Неучтенный фактор

Сидя часами перед пыльным зеркалом в одной из заброшенных комнат, Мари обхватывала себя руками за колени. Она постоянно ощущала зарождающееся чувство вины. Этот шёпот, что она не приближается к своей мечте. «Ты молода, умна, весь мир у твоих ног, а ты стоишь как лань в свете фар и не двигаешься», — упаднические мысли бились в голове у девушки, которая ничего не могла с ними поделать.

Лишь бабушка Эйлин, редко просыпающаяся на своей картине, смогла помочь Дюпен Чен. Мария и сама не поняла, как задушевные разговоры с этой величественной женщиной, оказавшейся в такой сложной жизненной ситуации — побег, проклятье отца, замужество, рождение сына-мага и смерть от того же проклятия, помогут восстановить душевное равновесие. «Мы внучки тех ведьм, которых им не удалось сжечь на костре! Так почему же теперь ты так стремишься забыть о будущем? Стремишься пожертвовать своими мечтами? Остаться один на один с глубоким отчаянием, ускользнуть от прошлого? Нужно бороться с реальностью. И никогда не забывать о достоинстве».

А в начале августа случилось то, что предопределило её судьбу до конца лета. В тот день Мари работала в подвале над завершающей стадией антиликантропного зелья — решила сделать подарок своему бывшему профессору. После битвы в Министерстве Ремус Люпин обмолвился своему другу, что не укрылось от Марии, о том, что с нового учебного года станет шпионом в стае оборотней. Невероятно опасная миссия и девушка не желала, чтобы Гарри потерял ещё одного близкого человека. Сириуса Блэка переправили во Францию, где ему оказывается лечение, которое пока не дало результатов. Дом на Гриммо 12 пустовал без хозяев, а потому Дюпен Чен этим летом не могла жить там.

Эльфийка появилась перед ней и заголосила, что нужно быть аккуратной и тихой. У Хозяина Снейпа плохие гости. Мария похолодела. Применив дезиллюминационное заклинание, девушка выбралась наружу, поразившись произошедшими изменениями. Дом стал другим. Вместо привычного глазу особняка это был не самый лучший маггловский дом с явными следами запустения и одиночества. Так вот оказывается как работали эти чары. Северус приказал «скрыться» родовому особняку, оставив лишь необходимую иллюзию.

Гостями были миссис Малфой, чей супруг сидел в Азкабане, её сестра — Беллатрикс и крыса Хвост.

— Ему всего шестнадцать, он просто не понимает, что его ждёт! Почему, Северус? Почему мой сын? Это слишком опасно! Это все месть за ошибку Люциуса, я знаю!

— Если Драко добьётся успеха, — сказал Северус, не глядя на Нарциссу, — его ждёт почёт, какой и не снился другим.

Суть разговора была ясна. Сиятельная леди Малфой пришла к единственному человеку, который смог бы защитить её сына. Драко дал задание сам Тёмный Лорд и ожидал его исполнения. Неожиданно колдунья отшвырнула бокал с вином, зажатый до этого в её дрожащей руке, который покатился по столу, соскользнула с дивана, бросилась на колени перед Северусом, схватила его руку и прижала к губам.

— Если ты будешь рядом, если ты защитишь его… Северус, ты поклянёшься мне в этом? Ты дашь Непреложный Обет?

«Непреложный Обет?» — глаза Мари удивлённо расширились, но она поспешила зажать рот рукой, дабы ничем не выдать себя. Беллатрикс злорадно расхохоталась.

— …если станет ясно, что Драко не сумеет… — прошептала Нарцисса, — обещаешь ли ты выполнить за него приказ Тёмного Лорда?

На мгновение наступила тишина. Беллатрикс, наверное, ровно как и Мари из своего угла, широко раскрытыми глазами смотрела на них, касаясь волшебной палочкой их сплетённых рук.

— Обещаю, — сказал Северус.

Потрясённое лицо Беллатрикс осветила красная вспышка — третий язык пламени, вырвавшись из волшебной палочки, сплёлся с первыми двумя, опутал крепко стиснутые руки Северуса и Нарциссы, словно верёвка, словно огненная змея.

Назад пути больше не было. Ведьмы и сопровождающий их слуга покинули маленький дом в грязном рабочем городке и лишь после того, как стало ясно, что навещать их снова не будут, Мария смогла показаться.

— Почему? Почему ты сделал это?

— Я не мог по-другому. Дамблдор… Дамблдор дал мне такое же задание. И пусть лучше на моих руках будет кровь, чем на его. У Драко впереди долгая жизнь.

