Страница 21 из 25
Соглашаясь с поздним схоластическим взглядом, Кальвин признавал, что Писание безошибочно, т. к. вдохновлено Богом, но Папы и соборы могут ошибаться, и принимал лютеровскую концепцию богодухновенности Писаний (отрицание Лютером непогрешимости Папы и соборов, принятие учений отцов Церкви, Символов веры и решений Вселенских соборов не на основании их авторитета как такового, а на том основании, что они повторяли старые истины Писания). Выдвинул свою теорию богодухновенности о том, что Дух Божий свидетельствует верующему, что Писания – Слово Божье. Как и Цвингли, Кальвин придерживался принципа, что разрешено все, что имеет основание в Библии.
Нокс считал, что то, чего нельзя найти в Слове Божьем, не является законным. Если Лютер и вслед за ним Меланхтон были удовлетворены тем принципом, что ничто не может быть допущено в Церковь, что запрещено в Библии, то Ноксу требовалось одобрение Писания для всего, что он мог принести в Церковь. Никто другой из реформаторов не пошел так далеко в ограничении устройства Церкви тем, что предписано в Писании.
По вопросу о предопределении:
Лютер считал, что рабство воли – это последствие природной греховности человека, и у человека в принципе не может быть свободной воли, но только Бог обладает свободной волей и Он осуществляет все согласно Своей воле (абсолютное предопределение). Если грешник погибает по безусловной воле Божьей, это правильно, потому что Бог так пожелал. Обязанность человека только в том, чтобы доверять Слову и быть руководимым волей Божьей, открытой во Христе. Лютер противостоял пелагианскому пониманию предопределения, показывая, что человек абсолютно неспособен избрать свое собственное спасение.
Меланхтон сначала соглашается с детерминизмом Лютера, но впоследствии изменяет свою позицию: только Дух Божий может преодолеть испорченность первородного греха, но в действительности это происходит при содействии воли. Когда Дух через Слово оказывает воздействие на человека, человек может либо последовать призванию, либо отвергнуть его. Обращение происходит при совместном действии трех причин: Слова, Святого Духа и человеческой воли. Человек, по меньшей мере, может при поддержке Слова молиться о помощи Божьей. В связи с этим, свободная воля определяется как способность присоединиться к благодати. Меланхтон также отверг саму идею о предопределении в той форме, как он излагал ее ранее. Бог избирает человека для спасения и выполняет деяние спасения в соответствии со Своим решением в вечности. Но это не означает, что Бог также предопределил погибель нечестивых. Вопрос о предопределении стал одним из тех вопросов, в которых возникли расхождения между вдохновителем Реформации Лютером и его систематиком Меланхтоном.
С точки зрения Цвингли спасение или осуждение отдельного человека всецело зависят от Бога, который свободно судит с точки зрения вечности.
Для Кальвина одной из центральных функций доктрины является подчеркивание милости Божией, которая проявляется в Его решении искупить отдельных людей, независимо от их заслуг, а решение об искуплении человека принимается, независимо от того, насколько данный человек достоин этого. Хотя Лютер и Кальвин отстаивают милость Божью с несколько разных точек зрения, своими взглядами на оправдание и предопределение они утверждают один и тот же принцип.
У Кальвина предопределение определяется как вечное повеление Божие, которым Он определяет то, что Он хочет сделать с каждым человеком. Вера в предопределение не является сама по себе частью веры, а окончательным результатом освященных Писанием размышлений о влиянии благодати на людей.
Позиция Нокса в вопросе предопределения совпадает с позицией Кальвина.
По вопросу о таинствах:
Все реформаторы соглашались с их количеством – два, крещение и евхаристия. Ранний Лютер говорил о покаянии как третьем таинстве, но потом ограничился двумя.
