Они “заботились о том, чтобы христианское, православное дело делалось чистыми руками нравственно чистых людей”. – [Рыбаков Б. А. Стригольники. Русские гуманисты XIV столетия. Москва, 1993]. Следствием такого богоискания была организация своих церквей и богослужений, строительство часовен. […]

В 1504 году состоялся новый Собор против еретиков, закончился он расправой над ними в Москве и в Новгороде. Одних вольнодумцев казнили, других отправили в монастыри, третьим удалось бежать в Литву. Вопрос казни еретиков побудил взяться за перо лучших представителей своего времени. Новгородское движение вылилось в известный спор иосифлян (сторонников Иосифа Волоцкого) и Белозерских (в то время – Новгородская земля) старцев: Нила Сорского; Вассиана Патрикеева (Косого); Максима Грека и других. В 1553 году был созван собор по делу новых богоискателей: Башкина Матвея и Федосия Косого, которые обосновали свои взгляды принципами евангельской любви к ближнему. Это была, как пишет православный историк, “тень реформации, осенившая своим крылом смежную с Западной Европой часть Древней Руси”». – [Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви. T. 1, С. 503. – Ср. Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси в XIV – начале XVI в. Москва 1955]…

А. И. Корабель далее отмечает: «Европейские протестанты попали в Россию в 1524 году». Автор в то же время подчеркивает: «историческая справедливость требует уточнения: понятие протестантизма в то время не существовало, следовательно, в Россию приехали “духовные христиане”, которые de-facto не принадлежали ни к какой официальной церкви. – Великий князь Василий “вызвал с Запада” ремесленников, художников, торговцев и аптекарей. “Около того же времени прибыли в Россию шведские купцы", получившие право торговли в России по договору 1524 года”. Хотя в российском законодательстве были четко определены условия существования протестантских церквей, самым главным из которых было запрещение проповедовать свою религию и обращать в нее православных, нельзя говорить о полной изоляции протестантов от россиян и об отсутствии взаимодействия двух культур. М. Руднев в своей книге “Статистические сведения о Новгородской губернии” делает следующее замечание: “Любопытно сравнить жизнь новгородского крестьянина с жизнью немецких колонистов… У них уже увидите не русскую огромную печь, а плиту, найдете часы, особую комнату, хорошо убранную с диваном, стульями, шкафом и зеркалом”. В энциклопедическом словаре Брокгауза в статье “Протестантизм в России” сказано, что “Своим благочестием и строгостью жизни протестанты способствовали очищению нравов между православными”. Однако запреты проповеди не давали распространяться новому для России учению среди исконного населения. Мы можем смело заявлять, что современное евангельское движение начало своего святого пути берет не из привнесенных из-за границы учений, а из поиска Божественной истины самих россиян».

«В XVIII веке возникло учение “духоборов”, из среды которого вышли радикальные русские протестанты – “молокане»”. Кроме уже знакомого отрицания церковной иерархии и монашества, почитания икон [99] и мощей они говорили о Библии как о единственном источнике истины. Центральное место в их учении занимала идея “спасения верой” и отказ от посредников между Богом и человеком. Кроме богоискательства среди монахов и простого народа, следует особо выделить интерес к Божественной правде высшего сословия русского общества – дворян.

Итак… духовный поиск в недрах Православной церкви существовал давно, еще до того как появилось само евангельское движение и на удивление всем началось, как среди аристократов, так и среди простолюдинов. Со всей уверенностью можно сказать, что протестантизм в России не является чем-то чуждым, принесенным извне. Уже со второй половины XIV века в России стали появляться разные движения близкие по духу к протестантизму, причем происходит это в среде Православия. Этих доморощенных “реформаторов” в разное время именовали по-разному (стригольники, жидовствующие, нестяжатели, никоновцы, духоборы, духовные христиане и др.). Беспристрастные историки отмечают, что протестантизм, как его официально называют, в лице лучших его представителей всегда оказывал полезное воздействие на нравственность и на умственно-образовательную сферу жизни русского общества; на церковно-практическую жизнь. Протестанты положительно влияли на возвышение общественных добродетелей – человеколюбия, благотворительности, честности, трудолюбия. Поэтому, весьма сдержанный в своих суждениях митрополит Московский Филарет Дроздов как-то заметил, “чтобы решить вопрос: протестантство – ересь или не ересь, нужен Вселенский Собор”»[100]. – [Цит. по: Корабель А.Д. на В. Соловьева. «Письмо в Церковный вестник» от 1886 г.].

93

Номинализм, под влиянием которого находился Лютер, по сравнению с реализмом, довольно четко отделял философию от теологии, а также – умственные способности человека от Слова Божьего. Вообще, номинализм предпочитал не теорию, а личный опыт каждого. Основным представителем номинализма считается Вильям Оккам (1285–1349). – Примечание мое.

94

См. Хегглунд Б. История теологии. С. 275–284.

95

Ср. там же. С. 225–226.

96

См. там же. С. 244–251.

97

См. Эллис Дж. и Джонс Л. У. Другая революция. Российское евангелическое пробуждение. – Вита Интернэшнл, 1999.

98

Защищена в 2006. г. при С.-Петербургской Евангелической Богословской Академии.

99

В Скандинавии христианство появилось в 8–9 веке, и они не были ни католиками, ни протестантами, потому что христианство в Скандинавию принесли испанские купцы. – Прим. Корабель А. И.

100

Корабель А. И. Via sacra евангельского движения на Новгородчине. – СПб., 2012. Глава II. «Богоискательство на Руси». С. 12–15.