Оставаться в доме стало небезопасно. Особенно после того, как Хвост стал появляться здесь всё чаще и чаще. Мари не могла смотреть на него без отвращения и желания отомстить за Сириуса, как не могла и прятаться. На семейном совете было решено, что до конца лета девушка поживёт с матерью. Едва ли это была лучшая идея, но пока гражданская война велась лишь в Англии, дом во Франции был безопаснее. Однако увидеть Анну и её сводного брата — почти трёхлетнего Илберта Моро также не удалось. Всё, что им оставалось это перезваниваться. Но даже голос, кажется, вечно молодой матери уже приносил облегчение.

— Мария, возможно, тебе стоит подумать над стиранием памяти… — закончив поздний ужин и отложив столовые приборы, начал мужчина с полной серьёзностью.

— Что? Нет, ни в коем случае, — Мари испуганно вытаращилась на Северуса. Как он может даже предлагать подобное?!

— Но ты даже не выслушала меня. Идёт война. Я каждый день рискую, чтобы защитить тебя в первую очередь. Но ваши выходки…ваши с Поттером приключения однажды могут закончиться не так гладко, как вы рассчитывали, — Северус обречённо выдохнул. — Пойти сражаться с взрослыми хорошо обученными Пожирателями Смерти. Это же какими мозговыми клетками надо обладать?

— Но мы…

— Если ты попадёшь в беду, как школьница, то, возможно, у тебя будет шанс спастись. Никто пока не желает смерти детей. Но если твой пленитель узнает обо мне, а скорее всего так и будет, то… Ты заставляешь принимать меня решение, которое я не должен принимать.

Мария помотала головой, отгоняя страшные картинки, наводнившие все её мысли. Теперь она чувствовала тоже что и Луна в тот момент, когда они ссорились. Это больно осознавать, что близкие люди не верят в тебя.

— Я не согласна. Нет и нет, — наконец, топнула она ногой раздражённо. — Ты считаешь это правильным?

— Безопасным, — отрывисто вставил он.

— Северус, пойми, это словно кусок моей души. Обливиэйтом ты уничтожишь её. Даже если я всё забуду, даже если буду делать вид, что все хорошо… в душе без этих воспоминаний останется дыра, которая рано или поздно сведёт с ума. Я каждый день буду чувствовать, что не хватает чего-то важного и дорогого. Северус, это будет больно. Не причиняй мне её.

Мужчина подошёл ближе и положил свои руки на плечи темноволосой девушке.

— Скажешь тоже “важного”, — хмыкнул он, приподнимая её подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Но собирающиеся в уголках глаз слезы, не позволили ему продолжить мысль.

— Да, важного. Ты важен мне, папа. Я не хочу потерять тебя. Не хочу однажды услышать, о твоей гибели и просто пожать плечами, утверждая, что война никого не щадит. Ты моя семья. Так останься ею до конца.

Северус Снейп прочувствовал все то, что ощущала его почти взрослая дочь. Он действительно ведёт себя как эгоист, хотя и понимает, что так будет лучше.

— Значит, закроем этот вопрос. Я, ай…

— Что случилось? — тут же спросила Мария, заметив, как вздрогнуло и скривилось на мгновение лицо отца.

— Метка. Вызов. Мне надо идти

— Береги себя, — тихо прошептала девушка, стирая солёные дорожки слез со щёк.

— Всегда…

Хлопок аппарации после стал знаком для Марии. Она не собирается покидать Англию и бросать отца. Она будет с ним так долго, как это необходимо. Но если ему действительно нужно её отсутствие дома, то лучше она погостит у друзей, нежели за 600 миль от него.

========== Глава 54. ==========

В ней было что-то особенное. Наверное, именно это и привлекло Мари в тот день знакомства. Босая, светловолосая и хрупкая школьница улыбалась ей и сравнила с дементором, умеющим менять обличье. Это увлекло. Она не могла не увлечь. В ней была какая-то неподдающаяся определению магия, очарование, свет. Луна никогда не стремилась походить на всех. Столько граней. Слегка безумна и благодаря этому так обаятельна. Луна Лавгуд была подобна экзотическому и хрупкому цветку, неизвестно как оказавшемуся на Туманном Альбионе. Для Марии гораздо больше чем просто красавица. Многие бы сказали иначе, видя её слегка выпуклые удивлённые светлые глаза, такие же бледные волосы и странный вкус в одежде. Дюпен Чен признавалась, что в ней сошлось всё, что она любит, как будто она создана… для неё.