Страница 11 из 18
...ваше императорское высочество, так не подобает...
...нельзя.
...невместно.
...никак невозможно.
Сети запретов, уложений и правил, в которых Александр задыхался. И боли, вернувшиеся вдруг. И Одовецкая, сделавшаяся мрачной:
- Вы уж решите, вам сын живым нужен или титулованным, - бросила она кому-то.
И море вернулось.
А с ним наставники, другие, более требовательные, но и... способные. И Александру понравилось учиться, однако о море он не забывал, и как только представилась возможность...
...ему не мешали.
То ли из опасений, что болезнь вернется, то ли просто привыкли, что он делает, чего душа пожелает. Главное, что «Быстрый» с достоинством принял молодого офицера, Александра Дышина.
...он увидел и край моря, и земли, и людей, эти земли населяющих. Он нырял в горячее море, касался теплого дна и каменных цветов, в котором прятались удивительные рыбы. Он плавал с акулами и заглядывался на касаток.
...чувствовал под ногами палубу китобоя.
Выходил на сизые льды.
Море помнило. Хранило.
...и отпустило, когда пришло время.
- Я не сразу-то узнал, про смуту-то... мы аккурат в Яшмовом заливе зимовали, ждали, когда по северу навигация откроется. Там-то тишина мертвая. После уж прошли проливом Ветров, выбрались по весне к Марсану. А тут новости... революция в Арсийской империи. Бунты. Низложение государя, - отец поднялся и, подойдя к окну, остановился подле него. Оперся могучими руками на подоконник, и показалось, что тот затрещит, прогнется, не выдержав весу монаршьего. - Следом и о расстреле. Я поверить не мог долго, что оно так вышло, что Николаша допустил...
Его императорское величество стиснули кулак.
- Само собой, я велел собираться, благо, были люди, знавшие, кто я. Да и бритты крепко перепугались. Одно дело смута, кого она не обошла, а другое - революция, небось, у них на островах тоже далеко не все довольны. Помогли перебраться через Капское море, пристать в Гармне... там уже дальше проще. Связаться с нужными людьми... сложнее всего было убедить Вышняту, что я и вправду нашей крови. Нет, он знал, что цесаревич Александр не помер, как многие говорили, но вот знать - одно, а знакомым быть другое. Ничего, сговорились, а там уже...
...война.
Долгая и кровавая, захватившая весь и без того ослабленный край. Она прокатилась, пронеслась железным зверем, разоряя земли. И длилась, длилась, и не было ей ни конца, ни края. Гуляла казачья вольница, перекидываясь от законного императора к смутьянам и обратно. Пользуясь тем, что власть ныне у оружных, грабила и мучила.
Не дальше ушли разбойничьи ватаги.
Иные стянулись, объединили одичавших людей, движимых одним лишь желанием - убивать всех.
Ярились смутьяны, силой устанавливая власть свою.
Да и императорские войска отнюдь не всегда могли позволить себе такую щедрость, как милосердие.
- А потому... я долго ждал... я отправил людей раскопать могилу брата... правда, - щека у императора дернулась. - Они сожгли тела, а потому мало что уцелело. Я не буду лгать, что узнал... и да, верно, могло случиться чудо, и расстреляли не Николашу, но... кого тогда? И куда подевался он? Девочки? Нет... я ждал. Я искал. Я надеялся найти хоть кого-нибудь... сам понимаешь, без наследников династия слаба, а искушение устроить новую смуту велико.
Лешек кивнул.
- Значит...
- Я не говорю, что невозможно... я все ж так и не решился задать вопрос Книге. Хотел, верно, но... столько крови было пролито, что я просто-напросто не смог еще, собственными руками... ждал. Платил магам. Искал. Но впустую. Сейчас вот думаю, что стоило поговорить с теми, кто был при цесаревнах. И говорить не мне. Сам понимаешь, я все ж не тот человек, с которым стали бы обсуждать дела сердечные.
- Сердечные?
Лешек нахмурился. Вот только дел сердечных стародавних ему для полного счастья не хватало.
- А сам подумай, если бы спаслись все, незамеченным оно бы не осталось. Да и пятерых удержать от глупостей куда как сложнее, нежели кого одного...
Лешек, подумавши, вынужден был признать правоту отца.