Крещение у Лютера во многом напоминало Римско-католическую церковь (включая крещение младенцев); Меланхтон в вопросе крещения с ним не расходился, Цвингли (в отличие от Лютера) отверг католическое учение о том, что крещение дает новое рождение и прощение грехов. Он воспринимал крещение как внешний знак веры, принимал крещение младенцев как публичную демонстрацию членства в христианском сообществе. Кальвиновское понимание крещения можно рассматривать как соединение цвинглианских и лютеранских элементов. Следуя за Цвингли, Кальвин утверждает, что крещение является публичной демонстрацией приверженности к Богу, вслед за Лютером он говорил о крещении как о знаке оставления грехов и новой жизни верующих в Иисусе Христе. Нокс не считал истинным крещение Католической церкви, также учил о том, что крещение – это знак возрождения или нового рождения, с помощью которого, если крещение принято верно, верующий входит в Церковь.
Вопросом, который будоражил Реформацию и довел ее до разделения, был спор о реальном присутствии Иисуса Христа во время евхаристии. Первоначально противоречие возникло между Лютером и Цвингли. Лютер отвергал католическую доктрину о пресуществлении, но продолжал верить в действительное присутствие тела и крови Христовых «в, с и под» хлебом и вином. Цвингли считал, что хлеб и вино – лишь символы тела и крови Христовых; Духом Святым Христос присутствует на служении причащения, но Его тело и кровь, Его человеческая природа находятся на небесах, по правую руку от Отца.
Меланхтон отверг доктрину о вездесущности тела Христа и стал сторонником духовного присутствия Христа, таким образом, отойдя от первоначального согласия с Лютером и присоединившись к Кальвину В своем понимании евхаристии Кальвин стоит ближе к Лютеру, чем к Цвингли. Кальвин учил о реальном присутствии Христа во время Вечери Господней, что верующий через веру получает духовно, но абсолютно реальным образом, тело и кровь Христову во время Вечери, неверующий получает хлеб и вино.
Нокс подчеркивал, что присутствие Христа в наших жизнях важно, а не то, присутствует ли Он в хлебе.
К сожалению, спор между Лютером и Цвингли, и их неудачная попытка придти к общему решению в Марбурге в 1529 привели к нарушению политической стабильности в Европе, и к последующему разделению Реформации.
По вопросу о Церкви:
Лютер делил церковь на видимую и невидимую, считал церковь истинной, если в ней преподавалось Слово, исполнялись таинства, провозглашалось священство всех верующих (как состояние) и служение избранных. Хотя он и восставал против папства, но не отрицал его абсолютно, т. к. в нем сохраняется Евангелие.
Меланхтон подчеркивал церковь видимую, которая состоит из тех, кто исповедует чистое учение (проповедь и учение) и принимает таинства; подчеркивал важность ученичества.
Цвингли учил о том, что сообщество избранных составляет невидимую церковь. Принижал значение материи, что привело к упрощению богослужения.
Кальвин разделял видимую и невидимую церковь; ввел определенный порядок служения в Церкви, считал, что истинная Церковь там, где правильно проповедуется Евангелие и правильно совершаются обряды таинств, включая конкретную форму церковного учреждения и управления; ввел консистории, систему церковного управления.
Нокс считал, что «единственная истинная церковь в Шотландии» – протестантская, где признается Иисус Христос, возвещается Евангелие, осуществляются таинства.
По вопросу о взаимоотношениях Церкви и государства:
Лютер развивал альтернативную теорию сфер влияния, основанную на различении между «двумя Царствами», или «двумя властями». С его точки зрения, духовная власть Бога осуществляется посредством Слова Божьего и водительства Святого Духа. Мирская власть Бога осуществляется через королей, князей и магистраты, посредством использования меча и гражданских законов.
Политические взгляды Цвингли имели некоторые расхождения с аналогичными воззрениями Лютера. Цвингли не проводил резкого различия между понятиями «церковь» и «государство». С его точки зрения, властные полномочия обоих институтов восходят к божественной воле, и задача проповедника и магистрата заключается в том, чтобы поддерживать в городе божественное правление. В то же время, между ними было и много общего. Оба считали, что необходимость светского правления является результатом греха и что, если бы не человеческая испорченность, не было бы никакой нужды в светском правлении; что Бог правит через светские структуры; оба в области соотношения религии и политики исповедовали идеологию «двойного стандарта». Они различали виды праведности, связанные с христианином и государством.