И вправду... с одним человеком сладить проще. И увезти куда, и укрыть, и после...
- Да и почему она не объявилась? Я, конечно, не был частым гостем при дворе, но девочки меня знали, не стали бы опасаться. Значит, дело не во мне... - Александр отступил от окна, развернулся, заложив руки за спину, и прошелся вдоль стены. На ней, отделанной темно-зеленой тканью, висели абордажные морские сабли, пара кистеней и даже шерстопер, которому скорее место было бы в оружейной, нежели в царевом приемном кабинете. - Дело в собственном ее нежелании. А отчего оно могло возникнуть? На что женщина поменяет и долг свой, и права, и саму свою жизнь? Только на любовь... девочки... они были очень романтичными.
- И ты думаешь...
- Ольга, - император остановился напротив кирасы, начищенной до блеску. Поставленная на высокий постамент, она вполне сочеталась с батальным полотном. - Она никогда не скрывала желания выйти замуж по любви. Не раз и не два просила маменьку о свободе. Настенька была слишком юной, Татьяна - чересчур привязана к родителям. Машенька же была не отделима от дворцовой жизни. Балы, украшения... она часами могла перебирать ткани, выискивая, что бы подошло для нового ее наряда. А вот службу в госпитале терпеть не могла, хотя и не перечила Аликс. Ольга же... она как раз прониклась идеями не то, чтобы сразу равенства, все ж чересчур несколько. Скорее уж она держалась с простыми людьми просто. Она сумела бы выжить вне дворца. Вне двора... к тому же старшая... пусть не все, но знала она многое.
...а знания вполне могла передать сыну.
Или дочери.
- Еще меня беспокоит Брасова. Все ж таки теперь я начинаю думать, что исчезновение ее вовсе не случайно. Могла ли она забеременеть от Мишеньки? До того у нее не получалось, несмотря на все старания, однако... она отличалась завидным упорством. Была довольно умна. И... полагаю, достаточно нагла, чтобы претендовать на трон, но при том осторожна. Она понимала, что если покажется, если даст заподозрить, то... я не оставил бы ей дитя. Не с ее амбициями, не с ее характером.
- Ты...
Отец укоризненно покачал головой: мол, за кого ты родного батюшку принимаешь.
- Я бы позаботился, чтобы мой племянник ни в чем не знал нужды. Да видит Бог, я был бы премного рад, если бы он появился. Слишком мы слабы теперь, чтобы разбрасываться родной кровью.
Вот только кровь эта, похоже, думает иначе.
- А знания, - Лешек перевернул страницу и уставился на женщину с некрасивым лицом. Что в ней было такого, что заставило цесаревича, второго после наследника претендента на трон, лишиться разума, связав себя узами брака с особой столь сомнительного происхождения, а достоинств и вовсе невеликих?
Умна?
По снимку не скажешь. Но будь и вправду умна, неужели бы стала дразнить императрицу? Или расчет был на то, что после отречения Николая, трон предложат его брату. Возможно такое?
Вполне.
И тогда она с удовольствием помогла заговорщикам... только не рассчитала.
...но все же...
Крючковатый нос. Глаза близко посажены. Брови редкие и лоб узкий, пусть и высоким глядится. В бусинах глаз видится раздражение, а тонкие губы кривятся в подобии улыбки.
...менталист?
Но неужели кровь не защитила бы дядюшку? Или... надобно все же наведаться в архивы, полистать родовые книги, посмотреть, кем была по крови эта женщина. А то, мнится, что-то многого Лешек не знает о старой крови и не менее старой силе.
- Знания... - батюшка постучал пальцем по щеке. - Тут-то, конечно, вопрос... но, видишь ли... Мишенька шел вторым за Николаем, и его тоже учили. На всякий случай. Это я был бестолочью и покойникам, почитай, живым... нет, Мишенька знал куда больше меня. А вот что он открыл ей, того не ведаю...
- А он мог?
- Почему бы нет? Она жена венчаная, хотя и... маменька до последнего была против, потому и венчались они тайно, а это само по себе говорит о многом. Мишенька всегда был послушным сыном, но поди ж ты, взбунтовался. И после разводиться отказался наотрез. Любил он ее крепко, а любовь слепа...